Кобзон Хиггса

И все-такие самым загадочным персонажем российской эстрады для меня остается Иосиф Кобзон. 

Я уже довольно долго живу, даже эпоху исторического материализма захватил, поездил по стране и миру, общался со многими людьми. И ни разу в своей жизни, ни разу я не встречал человека, которому бы нравился Иосиф Кобзон. Причем, я не говорю, что у него совсем нет хороших песен. Есть! Штуки две, а, может, и все три, но они… как бы это сказать… сами по себе хорошие. Без привязки непосредственно к Иосифу Давыдовичу. «Пули у виска» хорошая песня, но она хорошая, потому что Штирлиц. «Погоня» хорошая, но потому что «Неуловимые мстители». А вот чтобы хорошая, потому что «Кобзон» такого нет. 

Я ни разу не видел, например, чтобы покупали его пластинки. Я даже не припомню, чтобы их продавали. Т.е. фирма «Мелодия» их скорее всего выпускала, не могла не выпускать, Кобзон же, но люди их точно не покупали. По крайней мере я таких не знаю. Покупали Пугачеву, покупали Ротару. Покупали даже Лещенко. Да хрена их, Анну Вески и Эдиту Пьеху помните? Их тоже покупали! А вот пластинок Кобзона я ни в одной личной коллекции ни разу не видел. И чтобы он из выставленной в окно колонки пел, тоже не слышал. 

Загадка, да? Никто не покупает, не слушает, не любит, а певец не вылазит из телевизора десятилетиями. Как какой концерт в честь дня милиции, пожарника, железнодорожника, строителя, так он тут как тут. Юбилей, годовщина, Дискотека 50-ых – и сразу Кобзон. Мне почему-то кажется, что его давно на эти концерты собственно уже не зовут. А он сам приходит. В явочном, так сказать, порядке. Никто с ним не обсуждает условия, не подписывает контракты, не платит гонораров. Максимум – можно на афишах написать в общем списке певцов фамилию «Кобзон», и он явится. В рамках спонтанного нарушения электрослабой симметрии. Т.е. по сути его физическая материализация сродни вызову духов или даже демонов.

Как Краули из «Сверхъестественного». Ритуал включает начертание (даже не кровью – типографской краски вполне достаточно) его истинного имени и наличие телекамер. И в какой-то момент прямо в ходе трансляции вдруг сзади раздастся Hello, boys! и Кобзон мимо вас деловито пройдет на сцену, где непременно что-нибудь споет. Все к этому настолько привыкли, что никто давно не удивляется и не задает вопросов. Что за свадьба без баяна, что за концерт без Кобзона?

И в Думе та же ситуация. Поговорите с депутатами. Спросите их, по какому округу избирался Кобзон, под каким номером шел в списке, да хотя б от какой точно партии. Никто же не знает! Никто не уверен, что он вообще участвовал в выборах. Просто, когда печатали депутатские удостоверения, одно из 450-ти вдруг оказалось на имя Кобзона. Опять. И он тут же появился. И сразу же спел гимн Государственной думы. Что за гимн, что за музыка там, что за слова, тоже никто не помнит. Так он и существует в двух измерениях – телевизионном и депутатском. Находясь то там, то там. А то и там, и там одновременно. Потому что Кобзон!

Не верите, можете провести эксперимент. Как станете организовывать какой концерт, хоть утренник в детском садике, напишите на афише «Кобзон» и включите камеру. Не пройдет и получаса, как сзади раздастся знакомый с детства хрипловатый голос: Hello, boys! 

Только сперва подумайте – оно вам надо? Там дети все же. А тут черная магия. Не шутки.

Плюс, если вдруг однажды Кобзон решит не уходить, то ведь никто не знает, как его можно изгнать. И можно ли вообще. Говорят, американцы что-то придумали еще в 90-ые, когда никакого Магнитского не было, а список его имени уже был. И стояло в том списке ровно одно имя. Что-то они такое придумали, сотонисты жыдомасонские. Простое, но действенное, заперев навечно Кобзона не территории нашей страны. Где как реликтовое излучение он медленно, но упорно приближает смысловую смерть вселенной.