Бараны и лев: миссия Сталина

История выбрала И.В.Сталина и взвалила на него самое тяжкое на памяти человечества бремя – ответственность за Красную империю. Её предстояло переместить из арьергарда в авангард человечества. Он с честью пронёс это бремя до самой смерти, хотя на выполнение титанической миссии не могло хватить одной его жизни. Он начинал как поэт, продолжил как ученик на службе Бога, но выбрал стезю революционера.

Осиянная поэтическим, божественным и революционным ореолом, эта дорога влечёт людей, каким бы мраком клеветы не пытались её укутать сталиноненавистники. Вождь прошёл тяжелейшую школу борьбы за народное счастье, где платой за обучение было само существование – духовное и физическое, но не растерял ценных человеческих качеств. Он обладал уникальной работоспособностью, трудился по 16-18 часов в сутки. Отличался великолепными организаторскими способностями, а также самоорганизацией и самоконтролем. Дисциплина и исполнительность в органах государственного управления достигли при нём высших степеней. Правилом было: сказано – сделано. А если не сделано, то лишь потому, что не сказано.

А не сказано могло быть лишь потому, что нечего попусту болтать. Вождь был сплавом мысли, слова и дела. Сравним его с последующими руководителями, при которых принимались сотни и тысячи указов и постановлений, исписывались тонны бумаги с приказами и распоряжениями, но дело зачастую топталось на месте. Кто стал большевиком номер один после смерти Ленина? Сталин. Не по должности, а по огромности своего творческого ума и скромности личного образа жизни. По степени верности пролетарскому делу и эффективности антикапиталистических действий. Однако, подбирая кадры, он ценил в них сначала компетентность и честность, и лишь потом – их членство в партии, прошлые заслуги, опыт и т.п. Смело доверял беспартийным и молодым ответственейшие посты. Ему принадлежат слова: «Из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным и самым решающим капиталом являются люди, кадры». В его поступках не было шараханий и крайностей, дилетантской непоследовательности, зато видны методичность, конкретность, рационализм. У него были железная логика, дар предвидения, высочайшая политическая и бытовая культура, неизъяснимое обаяние. Об этом с трепетом восторга вспоминали те, кто соприкасался с ним на поле социалистического созидания. И с трепетом боязни – те, кто пытался мешать ему на поле идеологической, военной, дипломатической брани. Он, даже категорически не соглашаясь, выслушивал каждого и уважал его мнение, если только тот не переходил в стан отъявленных врагов народа, а значит, становился его личным врагом. Вспомним его отношение к Бухарину. А вспомнив собаку, держи палку, – гласит народная мудрость. Сколько раз Бухарина, как нашкодившего кобеля, прорабатывали, выводили из руководящих органов, исключали из партии, затем снова прощали, вводили, восстанавливали… Со счёта сбиться можно! Ленинско-сталинская партия, лично генеральный секретарь целых 20 лет после революции нянчились с ним, прежде чем окончательно прогнали предателя-перерожденца из своих рядов. В период патологического антисталинизма и такой же демократии – от Хрущёва до Горбачёва – людей раз и навсегда выгоняли из КПСС за сущие пустяки по сравнению с антипартийным выпендрёжем этого марксиста-недоучки, закончившего свой путь членом разоблачённой банды фашистских наймитов. Тогда на смену праведному терпению Сталина пришёл правосудный сталинский гнев, разделявшийся всеми советскими людьми, гнев, которым, как палкой, был прибит неунимавшийся, готовый вцепиться в горло народу пёс. О другом, тоже не сразу прибитом двуногом, – Троцком – и поминать не хочется. Вождь водительствовал и воительствовал, не прячась за спину какой-либо иной ответственности, кроме собственной. Он поднимался выше любых, самых трудных обстоятельств и даже выше недостатков собственного характера, способный на самоиронию и самокритику. Бывая крут, даже груб с людьми, Сталин честно признавался в этом, честно просил прощения, если оказывался неправым. Но бывал он крут преимущественно с неискренними, необязательными, неактивными, неверными, неисправимыми. Это, во-первых. Высокотребовательный к себе, он, при обнаружении в других формализма и бездушия, невежества и комчванства, не мог не реагировать с обычно не свойственной ему эмоциональностью – признаком цельной, неравнодушной, натуры. Это, во-вторых. Подобное случалось довольно редко, потому что мало находилось смельчаков, которые посмели бы ему лгать, угодничать, наушничать, посмели бы хитрить, утаивать, бездельничать. Это, в-третьих. …

