Договор, которого не было

На модерации Отложенный

Захар Прилепин о том, подарил ли Обама Крым России

Олег Кашин тут написал очередной фантастический текст, на этот раз с попыткой разобраться, как же так случилось, что Обама фактически подарил Путину Крым (Кашину так кажется, что подарил).


Кашин думает, что Обама рассудил здраво: Украина - страна, которую каждые четыре года бросает из стороны в сторону (то на запад идёт, то на восток, то на запад, то на восток), и причина такого разбаланса проста — неоднородное население.

Кашин предполагает, что Обама сдал Крым для того, чтоб получить из Украины вожделенное блюдо российского прогрессивного сообщества - «нормальное европейское государство» (как будто Обама и вообще американцы только о том и мечтают, чтоб построить в мире побольше «нормальных европейских стран», для чего периодически дестабилизируют и сталкивают в хаос целые страны).

В общем, в словах Кашина был бы хоть какой-то смысл, если б Крым занимал половину Украины. Или там жила бы половина или хотя бы треть жителей этой страны.

Но это не так.

Крым — заметная область Украины, но поверить в то, что украинский народ обретёт цельность после возможной утраты Крыма очень трудно — там по-прежнему останутся жить миллионы этнических русских.



Надо, наверное, никого не пытаясь обидеть (хотя всё равно обидим), ещё раз признать: никакой общности украинского народа — нет. Пока нет, и в обозримом будущем не будет.

Когда певец Вакарчук ездит по украинским вузам и рассказывает про «одно государство — единый народ», он имеет в виду следующее: вот вы, студенты Харькова и студенты Донецка — единый с нами, украинцами, народ.

Проще говоря, выдаёт желаемое им за действительное.

Характерно, что русским, живущим на Украине, пытаются доказать, что они украинцы гораздо чаще, чем, к примеру, крымским татарам. В конечном итоге, это задача выполнимая — за последние пару десятилетий многие русские действительно расстались со своей идентичностью (иные из них стали ярыми украинскими националистами; так бывает).

Но не удовлетворившись темпами украинизации русскоязычного населения, почуяв силу и потеряв терпение, украинцы слишком пережали с этим делом во время Майдана и сразу после. Потом попытались отыграть назад, но намерения оказались прозрачны: перепрыгнуть заданное расстояние в один прыжок.