Как можно было легально присоединить Крым

До референдума в Крыму осталось еще несколько дней, но с его результатами и так все понятно. Большинство тех, кто придет, проголосуют за присоединение к России, но легальность этого присоединения не признает никто в мире, кроме самой России и еще, возможно, Абхазии, хотя и она не гарантирована. В итоге крымчанам придется жить на территории с непонятным статусом, Россию заклеймят как агрессора, а русские еще сильнее разобидятся на остальное человечество, жалуясь на несправедливость, двойные стандарты, им-можно-а-нам-нельзя и прочую дребедень.

Хотя чего обижаться, когда мы сами отказались играть по общепринятым правилам. Со времен Второй мировой войны человечество выработало более-менее единообразную процедуру превращения разных автономных регионов в суверенные государства. Эта процедура обязательна для всех: от нищего Судана до богатой Канады. Новые государства появляются на карте мира каждые несколько лет, все давно изучено и многократно проверено. И в международно признанной независимости Крыма с последующей интеграцией в Россию тоже не было ничего невозможного – надо было только приложить немного труда и терпения.

Ошибка №1. Нет такой партии

Завоевание независимости  с помощью силы и тем более с помощью иностранной интервенции давно считается в мире верхом неприличия. Сегодняшнее человечество любит не сильных, а беззащитных и угнетенных, поэтому действовать надо исключительно мирными и политическими методами. 

Прежде всего нужно обозначить стремление к отделению, создав специальную сепаратистскую партию. Это должна быть партия одной мысли, никакой проработанной идеологии или политической программы – любой крен вправо или влево только отпугнет избирателей. Надо тупо обещать всеобщее счастье, которое обязательно наступит, если будет выполнено всего одно простое условие – наш замечательный регион станет суверенным государством. Вот тогда заживем. 

Именно так ведут себя все успешные сепаратистские партии в развитых странах. Какой идеологии придерживается Шотландская национальная партия? Цивилизованной версии национал-популизма. Она за то, чтобы всем замечательно жилось в независимой Шотландии, а ее симпатии к партиям общенационального уровня определяются исключительно тем, как те относятся к вопросу отделения Шотландии. 

Примерно так же обстоят дела с «Конвергенцией и Союзом» каталонских сепаратистов или «Квебекской партией» в Канаде. В целом все они немножко сдвинуты вправо или влево, чтобы лучше соответствовать особенностям местного менталитета и поярче отличаться от центральных властей, но главная тема у них всегда одна – отделение, и это ясно всем, в том числе высшему руководству страны. Поэтому каждые региональные выборы превращаются в мини-референдум о независимости. По результатам сразу видно: чем больше набрала сепаратистская партия, тем сильнее у региона желание отделиться.

Когда квебекские сепаратисты получили 45% голосов на региональных выборах в 1994 году, а шотландские – 45% в 2011-м, центральным властям тут же стало понятно, что референдум о независимости необходим. Это не какие-то мутные данные опросов и социологических исследований. Это подтвержденный на практике факт: полрегиона голосует за партию, которая, по сути, не предлагает ничего, кроме отделения. Игнорировать такое нельзя, иначе хуже будет всем. Скоро это должны осознать и в Мадриде: пока они отказываются разрешать каталонский референдум, но их уже никто не спрашивает – каталонский парламент, где большинство у сепаратистов, сам все организует и проведет уже в конце этого года. 

А где такая партия в Крыму? По данным опросов, за присоединение к России выступает 41% крымчан – при такой поддержке сепаратистская фракция могла бы стать крупнейшей в крымском парламенте, не хуже шотландской или квебекской. Но вместо этого голоса сепаратистов распыляются между обычными общеукраинскими партиями: регионалами и коммунистами. Они покупают крымских избирателей рассказами о будущей дружбе с Россией и используют их исключительно как гарантированную зону поддержки в борьбе за власть в Киеве. Про расширение автономии забывают сразу после выборов. 

Единственная крымская партия, которую можно назвать сепаратистской, – это «Русское единство» Сергея Аксенова. Но это же позорище – на последних региональных выборах 2010 года она получила 4% голосов. Сейчас Аксенов все равно стал премьером Крыма с помощью русской армии. А мог бы побороться за этот пост совершенно легальными и мирными методами – если бы научился конвертировать 40% пророссийских избирателей Крыма в реальные голоса на выборах. Не бог весть как сложно, особенно при поддержке Москвы. Тут даже денег не надо – просто сфотографировался с Путиным в Кремле, и пол-Крыма твои. Но Москве проще ввести войска.

Ошибка №2. Безумству слабых

Точно такую же лень и беспомощность крымские сепаратисты и их союзники в Москве проявляют в вопросах пиара. Тратят миллиарды на собственные международные телеканалы, которым никто не верит, вместо того чтобы правильно позиционировать себя в уже существующих СМИ. Сегодня мировое общественное мнение очень совестливое, оно ненавидит сильных, зато очень любит слабых, беспомощных и притесняемых. Значит, так и надо позиционировать крымских русских – как угнетенных жертв агрессивной украинской деспотии.

Тема сепаратизма – универсальная и понятна почти в любой стране, поэтому любая кампания за референдум о независимости Крыма, пускай даже обреченная на провал, привлекла бы кучу внимания мировых СМИ. Добровольно, без дополнительных инвестиций, чисто из профессионального долга и ради рейтингов журналисты международных СМИ рассказывали бы мировой общественности, что есть такой Крым, формально он входит в состав Украины, но совсем недавно, с 1954 года. Большинство населения там составляют русские, которые исторически находятся не в самых лучших отношениях с титульной украинской нацией и поэтому хотят отделиться – ну как наша Каталония, или как наша Шотландия, или как наша Корсика и так далее. 

