Что плохого или хорошего в броске России в Северную Корею?

Есть такие образы правильного и неправильного, которые распространяются, как вирус гриппа, пока ими не переболеют все. К таковым, в частности, относится представление о международной политике, как об азартной, а временами и шулерской игре на большой геополитической доске. По версии «играющих», в этой «игре» следует победить самому и нанести как можно больший урон противнику. Возможно, так раньше и было – в эпоху захватнических войн и дележа колоний, но такая «модель мира», по сути, полностью исключает тот вероятностный сценарий, когда против вас, собственно, никто играть не собирается и когда «урон» в принципе перестает считаться разумной целью современной цивилизации.

Или вот такая любимая россиянами тема «национального интереса».

Бытует мнение, что он в прямой выгоде, которую получает «государство - совокупная личность», ущемляя какое-нибудь другое «государство – совокупную личность». Но мало того, что при этом игнорируется моральный аспект такой «выгоды», здесь, в этой модели, совершенно не учитывается происходящее внутри «совокупной личности». Где «прямая выгода» может распределяться отнюдь не в интересах всей нации, а исключительно в интересах нескольких посредников. К тому же нация, становящаяся все более реально мобильной и интегрированной в мировое сообщество, на самом деле, может быть, больше заинтересована в комфорте международного режима всеобщего доверия, нежели в том, что на вас везде продолжают смотреть как на полномочных представителей Ленина, Сталина или «присоединившего Крым Путина».

Повод поразмышлять об этих вещах дал нынешний бросок России в Северную Корею.

Согласно сообщениям, бросок этот заключается в том, что Россия списала с КНДР долг и взамен получила ряд преференций. Первая: в возможности производить взаиморасчет в рублях, что несомненно укрепит слабеющую российскую валюту, поскольку партнерам, очевидно, придется аккумулировать ее некоторый запас.

А вторая: в установлении неких особых условий для российских компаний, что якобы позволит увеличить товарооборот в четыре раза.

Таким образом, в геополитическом плане будет достигнута некая «выгода» и преодолены сразу две изоляции. Северной Кореи – Западом, который наказывает ее за ядерную программу. И не столько экономическую, сколько моральную изоляцию России – тем же Западом за политику в отношении Украины. Иными словами, с точки зрения вышеприведенных моделей геополитической игры и национального интереса, Россия вполне обоснованно предприняла подобные шаги. Притом, что переговоры об урегулировании задолженности Кореи, которые шли почти 20 лет, закончились исключительно вовремя. Россия показала, что Западом мир не ограничивается и Россия вполне в состоянии диверсифицировать международные контакты, подгребая под свое крыло государства-изгои и задружившись с Китаем – Америкой наоборот, раз Америка перестала рассматривать Россию как полноправного партнера.

Беда, впрочем, в том, что этот мессидж «геополитического игры» и «национального интереса» именно так и был прочитан большинством экономических и политических обозревателей западных стран, даже если эта трактовка и не совсем верна.

Вряд ли следует искренне думать, что в конечном итоге Россия решится возглавить крестовый поход против Запада вместо того, чтобы решать задачи собственной повестки в режиме спонтанного отклика. Программой максимум, пожалуй, заключается в том, чтобы по мере возможности поддерживать российскую экономику на плаву, реструктуризируя обреченные на невозврат долги и компенсируя потери умеренно выгодными контрактами с не слишком мощными экономиками. Тем не менее, описывая ситуацию, многие сделали упор именно на «разгневанности России поведением Запада в ходе украинского кризиса» и «создании противовеса политики США в Азии». Напомним, что именно КНДР, Сирия и Зимбабве, - это как раз те страны, которые поддержали Россию в ООН, что дало повод российским дипломатам говорить о том, что осуждение России не носит тотальный характер.

Но подобное прочтение – неважно, верное оно или неверное, - само по себе создает для России и Северной Кореи такую декорацию, в которой актерам волей-неволей придется играть злодеев. Что касается России – то продолжать «кореизировать» внутреннюю политику запретов, ограничений и культа сильной личности. Что касается Северной Кореи - укреплять иллюзию, что политическая диктатура военизированного политбюро с сильной личностью Ким Чен Ыном одобряется некогда второй мировой супердержавой.

В техническом же плане расширяющиеся контакты с корейской диктатурой несут в себе немало сложностей, далеко выходящих за рамки экономической выгоды. Начнем хотя бы с того, что на нынешнем этапе Россия – страна возрожденного православия. А Северная Корея – типичное атеистическое коммунистическое государство, в котором к религии относятся с подозрительностью, как раньше в СССР. Недавно американского туриста арестовали только за то, что он забыл в номере Библию. А что если Библию забудет русский бизнесмен?

Корея якобы готова пойти на особые условия для россиян. Что это значит? Наверно, разрешить публично креститься. Разрешить Интернет, в то время как коренные жители страны не имеют выхода во всемирную сеть (им разрешен выход только во внутренний интернет) и позволить пользоваться неподконтрольным средством связи - сотовым телефоном. Однако сама коллизия «вы пользуетесь тем, чем не могут пользоваться местные жители» создаст немало драматических ситуаций в стиле наших диссидентских коллизий 70-х годов или «затерянных в Сибири». Придется либо кому-то помогать получить информацию с риском для жизни, как это делали некоторые западные люди в СССР, либо полностью принять правила игры корейской бюрократии с тем, чтобы, заразившись ими, привезти этот вирус несвободы на Родину.

Очевидно, произойдет и то, и другое, и боюсь, что «выгода» обернется многими сопутствующими неприятностями.