Беларусь по меридиану не делится

Попытки отыскать в Беларуси свой запад и восток по аналогии с Украиной предпринимались независимыми социологами неоднократно. Однако убедительных доказательств наличия раскола обнаружить так и не удалось.

Украина - расколотая страна, и расколота она не по языковому принципу, как это может показаться на первый взгляд. В XX веке, в период между двумя мировыми войнами, на территории современной Украины окончательно сложилось две идентичности. Назовем их условно «восточной украинской идентичностью» и «западной украинской идентичностью».

Прилагательное «украинский» является ключевым для обоих типов идентичности. Граница между ними определяется не в последнюю очередь по отношению к России.

Идентичность восточного образца не воспринимает русских и Россию как враждебного иного. Представители восточной украинской идентичности считают, что с русскими их объединяет общая история, в частности борьба против фашизма в годы Великой Отечественной войны. Для многих же представителей западной украинской идентичности русские - это «москали».

Любой социологический опрос на политизированую тему выявляет принципиальные различия во взглядах жителей восточных и западных областей Украины. И в Беларуси попытки отыскать свой запад и восток по аналогии с Украиной предпринимались неоднократно. Однако параллели провести на получается.

Мне могут возразить, что в ходе президентских выборов 1994 года разница в политических предпочтениях в западных и восточных регионах страны просматривалась. Да, это так. Но два лукашенковских десятилетия ее стерли.

Согласно официальным данным Центральной комиссии по выборам, в первом туре в июне 1994 года за Александра Лукашенко проголосовало 44,8% избирателей (от числа принявших участие в голосовании): в Гродненской области (запад) - 36,3%, в Могилевской (восток) - 63,1%. У Зенона Пазьняка, основателя Белорусского народного фронта, автора статьи «О русском империализме и его опасности», история с электоральной географией получилось иной: общий результат - 12,8%, запад - 21,2%, восток - 4,7%.

Но уже во втором туре, в ходе которого «кандидат от народа» Лукашенко боролся с кандидатом от власти, тогдашним премьером Вячеславом Кебичем, результаты электоральной поддержки будущего «батьки» подровнялись: запад - 81%, восток - 85,3%.

Проследить дальнейшую динамику электоральных предпочтений белорусов, опираясь на официальные данные Центризбиркома, не представляется возможным, так как после 1996 года они утратили всякую связь с реальностью. Опросы же НИСЭПИ свидетельствуют о смене электоральной «полярности». В 2010 году впервые уровень поддержки Лукашенко на президентских выборах на западе оказался выше, чем на востоке (таблица 1).

Единственное объяснение, которое в данном случае можно предложить, - это повышенное идеологическое внимание к западным регионам со стороны властной «вертикали». Не случайно именно Гродненская область первой в Беларуси лишилась региональных оппозиционных газет.

Предпочтения в отношении политического строя и форм собственности на востоке и западе Беларуси в ноябре 1994 года представлены в таблице 2. Как нетрудно заметить, существенных различий между Могилевской и Гомельской областями нет.

Согласно американскому политологу Сэмюэлю Хантингтону, «Европа заканчивается там, где заканчивается западное христианство и начинается ислам и православие».

Понятно, что 73 года активного строительства советской универсальной идентичности не прошли даром. Цивилизационные идентичности на территории Беларуси оказались размытыми, и то, что удалось зафиксировать в 1994 году, можно рассматривать в качестве своеобразного аналога реликтового излучения от большого взрыва.

Обратимся к отраженной в опросах конфессиональной структуре белорусского общества (таблица 3). Преобладание православных над католиками очевидно. Понятно, что доля воцерковленных в современной Беларуси не превышает нескольких процентов, но для дальнейшего анализа это не имеет значения.

Согласно данным на июль 2010 года, представленным аппаратом Уполномоченного по делам религий и национальностей Республики Беларусь, 58,9% населения считают себя верующими. Из них 12% (то есть 7% населения страны) причисляют себя к Римско-католической церкви. Общее количество официально зарегистрированных католических религиозных общин - 470, из них в Могилевской области - 23, в Гродненской области - 170.

Различия, которые не удалось зафиксировать по линии восток - запад, не фиксируются социологами НИСЭПИ и в конфессиональном разрезе. В частности, различия в электоральной поддержке Лукашенко между православными и католиками не выходят за границу статистической погрешности (таблица 4).

Попытки выявить отличия в геополитических предпочтениях православных и католиков также закончились безрезультатно. Ответы на вопрос таблицы 5 позволяют сравнить доли «евробелорусов» среди православных и католиков с временным лагом в 11 лет. Повышенной склонности католиков интегрироваться с Европой и в данном случае выявить не удается.

Между тем раскол в белорусском обществе следует рассматривать в качестве его главной характеристики, но у него иная природа. Вновь обратимся к таблице 4. В сентябре 2010 года за Лукашенко на президентских выборах было готово голосовать 39% белорусов.

Ядро его сторонников составили пенсионеры, люди с низким уровнем образования и жители села: в возрастной группе 60 лет и старше за Лукашенко голосовало 68% (в то время как в категории молодежи от 18 до 30 лет - 24%); среди белорусов с начальным образованием - 75% (с высшим - 29%); среди жителей сельской местности - 47% (минчан - 29%).

Сторонники Лукашенко являются и сторонниками тесного союза с Россией. Его противники выступают за европейский выбор Беларуси. В декабре 2013 года при ответе на вопрос: «Если бы пришлось выбирать между объединением с Россией и вступлением в Европейский союз, что бы Вы выбрали?» за объединение с Россией высказалось 37% респондентов, за вступление в Европейский союз - 45%.

Таким образом, причина, разводящая белорусов по разные стороны баррикады, связана с наличием/отсутствием человеческого капитала. Экономически активные граждане, способные «овладеть миром» (по Максу Веберу), фиксируются в ходе опросов как «евробелорусы». Их оппоненты, претендующие лишь на «приспособление к миру», связывают рост своего материального благополучия с «сильным государством» и его архитектором.

Такое разделение является ситуативным, так как человеческий капитал способен не только накапливаться, но и обесцениваться по мере приближения его обладателей к пенсионному возрасту. В силу указанной причины за 20 лет существования «последней европейской диктатуры» электоральная структура белорусского общества принципиально не изменилась.