Для управления Кавказом нужен синтез экономики и безопасности

В интервью КАВПОЛИТУ доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ Сергей Маркедонов рассказал, почему произошла кадровая смена в СКФО, какая управленческая модель необходима Кавказу и кроются ли за кадровыми перестановками опасения властей об экспорте Майдана.

- Как вы считаете, почему Путин именно сейчас решил сменить на посту полпреда СКФО фигуру Хлопонина на силовика Мелихова?

- Видимо, для этого были определенные причины, в первую очередь связанные с тем, что на данном этапе в бюджете нет такого количества денег, которое необходимо для реализации больших и амбициозных проектов, двигателем которых раньше выступал Хлопонин. Даже если мы посмотрим на данные по финансированию Абхазии и Южной Осетии, то увидим определенное сокращение. А сейчас еще добавился Крым и появляются новые приоритеты. А Хлопонин как полпред ассоциировался прежде всего с акцентами в области экономики.

Но и есть и другие любопытные моменты. После ликвидации Умарова, и вообще на фоне некоторого сокращения террористической активности, которую отмечают все – как сторонники, так и противники России, есть несколько вариантов для дальнейших шагов. Либо, грубо говоря, окончательно «додавить» этот недуг, либо остановиться и попытаться сделать какие-то выводы и скорректировать курс.

- Скорректировать каким образом?

- Вопрос террористической борьбы – это и корректировка социального курса, гуманитарной проблематики, особенно в области образования, религиозной политики. Нужны поиски альтернативы, использование «мягкой силы».

Что касается смены полпреда, мне не очень импонирует то, что и Хлопонин, и Меликов – полпреды акцентов, я бы так сказал. Хлопонин – экономист, Меликов – силовик. И возникает вопрос – почему бы не попытаться эти направления объединять?

Кавказу требуется грамотное экономическое развитие, но и обеспечение безопасности также важно. И эти направления надо совмещать. 

Но сейчас получается иная тенденция. Тот факт, что появилось министерство по Кавказу, показывает, что Федеральный центр будет разделять эти направления. Товарищ Кузнецов будет экономистом под руководством товарища Хлопонина, который все равно остается куратором министерства. А вот товарищ Меликов будет заниматься силовыми вопросами или политическими.

- Не будет ли конкуренции между этими двумя ведомствами?

- Любая бюрократия всегда конкурента, особенно там, где институты до конца не устоялись. И новое министерство должно будет себя зарекомендовать. Поэтому здесь без конкуренции не обойдется, это понятно сразу.

Но эту конкуренцию вполне может сдерживать первое лицо. Однако здесь встает закономерный вопрос: станет ли вмешиваться президент в такого рода разборки?

Поэтому такое разделение по силовой и экономической составляющей у меня вызывает вопросы. В управлении Кавказом, мне кажется, надо уходить от раздельности и приходить к какому-то синтезу.

- А Меликов справится с задачей формирования соцаильного курса и поисков альтернатив?

- Вопрос в том, каких советников он пригласит к себе в команду. Меликов еще не зарекомендовал себя как управленец. В его биографии присутствуют моменты, которые могут сработать в положительную сторону: во-первых, он лезгин. А, условно говоря, нацменов на уровне полпредов не так много. Кроме того, он служил на Кавказе, знает регион, а следовательно, знает и существующие там расклады и ситуацию по вопросам безопасности.

И это огромный плюс.

Однако у него присутствует силовой, военный опыт. И он будет склонен в некотором роде к простым решениям. У каждого своя профессиональная специализация. Это определенный уклон, который надо дополнять и другим. Иначе, это все может иметь негативные последствия.

То есть вопрос зависит от того, какие кадры он наберет к себе в команду, кто будут эти люди. Короля играет свита, как говорится.

- Как вы считаете, на какую часть Северного Кавказа в первую очередь будут распространяться профессиональные навыки Меликова? Может быть, на Дагестан?

- Конечно, с точки зрения террористической опасности Дагестан остается проблемой номер один.

- Это будет какая-то карательная политика со стороны Меликова?

- Я не считаю, что сейчас надо делать однозначный вывод, исходя только из того, что он человек в погонах. Мне кажется, это неправильно, потому что это формирует какую-то презумпцию. Повторюсь, надо посмотреть на его кадровые назначения и первые шаги. То, что сейчас ставят силовика, может означать разные вещи.

- Возможно, что сейчас Федеральным Центром будет формироваться новая стратегия в отношении СКФО, и на должности управленцев будут системно ставить силовиков. Например, возможно, что и в Карачаево-Черкесии будет такая же кадровая смена?

- По некоторым назначениям можно так судить. Но поскольку создается министерство, в итоге получается, что идут попытки установить некий баланс сил.

- Возможно, что перед Меликовым была поставлена глобальная задача по борьбе с терроризмом. То есть помимо того, чтобы контролировать ситуацию внутри СКФО, на него возлагается надежда противостоять внешним вызовам? В частности не секрет, что Саудовская Аравия проводит определенную деструктивную деятельность на Северном Кавказе.

- Это уже вопросы безопасности страны. В первую очередь, российские спецслужбы должны и будут заниматься этой проблемой.

- На ваш взгляд, новая стратегия в отношении Северного Кавказа связана каким-то образом с ситуацией вокруг Крыма? Тем более, исторически так сложилось, что происходящее на полуострове резонирует на Кавказ и наоборот.

- Я не думаю, что это связанные моменты. Отчасти связь прослеживается, если мы говорим о неких общих угрозах: координации радикалов в Крыму и на Кавказе, например. Но это выглядит очень гипотетически. И я не думаю, что у Меликова есть особый опыт на крымском направлении. Когда-то в молодые годы он служил на Украине и в Молдове, но насколько этот опыт актуален сейчас, с учетом крымской ситуации, – трудно сказать.

- Бытует мнение, что Путин сейчас делает кадровую перестановку в силу того, что власти испугались повторения украинского сценария на территории России. Вы согласны с этим?

- Я не думаю, что это связано с такими опасениями. Ситуация в России сильно отличается от ситуации на Украине. Даже в 90-х годах консолидация элит у нас была гораздо сильнее, чем на Украине. И я не вижу сейчас какой-то серьезной силы, которая могла бы бросить вызов центральной власти в таком масштабе, в каком это было на Украине. Где те «Яценюки» и те «Тимошенки», которые могут это сделать? И, кроме того, нет бизнесменов, которые бы не контролировались Кремлем. Так что я не вижу предпосылок для такого рода опасений.