Дальше, когда общая канва миру уже известна, можно поддерживать тему с помощью рассказов о национальных притеснениях: как тяжело живется крымским русским в составе чуждой им Украины.

Проблем с доказательствами не возникло бы – на Украине всем тяжело живется, в том числе крымским русским. По сути, любой беспредел украинских властей, которого в избытке, можно представить как национальные притеснения крымских русских. На работу не берут, требуют взяток, отнимают бизнес, не реагируют на жалобы, дороги не ремонтируют – все из ксенофобии. 

Единственное, лидерам крымских сепаратистов надо бы было всегда подчеркивать, что речь идет именно о крымских русских, а не о русских вообще, потому что у русских в мире не самая лучшая репутация, к ним так просто жалость не вызовешь. Притесняют именно крымских русских, которые живут в Крыму с XVIII века, а малочисленные украинские империалисты появились на полуострове и захватили власть только в середине XX века, по случайному капризу советского деспота Хрущева (возможно, этнического украинца). Прилагательное «крымский» легко нейтрализует негативное восприятие русских как народа-агрессора и колонизатора. Если это прокатило с косовскими албанцами или палестинскими арабами, которые вдруг оказались отдельными нациями, нуждающимися в собственных государствах, то и с русскими то же бы сработало. 

И еще обязательно изо всех сил открещиваться от связей с Москвой. Неважно, что там происходит на самом деле, какие у кого есть доказательства – признавать эти связи и вообще пророссийские симпатии нельзя до самого получения независимости. Иначе получится, что это сильные русские борются со слабыми украинцами, и прощай сочувствие мирового общественного мнения. А если тупо все отрицать, то обязательно найдутся желающие в это поверить. Верят же Ярошу, когда он заявляет в интервью западным СМИ, что «Правый сектор» – против ксенофобии. Или как верят «Братьям мусульманам», когда какой-нибудь их представитель рассказывает на английском, что хиджаб для них – личный выбор каждой женщины. Верят, что в Сирии боевики «Аль-Каиды» борются за демократию, что в Южном Судане живут христиане, что тибетцы невыносимо страдают от шоссе и скоростных поездов, которыми их мучают злые китайцы. Так и в самостоятельных крымских русских поверят. Они же маленькие и слабые, нельзя их бросать. И так до самой независимости, а потом уже крымчане сами смогут решать, с кем дружить.

Ошибка №3. Только вычитание

Но самую чудовищную ошибку крымские сепаратисты и Кремль допустили в формулировке вопроса референдума. Сейчас она исключает малейшую надежду на международное признание. Там нет варианта независимого Крыма – только присоединение к России. А в сегодняшнем мире никому ничего нельзя присоединять. Отделяться можно сколько угодно, присоединяться – ни за что. Нельзя двигать старые границы – только проводить дополнительные новые. Потому что любое расширение границ – это ужасные ассоциации со Второй мировой войной, это новые конфликты и вообще крушение базовых принципов международных отношений. 

Тут даже не получается воспользоваться любимым аргументом русских а-почему-им-можно – потому что нельзя никому. В исключительных случаях можно объединить разделенные нации, как в Германии. Ну или допустимо какое-нибудь восстановление исторических границ, совмещенное с освобождением колоний, как у Китая с Гонконгом и Макао. А вот так взять и отодвинуть границу подальше исходя из национальных интересов и воли населения разрешено только одной стране – Израилю. Но у них это право считается исторически выстраданным, а для русских никто не станет делать таких исключений. 

Официальное присоединение Крыма к России – это чисто внутриполитические понты и вредоносная сентиментальность. На практике тех же самых результатов можно было добиться, не нарушая священного запрета на сложение. Есть куча форм международной интеграции, которые позволяют по сути объединить государства. Возьмите Крым в Таможенный союз, в общий рынок, в союзное государство России и Белоруссии, уравняйте крымских граждан в правах с российскими, введите для них двойное гражданство, создайте совместные финансовые программы, как в ЕС. Есть миллион способов сделать так, чтобы Крым на практике стал частью России без формального присоединения. Можно пожертвовать красотой жеста ради эффективности?

Нет, нельзя. Может, они и существуют – легитимные способы присоединить Крым к России, но для них требуется лет 10–15 кропотливой работы, тщательная подготовка, хорошие специалисты, осторожность, терпение. Зачем столько возиться, когда можно просто ввести войска и решить все за две недели под дулами автоматов? А потом отмазаться разговорами про двойные стандарты и а-почему-им-можно. И вообще речь идет о восстановлении исторической справедливости – разве можно в таких вопросах под кого-то подстраиваться и юлить. Это недостойно, это унизительно.

В свое время Саддам Хуссейн тоже считал, что это недостойно его великой арабской республики – выводить свои войска из Кувейта, пока Израиль не вывел свои из Палестины. Если израильтянам можно оккупировать соседнее международно признанное государство, то почему ему, Саддаму, нельзя? Вполне возможно, что вопрос Хуссейна был не так чтобы полностью лишен оснований. Но никто не стал учитывать это как смягчающее обстоятельство, когда его приговаривали к повешению. Может, правила, по которым живет сегодняшний мир, не самые справедливые из возможных, но поменять их не в состоянии ни Россия, ни тем более крымские русские. Зато под эти правила можно подстроиться и повернуть их к собственной выгоде. А можно не подстраиваться и тупо переть напролом, не заботясь о конечном результате.