События в Украине: почему оппозиция в кризисе?

Как не крути, но мало что станет вровень по значимости с последними событиями в Киеве. Конечно, многие аналитики предупреждали о сложности внутриполитической обстановки в Малороссии, или как ее еще называют Украине, все же мало кто мог предположить, что вопрос об экономическом сближении с ЕС вызовет такой всплеск гражданских чувств. И приведет к реальным человеческим жертвам.

Конечно, отношения Украины с Европой имеют, куда большее для нее значения, чем, скажем, для полуазиатской России. Еще во времена драматичного прихода к власти Ющенко, мне довелось обсуждать гремевшие тогда события с одним из украинцев, в ту пору веривших в перспективы сего политика и революции на Майдане в целом. Одним из аргументов в пользу «оранжевых», у моего собеседника было утверждение что «Ющенко дал Украине национальную идею». Идея же заключалось в том, что Украина должна стремиться в Европу, где предполагался источник безбедной жизни сынов и дочерей Украины. Прошли годы, уже и Ющенко подзабыт, но украинцев по-прежнему неудержимо рвет на «родину Счастья». Не всех, но наиболее чутко воспринимающих обертоны гражданского чувства в своей душе.

Впрочем, разговоры про европейский выбор Украины весьма увлекательны, но досужие. В конце концов, она уже вполне «взрослая девушка», и может самостоятельно решать, с кем связывать свою историческую судьбу.
Нам же надо провести время с пользой, и глядя на происходящее в Матери-городов-русских, попытаться извлечь уроки и сделать выводы.
Итак. Думается, что публицисты, проводящие параллели противостояния оппозиции и власти в Киеве и Москве заблуждаются, и весьма. Любое сравнение попросту некорректно, поскольку речь идет о функционировании совершенно разных политических систем. Очевидно, с толку сбивает реальная и кажущаяся культурная близость двух стран, создающая иллюзию схожести всех реалий, но все же, их политическая жизнь наполнена совершенно разными смыслами и содержанием.
Из всех обретших независимость постсоветских республик, только Украина решила строить что-то более сложное, чем авторитарная модель Белоруссии или Средней Азии, и уж более правильное, чем передача страны под внешнее управление как в Прибалтике и Грузии.

Но, как не странно, Украина, имеющая историю сроком более тысячи лет, начала отсчет своей государственности лишь с конца 20 века, и практически с чистого листа. Если Россия, обретя «независимость», слепила для внутреннего употребления квазиидеологию «возрождения России-которую-мы-потеряли», то Украина взяла на вооружение идеи национализма времен Гражданской войны. Поэтому когда для России годы советской власти это время сплошных ошибок и преступлений, то для Украины этих лет и вовсе как будто не было. Но поскольку не замечать недавнюю историю все же не получается, ее описывают как «время оккупации». В итоге, на мировую арену пытается выйти страна, променявшая свой огромный экономический, научный и геополитический потенциал, на образ маленькой забитой жертвы плохого восточного соседа. Ирония истории в том, что кроме России, Украина это единственная страна, которая могла бы претендовать на роль лидера на постсоветском пространстве. Причем свободная от «исторической ответственности за все причиненное зло» навязываемой России, Украина могла бы включить в сферу своего влияния и Восточную Европу. Но портреты Петлюры и Бандеры заслоняют украинцам их великодержавную перспективу, и обрекают на суетливые и безнадежные поиски мещанского счастья в лоне «свободного мира».

Тупиковость ситуации осознают или чувствуют практически все украинцы, и поэтому их решительность понятна. Это Россия может жить без смысла - у нее газ есть. Поэтому украинская повестка дня куда шире и глубже, чем претензии к российской власти со стороны левой и либеральной оппозиции. У нас речь идет об исправлении изъянов существующего режима, но не о глобальных вопросах временных и территориальных границ существования страны.

Теперь же, держа в голове вышесказанное, взглянем, как наши суверенные братья решают столь сложные вопросы. И пытливый глаз наш видит «евромайдан» и баррикады. То самое, чему аплодирует мозолистыми рабочими ладонями непримиримая российская оппозиция, ибо свержение Власти это всегда дело угодное Добру и силам Его. Пусть так, не будем спорить. Однако смущает тот факт, что драконовские законы, ограничивающие возможность изъявления гражданских чувств, были приняты украинскими властями только сейчас, когда уже лилась кровь. То есть, возможности организовывать политический процесс у украинской оппозиции были куда шире, чем у их российских коллег. Но оппозиция пошла по пути организации массовых беспорядков, гордо именуемых гражданским протестом.

В этом решении, как и в ликовании по его поводу стоящего в российских оппозиционерах, без труда угадываются симптомы политической инфантильности времен Перестройки. Крушение советского строя проходило под гул митингующих толп, и с тех пор, массовое явление граждан на улицах со знаменами и транспарантами воспринимается как мерило гражданской сознательности и правильности лозунгов организаторов таких масс.

Тем более что в эпоху быстрого распространения информации, технические возможности организации разного рода революций позволяют добиваться успеха в кротчайшие сроки. Если Ленин сотоварищи был вынужден долго создавать реально действующую партию и писать тома теоретических положений, то сегодня телекамера выводит на площадь граждан без всей этой ерунды. «Телевизионное мясо» мобилизуется быстрей и проще, чем «пушечное». Кроме того, эффективная работа СМИ позволяет выдвигать на место политических лидеров, к примеру, известных спортсменов, обуянных гражданским чувством, и несущих околесицу про европейский путь, коррупцию, и изменения в Конституции. Все это хорошо смотрится, но реальной причинно-следственной связи между социально-политическими проблемами страны, и действиями протестующих может быть никакой. И современная революция, так и может случиться на пустом месте.

Другой момент решительного протеста, вводящий в заблуждение, это то, что на улице действует НАРОД. Звание Народа, присвоенное митингующим, безоговорочно легитимирует все их действия, поскольку все мы знаем, что «народ творит историю и всегда прав», а власть всегда виновата перед народом. Правда, непонятно почему хлопцы из Львова - это Народ, а, скажем, донецкие - нет. Может быть дело в том, что «народ» - это метафизическая категория, существующая только в публицистике, и не имеющая реального воплощения в жизни. И уж тем более не могущая стать политическим субъектом. Все попытки определить, кто есть народ, по сути, сводятся лишь к формуле - «народ это тот, кто не власть». Если граждане протестуют против власти, то они Народ, а если нет, то в лучшем случае они «обманутый народ», но чаще просто никто.

По сему, если мы видим политика, вещающего от имени Народа и действующего в Его интересах, то перед нами, либо хитрый демагог, либо наивный дилетант. И то и другое в годину баррикад крайне опасно, что мы и имеем возможность наблюдать в Киеве, где толпа, беснующаяся на баррикадах, выходит из-под контроля.
Если кто-то, в порыве интеллигентского восторга по поводу «народного протеста», не желает замечать за ним идейной и организационной пустоты, то это его проблемы. Но как бы нам не претила существующая украинская или российская власть, мы должны признать, что сегодняшний политический кризис Украины - это, прежде всего, кризис оппозиции. Оппозиция так и не сумевшая соотнести проблемы страны со своими возможностями, построить свою политическую систему с конкретными целями и социальной базой, и решившая подменить политику политтехнологиями, захлебываясь собственной никчемностью, вгоняет страну в кровавый тупик.