Не понимая истоков гениальности, не имея самородков из своей среды, буржуазия ищет в личности и действиях Сталина черты телепата, экстрасенса, гипнолога, связывает его учёность с эзотеризмом, колдовством, магией. По себе судит. Ей не дано понять обоюдные зависимость и влияние в монолитной связке «Сталин – Народ». Могучая народная, общественная основа, питала силы и мудрость вождя, а он заряжал массы своей новообразованной, высшей социальной энергией. Истины ворочались в нём как раскалённые поковки в клещах кузнеца, но он не таил их в себе, а остужал, чтобы не обожгли неопытных, и отдавал миру в безвозмездное пользование. Сталин олицетворял, олицетворяет, будет олицетворять всё, что достойно доверия и восхищения. Чем отличается тиран от титана? Тирана народ боится, титана народ любит. Власть Сталина держалась не на страхе, а на любви масс. Впрочем, страх тоже был. Липкий, ознобный страх, охватывавший антинародные элементы, видевшие, как сталинизм искореняет их одного за другим. «Сталин вытряс душу из народа», – стенают они. Да, он вытрясал. Не из народа, а из людей – мелкую душонку в пятнах и прорехах. Освобождал место для души незапятнанной, неразорванной – великой не должностью или деньгами, а полётом общественно значимой мечты, трудовыми и ратными подвигами во имя её осуществления. Он выбил душу-поганку из кучки отщепенцев и вложил душу-светоч в поколения миллионов. Культ личности Сталина, кроме однозначной внешней формы, имел многозначное внутреннее содержание. В нём важнейшей составляющей был культ подвига и героизма, культ силы, да не простой, а головастой, способной ответить на любые вызовы природных и политических стихий.

В чём отличие сильной личности и сильной нации от слабых? Слабые верят в удачу, сильные верят в себя. Сталин и советский народ были сильны, ибо верили друг в друга и в себя. Уверенно-спокойный и рассудительно-неторопливый, вождь мог волноваться за всё и молниеносно на всё реагировать. Будучи по натуре аскетом, не на словах, а на деле заботился об удовлетворении растущих культурных и материальных запросов населения. Он соединил интересы народа, государства и коммунизма, и когда эти интересы того требовали, мог привлечь в союзники самых неожиданных представителей самых непохожих на нас сил. Он писал блестящие политические, экономические и философские труды и раздвигал красноимперские границы на западе, востоке, юге. Он не был удовлетворён границами, ибо они пока не достигли пределов, в которых существовала царская Россия в зените географической необъятности. Полярные владения СССР он простёр далеко за линию территориальных вод, и они меридиональной дугой опоясали Арктику, пройдя через Северный полюс. К Южному полюсу Сталин не просто присматривался, но оповестил мир о законных притязаниях советского народа на Антарктиду, открытую русскими мореплавателями, и подкрепил притязания в том числе военным способом. Человеку с головой учёного, с лицом рабочего, в одежде простого солдата (так описал его Анри Барбюс) помогала необыкновенная воля, отразившаяся в бессмертном псевдониме – СТАЛИН. Не утихают споры, откуда псевдоним взялся, кто его дал Иосифу Джугашвили? А никто.

