Украинские национал-радикалы угрожают Приднестровью

То, что майдан – это драма, которая не заканчивается сменой режима в Киеве, понятно всем здравомыслящим людям. У этой драмы есть геополитическое измерение. Еще не утихли беспорядки в украинской столице, ещё новая власть не успела поделить министерские портфели, а национал-радикалы, ставшие ударной силой переворота, уже обращают свои взоры в сторону Приднестровья, не скрывая намерений помочь приднестровским «братам-українцям». Без разъяснений понятно, что «помощь» эта будет заключаться в распространении вражды ко всему русскому и насаждении «интегрального украинского национализма»…

До сих пор в Приднестровье не было конфликтов на этнической и религиозной почве. Население республики состоит из трех практически равных частей: примерно 30% русских, 30% украинцев и 30% молдаван. Ни русофобией, ни украинофобией, ни иными фобиями на национальной почве приднестровцы не страдают. В республике три государственных языка - русский, украинский, молдавский. Однако не всех это устраивает, оттого и вынашиваются планы экспорта в Приднестровье идеологии радикального украинского национализма.

Украинским националистам давно свойственно болезненное внимание к небогатой, но мирной республике. О своих намерениях украинизировать Приднестровье не раз высказывалась «Свобода», проскальзывала информация о визитах туда представителей этой партии. В Приднестровье есть украинские общественные организации, их-то и стараются «свободовцы» взять под свою организационно-идеологическую опеку. В ход идут ссылки на давние советские времена - на факт вхождения Приднестровья в 1920-1940-е годы в состав Украины (Молдавская Автономная Советская Социалистическая Республика). Напоминают эмиссары «Свободы» и об участии боевиков УНА-УНСО в приднестровском конфликте на стороне Тирасполя в начале 1990-х, пытаясь обосновать ими же сконструированный тезис об «украинской» политической и культурной природе Приднестровья.

Многие приднестровцы действительно обладают гражданством Украины, в украинских вузах обучается украинская молодежь, но в целом Приднестровье и приднестровцы всегда тяготели к России. Украина же при Ющенко участвовала в транспортной блокаде Приднестровья, а при Януковиче подыгрывала евро-атлантическому лобби в Кишиневе. 

Сейчас из уст украинских радикалов слышатся проклятия в адрес «Российской империи», но не звучит ни слова в адрес Румынии, которая оттяпала шельф у острова Змеиный, а теперь засматривается на Буковину и Одесскую область. «Герої» у стен румынского посольства в Киеве не появляются. Румыния – член НАТО, и поддержку румынами майдана украинские националисты оценили, показав, что украинская земля для них – предмет политического торга. 

Румынам украинизаторские планы националистов на руку.

Во-первых, имеется расчёт на то, что поддержанные новыми киевскими властями национал-радикалы употребят всё своё влияние в Приднестровье на торпедирование приднестровско-российских инициатив. 

Во-вторых, Приднестровье окажется погружённым в межэтнические конфликты, помноженные на бандеризацию общества. Среди приднестровских украинцев есть сторонники радикальных националистов. Их число невелико, но может увеличиться, если Тирасполь (который, кстати, идеологи «Правого сектора» считают украинским городом) не отреагирует соответствующими контрмерами. Население непризнанной республики – всего 500 000 человек, и для дестабилизации обстановки там понадобится не так уж много сил. Сами же украинские ультраправые заявляют, что на майдане были и приднестровские украинцы. 

В-третьих, агрессивная украинизация Приднестровья будет означать ее дерусификацию. «Правый сектор» уже заявил, что национальный вопрос на Украине будет решаться в соответствии с постулатами Степана Бандеры. Если, как это явствует из заявления и.о. министра МВД А. Авакова, представители «Правого сектора» будут введены в структуру МВД, то в совокупности с идеологическими принципами Бандеры это даст на выходе горючую смесь, в которой сгорит этническое взаимопонимание. Покорение Приднестровья стоит у путчистов в одном ряду с планами отобрать у России «исконно украинские» земли – Воронеж, Кубань, Курск, Белгород.

Выступать на Днестре союзниками Бухареста украинским националистам не впервой. В 1930-х на Буковине украинские националистические организации уже пользовались румынским покровительством. Бухаресту выгодно, чтобы часть работы по отрыву Приднестровья от России и Русского мира сделали бы за него пассионарии из «Правого сектора» и «Свободы». 

Бухарест даже может согласиться на существование проукраинского Приднестровья, надеясь, что оно пойдёт на сближение с Кишиневом, а не с Москвой. Ситуация будет чем-то напоминать пресловутые «кресы всходни» в польско-украинском вопросе. Постсоциалистическая Польша отказалась от претензий на них в пользу независимой Украины, рассчитывая, что именно западно-украинский национализм определит отношение нового Украинского государства к России и к русской культуре вообще. Бухарест тоже хотел бы иметь свои «кресы всходни» в лице Приднестровья, где правили бы бал люди с теми же убеждениями, что и на Западной Украине. Пока румынские великодержавники об этом только мечтают, но украинские националисты, кажется, готовы воплотить их мечту в жизнь.