Образ черкесского воина в творчестве Лермонтова

История доносит до нас различные характеристики, даваемые временем различным обстоятельствам и народам. В характеристике черкесов время выделило их воинственность в качестве доминировавшей черты этих племен. На эту доминанту опирается память о черкесах, сохраняемая на Кавказе и во всех странах, куда бросала судьба черкесские племена. Черкесы – бесстрашные и суровые воины – в течение многих веков держали в страхе своих врагов, сохраняя пределы своей страны труднодоступными для них. 

Черкесия – почти мифическая страна – в глазах европейцев привлекала своей загадочностью и малодоступностью, как и люди ее населявшие. Те, кто по разным причинам и по разным обстоятельствам посещали Северо-Западный Кавказ в XVIII – XIX вв. оставили многочисленные воспоминания, а также отобразили свои впечатления о горном крае в стихах и прозе [1].

В общем хоре голосов следует выделить голос М.Ю. Лермонтова, сумевшего, на наш взгляд, более других проникнуть в характер черкесов.

Будучи на Кавказе в качестве офицера Кавказского корпуса и принимая участие в военных экспедициях в горы, М.Ю. Лермонтов имел возможность непосредственно наблюдать черкесов и оценить их воинские качества.

Черкесы-воины вызывали у него восхищение и уважение: 

Как я любил, Кавказ мой величавый,  

Твоих сынов воинственные нравы,… [Измаил-бей].

Неудивительно, что образ черкесских воинов занимал много места в его творчестве. В стихотворениях и поэмах «Черкесы», «Кавказский пленник», «Каллы», «Измаил-бей», «Аул Бастунджи», «Хаджи Абрек», «Беглец», «Кинжал», «Дары Терека» – М.Ю. Лермонтов характеризует черкесских воинов, выявляя систему его ценностных ориентиров. Михаил Юрьевич выстраивает иерархию этих ценностей, подчеркивая причинно-следственный характер взаимосвязи и взаимообусловленности между ними: 

И дики тех ущелий племена, 

Им бог – свобода, их закон – война; 

…  

Там поразить врага не преступленье; 

Верна там дружба, но вернее мщенье; 

Там за добро – добро, и кровь – за кровь, 

И ненависть безмерна, как любовь [Измаил-бей].

В ряду отмеченных качеств черкесских воинов М.Ю. Лермонтов на первое место ставил свободолюбие. В системе ценностных ориентаций черкесов свобода – главная святыня и атрибут воина [Кинжал]. Корни любви к свободе произрастали из почвы любви к отечеству. Ради стороны родной черкесы могли пожертвовать жизнью, к чему обязывались своим воспитанием и традициями отцов [Измаил-бей]. Даже будучи на чужбине, черкесы продолжали следовать им, сохранять и подчеркивать свою этническую принадлежность [Измаил-бей].

Одно из центральных мест в жизни и во всей ценностной системе черкесов занимала война, в силу того, что свою свободу и свое отечество им необходимо было постоянно защищать от воинственных соседей. Война не только не пугала черкесов, но была отрадным делом. Влияние войны, военного быта, постоянно присутствовали и проявлялись во всем строе жизни черкесских обществ [Кавказский пленник, Хаджи Абрек]. Война естественным образом связывалась со смыслом их жизни. 

В любое время черкесы, вне зависимости от своего возраста и положения, были готовы к бою. Они никогда не расставались со своим оружием, издавна ставшим частью их повседневного быта. В случае начала войны черкесы быстро перестраивались на военный лад: 

…Промчался клик: война! война! 

И пробудились племена. 

Насмерть идут они охотно. 

Умолк аул, где беззаботно 

Недавно слушали певца; 

Оружья звон, движенье стана: 

Вот нынче песни молодца, 

Вот удовольствия байрана!.. [Измаил-бей]. 

Война не вызывала у черкесов печали. То, что стало частью повседневного быта, не может пугать или печалить. Напротив, война будоражила кровь, заставляла трепетать от ужаса и счастья, рождая в людях особенную, священную радость. Черкесы не боялись погибнуть в бою. Такая смерть считалась самой лучшей и достойной долей для воина: 

… В бою мы рады лечь костями; 

Чего же лучшего нам ждать?.. [Измаил-бей].

М.Ю. Лермонтов представляет черкесов искусными и удалыми воинами. Их тактика ведения боевых действий была тесно связана с природой местности и диктовалась ее обстоятельствами: 

…безвестными горами 

Блуждает он (Измаил-бей), дерется с казаками, 

И, заманив полки их за собой, 

Пустыню усыпает их костями 

И манит новых по дороге той. 

За ним устали русские гоняться, 

На крепости природные взбираться; 

Но отдохнуть черкесы не дают; 

То скроются, то снова нападут. 

Они как тень, как дымное виденье, 

И далеко и близко в то ж мгновенье. [Измаил-бей].

Военная удаль неразрывна с умением владеть оружием. По свидетельству М.Ю. Лермонтова, лучше всего черкесы владели шашкой. С виртуозностью они наносили молниеносные и страшные по силе удары: 

…Везде, налево и направо, 

Чертя по воздуху круги, 

Удары шашки упадают;

Не видят блеск ее враги

И беззащитно умирают!..

