Наука в патриотически-футбольной нефте-газовой мгле

День науки (почему 8 февраля?) проскочил так незаметно как он того и заслуживает.

Махнули мы на это дело - ну ее кошке под хвост...

Тем не менее, из уважения к реликтовым научным сотрудникам, оставшимся в России, хотел бы отметить это незначительное событие.

Когда-то выходила такая серия книг «итоги науки». А сейчас серия не выходит, но «итоги науки в России» и правда впору уже подводить.

Несколько слов о состоянии «чистой», «фундаментальной» науки.

О ее положении можно судить по многим показателям, например, по числу научных сотрудников (их только в РАН свыше 55.000 - это примерно в 4 раза больше, чем в Обществе Макса Планка, немецкой АН). Можно - по расходам на науку. Бюджет РАН - около 2 млрд.долл. (по случаю объявленной «модернизации» и перехода к «умной экономике» он уменьшен - раз вы умные, обходитесь меньшими деньгами). А бюджет того же Общества Планка - около 2 млрд.евро. Легко заметить, что на одного исследователя там тратится примерно в 6 раз больше средств. И это - не только зарплата...

Но как оценить главное - эффективность научных работ, уровень ученых?

В науке - как в спорте высших достижений - счет идет только по рекордсменам, из 100 мышей одну кошку не сделаешь.

Для оценки результатов ученого есть много критериев - например, число ссылок на его работы. Но есть и другие, более наглядные способы оценки ученого коллегами - премии, почетные звания.

Вот несколько цифр.

Сегодня в мире живут 238 лауреатов Нобелевской премии в области науки. Из них в США - 161 (чуть меньше 70%), в Англии - 18, Германии - 13, Швейцарии - 10, Франции - 9, Японии - 8, Израиле - 4, Дании, Швеции, Австралии, Голландии, Канаде, Тайване - по 2, Бельгии, Италии, России - по 1. Конечно, это деление не вполне точное - многие ученые живут на 2 дома, но к нашей теме не относится. Наш Нобелевский Алферов живет и работает в России. Другой же российский нобелевский лауреат - академик РАН Абрикосов живет и работает в США, в РФ работы не ведет.

Как известно, по какому-то капризу Нобеля, премии его имени не присуждают математикам. Их заменяют две премии - Филдсовская и премия Абеля. Как обстоит дело с ними?

В мире 40 лауреатов Филдсовской премии. 22 в США, 8 - во Франции, 5 - в Англии, 2 - в Японии, по 1 - в Швеции, Германии, России. Вместе с тем, среди 40 филдсовских лауреатов - целых 8 выходцев из России! Таким БЫЛ уровень советской математики. Был - да сплыл.
Концевич работает во Франции, Маргулис, Дринфельд, Зельманов, Воеводский, Окуньков - в США. А академик РАН С.Новиков работает в России и США, но все-таки «основное место» работы - США, Мэрилендский университет. В итоге из 8 лауреатов только один - «чудаковатый гений» Перельман живет в России и - по слухам - преподает в школе для одаренных детей. Во всяком случае, контактов с официальной академической наукой не поддерживает.

Другая, пожалуй, еще более престижная премия - Абеля (считается точным аналогом Нобелевской). Всего живых лауреатов в мире 9. США - 4, Франция - 3, Англия и Швеция - по одному. Среди этой «великой девятки» есть и выходец из России - французский ученый Громов, академик Французской АН.

Другой критерий - членство в иностранных академиях наук.

Самая престижная в мире Академия - Королевское Общество в Лондоне. В составе общества 137 иностранных членов, 88 из США, 10 из Германии, 9 из Франции и т.д. Как обстоит дело с Россией? Два члена Общества - физик Халатников (90 лет) и математик Шафаревич (86 лет) - точно из России. Еще три являются гражданами России, но работают в большей мере за границей: Арнольд (профессор одного из французских университетов), Сюняев (директор института астрофизики в Германии), Синай (профессор Принстона в США). Наконец, названный выше Абрикосов - гражданин США.

