В американской элите в отношении Эрдогана произошел раскол

Как складывается предвыборная ситуация в Турции, какие силы стоят за нынешним премьер-министром Турции, и сможет ли Эрдоган выйти из «ловушки 2014 года» - об этом в интервью КАВПОЛИТУ рассказал руководитель Центра стратегических исследований «Россия-Исламский мир» Шамиль Султанов.

- Как вы оцениваете предвыборную ситуацию в Турции, и уместно ли говорить, что битва за Стамбул — это битва за всю Турцию?

Конечно, это преувеличение. С социологической точки зрения существует водораздел в групповых предпочтениях. Сельское население Турции (где проживает порядком 45-50 процентов) настроено более консервативно и традиционно голосует за Эрдогана. В то же время в городах электоральные предпочтения более дифференцированы.

Когда говорят о Стамбуле как об авангардной или начальной битве за будущее страны, в частности за пост премьера, то подразумевается другое. Мэром Стамбула является ставленник Эрдогана, который переизбирается третий или четвертый раз. В этом смысле, если он проиграет, это будет непосредственно личностный удар по Эрдогану.

Второй момент, в рамках Стамбула происходит объединение социальных сил, социальных и элитных групп, которые ориентируются на Гюлена, с главными открытыми оппозиционными партиями, прежде всего Народно-республиканской партией. Если этот альянс сыграет свою роль на выборах мэра, то вполне возможно, что эти отработанные модели будут использованы на общенациональном уровне.

- Кандидат Саригюль получает серьезную финансовую поддержку, потому что его кампания развивается очень успешно. Кто его может спонсировать?

Спонсором выступает Гюлен.

- То есть конфликт Гюлена и Эрдогана, который набирает обороты, продолжается?

Гюлен стремится к власти, и противоречия между ним и Эрдоганом фактически стали антагонистическими. Плюс, надо учитывать еще один момент: когда мы говорим о финансировании оппозиции на выборах в Стамбуле, речь идет о том, что произошел раскол в турецкой элите.

И та коалиция, которая сформировалась с 2002 по 2005 годы, последние три года стала раскалываться из-за несогласия турецкой буржуазии в отношении определённых элементов как внутренней, так и внешней политики Эрдогана. Это и сирийская проблема, и проблема отношения к курдам, и проблема отношений с Ираном, с ЕС и так далее.

Традиционно 80 процентов турецкой буржуазии ориентировались на то, что главная стратегическая задача страны — попасть в Европейский Союз. Потому что именно там есть огромный потенциал для роста и реализации конкурентоспособности турецкой промышленности в рамках европейского сообщества.

И ориентация последние три года эрдогановского правительства на Ближний Восток, декларация тезиса по поводу того, что «ноль проблем в отношениях с соседями» с экономической точки зрения — это ориентация на ближневосточные рынки, где нет большого пространства для развития, поскольку существует серьезная конкуренция для турецкой промышленности.

Поэтому это вызвало определенный рост противоречий. При этом значительная часть городской буржуазии Стамбула и Анкары и других крупных городов не способна финансово поддерживать оппозицию Эрдогана.

Западные партнеры поддерживают сейчас  Эрдогана в этом противостоянии или все-таки они начали его технично «сливать»?

В отношении Эрдогана произошел раскол в американской элите, и этот раскол начался в 2012 году. В свое время американская элита консолидировалась, когда они отказались от поддержки турецкого деморалитета и переориентировались на Эрдогана. Это было связано с тем, что с их точки зрения турецкая военная политика ввела страну в тупик и привела к тому, что Турция могла просто взорваться, а к власти в Турции могли прийти радикальные либо националисты, либо  исламисты.

Поэтому  было принято стратегическое решение – сделать ставку на партию Эрдогана, который с 1998 года начал поддерживать Гюлена.  Гюлен стал неким гарантом приемлемости ихвановской партии, потому что Эрдоган в принципе ихванист.

При этом  Гюлен имеет очень разветвленные связи в американской элите – и в Сенате, и в Конгрессе, также он дружен и с определенными израильскими структурами.

Но потом оказалось, что у Эрдогана своя стратегия, и он не намерен «плясать под дудку» неоконовских радикалов в американской элите. 

И с 2012 года начался раскол, который связан не только с Эрдоганом, а вообще с изменением отношения к умеренным фундаменталистам на Ближнем Востоке. Грубо говоря, значительная часть американской элиты разочаровалась в ихванах как в некоем противовесе экстремистскому радикальному тренду на Ближнем Востоке.

Более того, они пришли к выводу, что ихваны, в том числе и Эрдоган, сами могут радикализироваться. И эрдогановская поддержка сирийской оппозиции стала наглядным тому примером.

С точки зрения США, турки поддерживали наиболее радикальных оппонентов Асада, в том числе и сирийских братьев-мусульман. Это обстоятельство усилило подозрение к тому, что Эрдоган может быть радикально настроенной фигурой, прикрывающейся красивыми словами.

Эти все обстоятельства и привели к тому, что подозрения по отношению к Эрдогану усиливаются. И я бы сказал, что сегодня в американском истеблишменте соотношение 60 на 40, причем  не в пользу Эрдогана.

То есть 60 процентов американцев в той или иной степени настроены против Эрдогана. Если Эрдоган сможет выйти из «ловушки 2014 года», тогда, я думаю, его позиция и внутри страны, и во вне усилится. Иначе он станет жертвой объединенных внутренних и внешних антиэрдогановских сил.

В турецком обществе, несмотря на растущее недовольство, бытует мнение, что Эрдоган все потерял, но эти выборы останутся за ним — его кандидат сможет победить. Вы согласны с этим?

Я не согласен с тем, что премьер-министр Турции уже обречен. Опять повторяю свою позицию – если Эрдоган сейчас проявит свою политическую волю, свою решимость, то тогда 2014 год станет неким поворотным пунктом для реализации «новых-старых» амбиций Эрдогана.

Сейчас кандидат Эрдогана на выборах в Стамбуле, насколько я понимаю, опережает своего оппонента на 9 процентов, и вполне возможно, что за счет разного рода технологий его ставленник победит.

Вообще, потенциала Эрдогана достаточно для того, чтобы пройти более-менее безболезненно, конечно, с определенными издержками этот электоральный цикл. Но проблема заключается в том, не приведут ли эти события, которые начались в прошлом году с площади Таксим, к расколу Турции, турецкого социума…

Как раз хотела спросить, при каком-либо развитии событий, грозит ли Турции «желтая революция» (сторонники Саригюля, кстати, носят желтый цвет)?

Я думаю, что нет. Для меня важный момент – это позиция Абдулы Гюля, который является мюридом Гюлена. И когда Абдулла Гюль с визитом приезжает, например, в США, он обязательно посещает Гюлена, который живет в пригороде Филадельфии. И для меня было важно увидеть за последние 3-4 месяца, какую позицию займет Абдулла Гюль. И тот факт, что в этой ситуации не только он, но и другие ставленники гюленовцев в нынешнем турецком руководстве поддержали Эрдогана, свидетельствует о том, что все-таки значительная часть современной турецкой элиты консолидируется вокруг Эрдогана.

Но проблема заключается не в том, чтобы победить. В Турции, если ты контролируешь административные ресурсы, ты получаешь  от этого определённые льготы. Проблема в другом – приведет ли это к расколу общества, и какова должна быть новая политика.