Божественный Путин

Вот скажите, зачем журналисты пришли на эту пресс-конференцию?

Ответ вроде бы очевиден – это их работа. Глава государства по факту главный ньюсмейкер, и долг журналиста – использовать любую возможность, чтобы задать ему вопрос и получить ответ. Собственно, одна из функций прессы – спрашивать власть и с власти, требовать у нее ответа и контролировать ее таким образом. И уж тем более это долг оппозиционного журналиста – кроме всего прочего, такого рода пресс-конференции одна из немногих возможностей прорвать телевизионную информационную блокаду.

Однако я повторяю свой вопрос. Зачем?

В ситуации, когда пресса вообще не имеет ни малейшего влияния на власть и президента, все эти рассуждения лишены смысла. Путин никак не зависит от людей, сидящих в зале. При этом все сидящие в зале очень сильно от него зависят. Даже оппозиционные издания существуют исключительно благодаря попустительству власти. Стоит Путину почему-то захотеть – и тут же окажется, что бизнес-соображения любого независимого медиахолдинга потребуют переформатировать, например, «Ленту.ру» в портал о художественной гимнастике. И, наоборот, одного слова Путина, даже брошенного мимоходом, достаточно, чтобы журнал «Нью таймс», будь он трижды оппозиционным, не испытывал ни малейшей нужды собирать деньги подпиской.

Ньюсмейкер, говорите? Но у Путина и без пресс-конференций есть бесконечное количество возможностей сообщить любую новость и разъяснить любую свою позицию – он и так в новостях всех каналов каждый день. В этих условиях нет и не может быть никакой пресс-конференции. Путин не отвечает на вопросы прессы, а рассуждает на темы, заданные какими-то людьми в зале. Он не журналистам отвечает, а девочкам с мишками.

Путин никому ничего не должен, ни перед кем не подотчетен. По сути дела, он находится в режиме бога, таинственного и могущественного. Причем это не его личная позиция, а осознанная и реализованная концепция Власти как некоей высшей силы, стоящей над государственными институциями. Власть никому ничего не должна и ни перед кем не подотчетна. Власть обладает высшими, божественными правами. Власть – мерило правды, закона и вообще всего. Все, что благо для Власти, – правильно и рационально, все, что исходит от Власти, – законно.

Путин же получает свои функции и возможности, как глава Власти. Не государства – президентом может быть кто угодно, а именно Власти. Такое не слишком мудреное, но вполне эффективное язычество.

Зачем ходят журналисты на пресс-конференцию к Путину? Прикоснуться к этой божественности. Засветиться на экране, попросить прямо или косвенно что-то у него для себя, своего издания или города. Как-то отличиться на его фоне – задать жесткий, честный и бескомпромиссный вопрос. То есть в итоге это акт признания божественных (или если без лишнего пафоса – чрезвычайных) прав и возможностей власти и лично Путина. Спрашивая, журналисты на самом деле не ждут конкретного ответа – они ждут реакции божества.  

Что изменилось с тех пор, как к общению с президентом допустили независимых, свободных и оппозиционных журналистов, с тех пор, как они получили возможность прямо спрашивать президента? Какую неприятность это доставило власти и Путину лично? На самом деле никакой неприятности, даже неловкости. «Омоновцы не бьют женщин». Вы думаете, этот ответ возмутил обывателей своей исключительной наглостью? Нет, они вообще не особенно разбирают слова президента. Телевизор работает, в шуме, исходящем от него, различаются только гавкающие интонации вопросов и спокойный, уверенный голос президента. В итоге каждая пресс-конференция Путина с участием оппозиционной прессы – никаких проблем Путину не доставляет, а только усиливает его статус повелителя.

Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не сидит в собрании развратителей.

Кашин ведь абсолютно прав: если бы на пресс-конференцию не пришла половина аккредитованных журналистов, то это было бы очень неприятным сюрпризом для Путина. Куда более неприятным, чем сотня неприятных вопросов. Потому что это означало бы, что он не повелевает журналистами и что с ними как-то по-другому надо считаться.

Впрочем, дело не только в этой пресс-конференции. Каждый раз, когда мы апеллируем к Путину, обращаемся к нему, ждем его реакции, мы признаем его право владеть и повелевать нами. А ведь нет у него такого права. Как нет никаких высших прав Власти.