Крым и Кремль: синдром Шуры Балаганова

Месяц назад в своем посте на страницах «Эха», говоря о серии амнистий перед сочинской олимпиадой, я писал, что в парадигме политической цикличности после резкого крена влево, обычно следует еще более резкий крен вправо.

Посему напрашиваются параллели не только с захватом Судетской Чехии вскоре после германских олимпиад, но и с советско-финской войной 1939-40 гг., и с агрессией против Прибалтийских государств, и с вторжением в Венгрию в 1956 г. и с Пражской веской 1968 г. Однако события в Крыму вызывают у меня не меньше литературных аналогий, чем исторических. Речь, друзья, пойдет о романе двух одесситов, Ильи Ильфа и Евгения Петрова, «Золотой теленок». Заметьте, что со стороны романа ответственным за параллели с кремлевским лидером станет даже не Великий комбинатор, а гораздо менее титулованный, хотя и не менее яркий персонаж, простой российский парень Шура Балаганов.

Дело не только в том, что афера со спасением соотечественников и афера с сыном лейтенанта Шмидта были самым прямым образом связаны с Крымом, а еще точнее – с Севастополем.

Дело даже и не в том, что плацдармом для спецопераций Шуры, действующего по мандату конторы «Рога и копыта», и спецопераций Кремля, якобы действующего по мандату Совета Федерации, стала Украина.

Дело даже не в идеологическом рефрене, вдохновлявшем обоих искателей приключений на сомнительные подвиги. «Пилите, Шура, пилите. Они золотые», - уговаривал киевский Михаил Самуэльевич Паниковский Балаганова. «Пилите, Вова, пилите. Эти восточные области, не говоря уже о Крыме, - тоже золотые», - убеждал одного лидера харьковский Михаил Маркович Добкин (и таки убедил).   Замечу, что смелая выходка по пилению гирь закончилась для Паниковского плачевно.

 Да и Михаил Добкин, судя по всему, уже находится в бегах.

Ну, и наконец, самое главное.  «Сбылись мечты идиота» - Великий комбинатор становится богат. Соответственно, обогащается, в конце концов, и Шура. Держа в кармане сто тысяч новенькими хрустящими купюрами, он забывается и по привычке тырит в трамвае кошелек у гражданки,  где была профсоюзная книжка и один рубль семьдесят копеек. Парадокс? Конечно. Но он помогает понять нелепость избранного Кремлем политического курса.

Новая, свободная от януковичевской мафии Украина, была шансом для Путина. Шансом жить в соседстве с надежным союзником. Шансом построить свой Таможенный Союз, которым он так гордится. Ведь без украинского рынка сей союз – автомобиль без колес, нечто вроде «Антилопы» Козлевича, да еще и после аварии.  Была возможность получить соратника. Была возможность реабилитироваться на постсоветском пространстве.  Но нет – Путин предпочел отпилить Крым и взять профсоюзную книжку да рубль семьдесят сейчас, чем вкладывать куда-то и преумножать свои сто тысяч. Эх, привычки-привычки.

Синдром Балаганова дорого обойдется России. Чем все это завершилось для Шуры, более-менее известно: милицией и арестом. Чем все это завершится для Кремля, уже можно догадываться. Увы, догадки эти – грустного свойства …

O том, что жизнь подражает искусству, а не наоборот, известно, как минимум, со времен Уайльда. Не исключено, что Ильф и Петров были знакомы с творчеством великого ирландца. Но вряд ли они предполагали, что современная российская история окажется настолько подвержена синдрому Шуры Балаганова.