[Измаил-бей].

Военный образ жизни заставлял черкесов трепетно относиться к своему оружию, дорожить им, так как оружие было не только и не столько средством войны, но и главным его богатством и предметом особой гордости. Оружием украшались стены черкесской сакли: 

…Блистает по стенам кругом 

Богатство горца: ружья, стрелы, 

Кинжалы с набожным стихом… [Измаил-бей].

Оружие придавало воину уверенность и силу. В любой ситуации черкесы вверяли свою судьбу своему оружию, надеясь вместе с ним быть среди победителей [Аул Бастунджи]. М.Ю. Лермонтов в стихотворении «Дары Терека» подчеркнул эту слитность черкесских воинов с их оружием. В состав комплекта оружия черкесского воина входили: кинжал, шашка, лук и стрелы, пистолет, ружье, кольчуга, панцирь, шлем и налокотники. Необходимо отметить то обстоятельство, на которое обратил внимание Лермонтов, что панцирь, кольчугу, шлем и налокотники носили только представители привилегированных сословий [Черкесы, Измаил-бей].

Воинская удаль черкесов проявлялась также в разнообразии приемов и ухищрений, которые они применяли в бою. Черкесы могли на полном скаку броситься в бурную реку с крутого обрыва вместе с лошадью, скрываясь от погони или совершить внезапное нападение [Кавказский пленник]. 

Непременным качеством черкесских воинов была их храбрость. Подчеркивая эту сторону в характере черкесов, М.Ю. Лермонтов отмечал, что они не испытывали страха перед смертью и с достоинством встречали ее [Черкесы]. В сражении рьяно атаковали своих врагов, делали это открыто и стремительно, вламываясь в ряды неприятеля: 

Недолго Измаил стоял: 

Вздохнуть коню он только дал, 

Взглянул, и ринулся, и смял 

Врагов, и путь за ним кровавый 

Меж их рядами виден стал! 

... 

Как юный лев, разгорячась, 

В средину их врубился князь; 

...

За ним, погибель рассыпая,  

Вломилась шайка удалая... [Измаил-бей].

Храбрость черкесов в бою безрассудна. Они отчаянно бросались на врагов, не взирая на их превосходство [Измаил-бей].

Воины-черкесы презирали трусов. Страшнее этого имени среди них ничего не было. Они предпочитали смерть в бою спасению бегством, так как немедленно превращались бы в изгоев не только в своем ауле, но и в своей собственной семье с несмываемой печатью позора [Беглец].

Черкесы были лихими наездниками. Черкес и его конь составляли одно неразделимое целое. Взаимопонимание человека и животного было настолько полным, что конь сам подстраивался под своего наездника и во всех обстоятельствах делал то, что необходимо было делать.

На своих конях черкесы совершали опаснейшие трюки, которые для человека стороннего, казались безрассудными [Кавказский пленник]. Такое мастерство достигалось путем постоянных тренировок, которым уделялось много времени. Даже находясь уже в преклонном возрасте, черкесы не теряли своих наезднических навыков [Аул Бастунджи]. Конь был равноправным товарищем черкесских воинов, непременной частью их ратной жизни. Черкесы доверяли своим коням также, как доверяли своему оружию: 

Не изменит добрый конь: 

С ним – и в воду и в огонь; 

Он, как вихрь, в степи широкой, 

С ним – все близко, что далеко… [Измаил-бей].

Кровная месть была давним и суровым механизмом поддержания равновесия в горском обществе. Кровная месть была действенным средством защиты частного интереса и одновременно средством мобилизации коллектива, обязанного долгом отмщения  обидчику и виновнику бесчестия. Эту сторону жизни горцев М.Ю. Лермонтов отобразил в стихотворениях «Каллы», «Хаджи Абрек». Черкесы жестоким и изощренным образом мстят своим кровникам, которыми могли быть как отдельные индивиды, так и целые народы [Измаил-бей]. Честь не позволяла черкесам уклониться от исполнения древнего и обязательного обычая мщения, исполнение которого могло занимать много времени. Иногда этому посвящали всю жизнь. Месть в этом случае обретала смысложизненное содержание, делалась первостепенной целью существования  [Хаджи Абрек].

Месть как смысл жизни становилась делом всего народа, если его оскорбляли и унижали. И тогда не было покоя в черкесских селениях – каждый воин считал себя обязанным участвовать в возмездии и наказании обидчиков: позор оскорбления мог быть искуплен только кровью врагов [Измаил-бей].

Поэтический талант М.Ю. Лермонтова создал во многом идеальный образ черкесского воина, окружив его ореолом романтизма и экзотики. При этом поэт сильно способствовал тому, что герои его произведений утратили свою литературность и превратились в живых людей. 

М.Ю. Лермонтов сохранил для потомков образ черкесов, которых многие из тех, кто познакомился с произведениями поэта, стали видеть его глазами. М.Ю. Лермонтов вольно или невольно, сделался защитником черкесов, призывая Россию к бережному и вдумчивому пониманию особенностей Кавказа.