В ходу дурацкие сплетни и мифы, кроме рутинного ответа: «джуга» на одном из древнегрузинских наречий означает «сталь». Уточним, что «швили» – это «сын», и будем считать вопрос исчерпанным, хотя сталинский номофонд – список псевдонимов – насчитывает 30 единиц. Ещё яростнее иные спорят о национальности Сталина. Тут такой набор фантастических версий, что только держись! Истина же гласит: родители Сталина грузины. Правда, некоторые находят осетинский след в происхождении его отца. Это вполне правдоподобно, учитывая тесное соседство обоих народов и многочисленные факты их породнения. Как бы то ни было, вождь сам называл себя грузином. А вот родным языком считал русский. Сталин мудро не пренебрегал национальным, но столь же дальновидно не фетишизировал его. Впрочем, одну национальную «слабину» он позволил себе иметь: особенную любовь к России, к русскому народу. И никакая пропаганда не в силах была бы вызвать ответное искреннее чувство у русских, у остальных сограждан, если бы они уловили малейшую фальшь в теории и практике сталинизма. Сталинское самообладание вошло в легенды. Он был непоколебим в самой острокритической и, казалось бы, безвыходной ситуации. Уже набила оскомину сцена, заполонившая страницы и экраны. Её тиражируют в одном и том же ключе: октябрь 41-го, фашисты на подступах к Москве, растерявшийся Сталин по телефону вопрошает командующего фронтом Г.К.Жукова, удержим ли столицу, и тот сухо, даже высокомерно заверяет, что отстоит её. В приватных беседах талантливый полководец, но неважный политик сознавался, что такого не было, что его мемуары так отредактировали и вынудили промолчать. А как было? Жуков сам обратился к Верховному Главнокомандующему, прося разрешения на перенос своего штаба на восток, к Волге, а командного пункта – в столицу, и с нескрываемой тревогой спрашивал Сталина, не возьмут ли немцы Москву. Переносить штаб и командный пункт Сталин запретил, тревожные колебания командующего фронтом пресёк. Жуков успокоился только тогда, когда услышал от вождя твёрдое, СТАЛЬНОЕ: Москва сдана не будет!Иещё. Открытая похвала, идущая от врага, пахнет дурно. Она может свидетельствовать о том, что её объект продался либо нечаянно споспешествовал врагу. Она может быть и неискренней, и провокационной. Но похвала тайная, тщательно запрятанная от посторонних глаз и ушей, дорогого стоит. Гитлеровский режим поставил пропагандистской и карательной машинам рейха в качестве первоочередной задачи – не допустить, чтобы в каком-либо районе оккупируемого Советского Союза мог возникнуть и выдвинуться в лидеры такой человек, как Сталин. Подобную личность надлежит по распознавании немедленно уничтожать. Сам Сталин заслуживает-де сохранения жизни в статусе почётного пленника победившего рейха.Это было изречено устами фюрера в 1942 году на одном из совещаний с высшими руководителями Германии. Фюрер указывал: опасны не массы русского народа сами по себе, а присущая им способность порождать вождей сталинского типа и масштаба, приводящих эти массы во вдохновенное движение – в этом сила русских. И наподдатые сталинизированной русской мощью, летели кубарем с нашей земли гитлеровцы и бандеровцы, дашнаки и мусаватисты, меньшевики и басмачи… Капиталисты бросали огромные силы на борьбу персонально со Сталиным, потому что ведали: львы, возглавляемые бараном, будут только баранами, но даже бараны, возглавляемые львом, способны стать львами.

А клич «За родину, за Сталина!» таил смертельную угрозу мировому капиталу. А Советский Союз в ответ на чьё-то тявканье мог так рыкнуть, что эхо до сих пор носится над миром. А если кто-то к нам хотел повадиться стричь шерсть, то сам уходил остриженным. А сталинская власть народила не ягнят – львят, ещё чересчур молодых, но настоящих, дерзких, зубастых, и у них был бесстрашный и мудрый лев-вожак. А возглавит ли кто и когда наше, пускай баранье племя, снова ЛЕВ? Дорого бы дал народ за точный ответ на вопрос вопросов. Жизнь настоящего вождя ценна тем, что означает нечто большее, чем простое физическое и даже высокодуховное существование человека.Вот почему, пока жил и работал Сталин, жил и работал марксизм-ленинизм-сталинизм. Вот почему, несмотря на отдельные промахи и неудачи, коммунизм в целом пребывал в наступлении, демонстрируя некоторый фатализм безусловной истины: когда судьбе угодно свершить что-либо гениальное, она создаёт гения. …Сталин – большевик-интернационалист, говорят большевики-интернационалисты. Сталин – русский националист, говорят русские националисты. Сталин – глубоко верующий человек, говорят глубоко верующие люди. Сталин – абсолютный атеист, говорят абсолютные атеисты. Сталин – великий политик, говорят великие политики. Сталин – сволочь и мразь, говорит сволочь и мразь.