Можно приводить много данных по другим престижным научным премиям, академиям и т.д.

и т.п. Картина не изменится. Она очевидна, наглядна.

В СССР была сильная академическая наука. В основном в области математики, математической и теоретической физики. Она безнадежно разрушена в начале 1990-х. Кстати, если говорить о «вине реформаторов» то вот в этом она несомненна. В 1918 (!) Ленин не жалел средств на создание Физико-технического института Иоффе в Ленинграде, в 1943 (!) Сталин не желал средств на создание Института Курчатова. В 1990-91 на науку вульгарно плюнули - крутитесь как хотите. А граница была открыта. Результат очевиден - хлынула мощнейшая волна ЛУЧШИХ. А затем уже наши уехавшие ученые («русская научная мафия») стали подтягивать своих учеников. Утечка мозгов продолжается - но поскольку мозгов-то остается все меньше, она и перестала быть такой массовой. Едет штучный товар.

При этом и сейчас кроме трепа почти ничего не делается для возвращения ученых, или - если возвращаться чудаков нет - хотя бы для «привязывания» их к «старой Родине». Во всех странах откуда уехали лучшие ученые - Венгрия, Китай, Польша и т.д. их стараются как-то заинтересовать, предлагают руководить по совместительству научными центрами, выбирают в Академии наук (ученые тщеславны, для них это имеет значение). Только не у нас! У нас «оставшиеся ученые» крепко держат оборону и типичный разговор звучит так: «они уехали в тяжелые годы, а теперь МЫ - мы, которые остались и сохранили в тяжелых условиях что могли - мы же должны им кланяться, звать «работать по совместительству», избирать в РАН! А ведь они претендуют на руководство институтами, да большие деньги! В благодарность за то, что «вовремя смылись»?! И вообще: приедут на полгодика - и опять назад, сманив еще новых молодых ученых! Ловко!». Что ж - по-человечески это все понять можно.

Беда лишь в том, что, увы - ученых такого уровня как уехавшие (см. названные выше, к которым можно добавить еще десяток-другой имен) в России почти нет. По оценкам экспертов из «постоянно работающих в России» можно назвать буквально нескольких (Фадеев, Алферов, Перельман и еще 2-3 имени), находящихся на том же уровне что лучшие российские ученые, находящиеся на Западе, или постоянно или большую часть времени. Если же говорить не о живых классиках, а о наиболее активных ученых (от 50 лет и ниже), то разрыв между российскими учеными и экс-российскими учеными, работающими на Западе - примерно как между «Жигулями» и «Мерседесом». А науку, увы, делают не деньги, не приборы, не чиновники, не петрики и даже не добросовестно-средние ученые. Науку - как любую творческую деятельность - делают только чемпионы. Или это - не наука, а что-то совсем другое.

Что ж...

Нашему обществу - плевать. Интерес к науке убит. И правда - не футбол, национальное тщеславие не греет. А если надо - вспомним Менделеева и Лобачевского и успокоимся. «И мы пахали».

А начальству - тем более наплевать. День науки - один раз в году. Тем более, результаты научных исследований в оффшор не выведешь, в швейцарский банк не положишь. Что касается «модернизации», то это - отличное слово и частое его произнесение вполне заменяет любые действия. Черномырдин когда-то сказал «Правительство - не тот орган, где можно только языком». Применительно к модернизации и науке его афоризм явно остался непонятным.

Кстати, для озабоченных патриотов... Господа трясутся по поводу американских ракет и ревниво их подсчитывают. «Не туда считаете», господа! Считайте - какой подавляющий процент лучших ученых всего мира, всех национальностей собраны в США. Вот в чем мощь Америки, а не в ракетах и авианосцах. Американская элита это хорошо понимает. «Знание - сила», «ученье - свет». А России уютнее во мгле... В патриотически-футбольной нефте-газовой мгле.

Что ж - каждому свое.