Комплекс старшего брата

Вам случалось когда-нибудь вмешаться в семейный конфликт соседей или родственников? Не правда ли, конфликт от этого не разрешается никогда, а вмешавшийся становится врагом как минимум одной стороне конфликта, а чаще обеим сторонам?

И не важно, как именно вы вмешиваетесь в чужой конфликт. Агрессивно ли принимаете сторону одного из конфликтующих. Или примирительно разводите руками, усаживаетесь с умным видом на соседской кухне и говорите: «Ну, ребята, ну, давайте спокойно все обсудим».

Я про Украину, разумеется.

Понятно, почему у большого числа украинцев вызывают раздражение российские политики и российская армия. Захватили Крым, баламутят на востоке. Но устроенный давеча Ходорковским на Украине конгресс интеллигенции показал, что и миролюбивые интеллигенты тоже раздражают.

И это даже не потому так, что украинская интеллигенция ждет от русской интеллигенции безоговорочной поддержки новой власти, а русские интеллигенты поддерживают новую власть с оговорками. Раздражение, мне кажется, основано на том, что русские политики, русские военные, русские журналисты и русские интеллигенты вообще позволяют себе высказывать какое бы то ни было мнение о внутренних делах Украины.

Вы же не позволяете себе публичных высказываний о том, почему именно семейная пара, живущая в соседней квартире, скандалит каждый вечер. Вы же понимаете, что слишком мало знаете об этих людях. Какая там у них была любовь, какой случился конфликт. Какие сложились обстоятельства. И если мы не можем толком судить об обстоятельствах наших соседей по лестничной клетке, то как же мы можем судить и вмешиваться в обстоятельства целой страны?

И тем не менее вмешиваемся. Оголтело, как Киселев. Или тихим голосом, как Ходорковский. Но вмешиваемся. И самая трудная для нас мысль заключается в том, что, какие бы события ни происходили на Украине, это вообще не наше дело.

С этой мыслью трудно смириться, правда?

Есть множество весомых возражений против того, чтобы совсем не вмешиваться в украинские дела и совершенно признать самостоятельность украинцев.

Вот, например, разве же мы можем стоять в стороне, когда на Украине ущемляются права русских? Этот вопрос аналогичен вопросу, можем ли мы не вмешаться, если в соседней квартире муж не просто ругается с женой, а бьет жену. Очень хочется вмешаться, ведь правда? Обижают же слабую женщину. Но практика показывает, что вмешиваться нельзя. Можно предоставить страдающей стороне убежище. Можно вызвать полицию, то есть кого-то, совершенно не заинтересованного в конфликте. В геополитическом смысле это значит, что если уж нам кажется, что русские на Украине подвергаются такой уж опасности, то следовало бы устроить на границе коридоры для беженцев, а на российской территории предоставить беженцам жилье и пособия. Заодно и выяснилось бы, много ли беженцев хотят покинуть насиженные места.

Или, наоборот, можем ли мы не вмешаться, если на Украине демократия в опасности и действия донецких сепаратистов угрожают демократическим завоеваниям украинского народа? Это трудный вопрос. Очень трудно признать, что это их, украинская демократия. И победит она или проиграет — совершенно не наше дело. И демократия она или притворяющийся демократией нацизм — тоже не наше дело. Как-то украинцы уж сами разберутся со своими демократиями, нацизмами, статусами распространенных на территории Украины языков, коррупциями, аннексиями, долгами. А если не разберутся и доведут страну до катастрофы, то вот тут-то и надо им помогать. Просто помогать едой и медикаментами.

В современном мире так относиться к соседней стране не принято. В современном мире принято лезть в чужие дела, заглядывать в постели и медицинские карты политиков и артистов, рулить чужими выборами и чужими экономическими реформами. В современном мире принято не только иметь мнение о соседях, но и довольно настырно втолковывать соседям свое мнение о них. И мне не нравится этот господствующий в современном мире комплекс старшего брата.

Комплекс, предполагающий, что все на свете — старшие братья. И все на свете имеют право кого угодно учить.