Могли приказать бить без разбора, но не насмерть

Генерал СБУ Скибинецкий — об ответственности президента Украины за жесткое подавление акций протеста, колебаниях силовиков и боевом духе манифестантов.

— Если бойцов «Беркута», которые зверствовали на разгоне студенческого Майдана в ночь с 29 на 30 ноября, не привлекут к ответственности в ближайшие дни, острота темы уйдет, преступление останется без наказания. Получится, как в свое время с рижским ОМОНом… Спецназовцев спрячут, перебросят, отправят в отпуска, подделают или уничтожат документы — способов масса. Уже не говорю о командирах, велевших действовать максимально жестко. Им-то наверняка руководством МВД обещана индульгенция. Нельзя допустить самосуда над бойцами. Но нащупать и потянуть за нить снизу — узнать как минимум их фамилии и место службы — чтобы добраться до верха и указать на конкретное лицо, на заказчика, по силам журналистам, в отсутствие так называемой политической воли у действующей власти и времени — у оппозиции. Так или нет, Александр Матвеевич?

— Давайте по порядку: есть те, кто выполнял приказ, и те, кто его отдавал. Сначала об отдающих. Приказы подобного рода, с потенциальными последствиями, никто силовикам, кроме президента (или как минимум без согласования с ним), отдать не может. Никто. Я в этом глубоко убежден, знаю, как работает машина сегодня. Президент в Украине — главнокомандующий, лицо, которое, ни с кем не согласовывая, назначает верхушку силовых структур, в том числе и в Службе безопасности, спрашивает с них, контролирует, снимает с должностей. За ним последнее слово. Непосредственно озвучивает приказ уполномоченное лицо, но это не меняет сути.

Теперь второе: как установить всех причастных, по цепочке? Установить можно. Но заниматься действительно надо сейчас, не откладывая, через инсайдерскую информацию, подключать журналистские источники внутри силовых структур. Я не вхожу ни в какие оппозиционные штабы, хотя понятно, на чьей стороне мои симпатии.

— Мне бы хотелось максимально узнать о технологии поиска. Уточните, пожалуйста: приказ на операцию отдается в устной или письменной форме?

— О выдвижении, о дислокации должен быть письменный приказ. Все остальное — по внутренним инструкциям. Я с ними, к сожалению, не знаком. Но полагаю, что в инструкциях указано: командир руководит непосредственно действиями подчиненных на месте проведения мероприятия.

— Внутренние приказы где-то хранятся после выполнения поставленной задачи?

— Если приказ секретный, он должен храниться в спецчасти.

— А приказ был секретным, как вы считаете?

— Трудно дать однозначный ответ.

— Давайте обсудим обе версии.

— Есть делопроизводство, секретариаты — подразделения, где подготавливаются и хранятся документы внутреннего пользования, переписка, приказы и инструкции. Как правило, они входят в орган управления ведомства или починенных ему структур.

— А уничтожаются документы как?

— По акту. Трое сотрудников должны подписать акт, а начальник утвердить.

— Есть ли определенный срок хранения приказа?

— У архива — свой регламент. Пока приказ в архив не сдан, хранится в делах действующих. Лежит сейчас где-то на полочке. Поэтому, если мы хотим, как говорит наш президент, идентифицировать каждого, полочку надо быстро найти.

— К приказу, разумеется, фамилий бойцов не прилагают?

— Списки личного состава ведь можно найти. Есть видео со звуком, которое удалось снять нескольким телеканалам, хорошо слышен голос командира и сержантов: «Четвертая рота-а!..»

— Согласно некоторым источникам, Майдан «зачистил» крымский, срочно доставленный в столицу спецназ. Поскольку киевский «Беркут» якобы привык к студентам и не видел в них угрозы общественному порядку. Больше того, после провала украинской интеграции в Европу на саммите в Вильнюсе студенты свернули активную фазу протеста, готовились разъехаться по домам. Кому и зачем понадобилось бить их до крови?

— Переброску осуществляют, когда местное подразделение не в состоянии выполнить задачу в полном объеме в силу разных причин. Но прежде всего надо сказать о полном непонимании руководством Украины процессов, происходящих в стране. Послушал телеинтервью президента, записанное после этого ЧП. Вспоминается высказывание классика: «Страшно далеки они от народа…»

— Какие настроения в спецслужбах, в милиции? Как там относятся к тому, что происходит в Украине?

Готовы ли они к выполнению любых приказов? Все уровни интересуют, от генералов до рядовых.

— Мне нелегко судить о настроениях в силу понятной причины — я в отставке. Но предполагаю, что основная масса выжидает: куда качнется ситуация, туда и повернут. Есть офицеры, которые, уверен, втайне, а иные и явно симпатизируют протестным настроениям — сравнимо с периодом 2004 года и отчасти с 1991-м. В 1991-м большинство составляли конформисты, а в 2004-м руководителей Службы «шатало»: и туда, и сюда. Некоторые работали на две корзинки, так сказать. А другие предпочли определенность. (А.М. Скибинецкий относится к «другим», он поддержал «оранжевый» Майдан. — О.М.)

— От нынешних шефов СБУ и МВД чего ждать?

— Сейчас кадры расставлены, как правило, не с учетом профессионализма, а по принципу «свой — чужой». Им трудней принять решение при любых душевных терзаниях, поскольку они связаны если не клятвой, то определенными обязательствами. Но решение принимать все равно придется — индивидуально.

— Это мы уже о выполнении «любых приказов» говорим?

— Да. Интересный нюанс на днях заметил. Люди при высоких должностях, которые не отвечали на звонки года два, вдруг сами звонят. Зашатались. Восстанавливают контакты на всякий случай… (Смеется.) В среде правоохранителей полной однородности нет. То есть нет уверенности, что по команде «Вперед!» все возьмут и побегут именно в заданном направлении.

— Рядовой и сержантский состав милиции, внутренних войск, по вашим ощущениям, тоже колеблется — бить, если велят, тех, кто требует отставки кабмина с помощью блокады здания, или не бить?

— Не сказал бы, что в среде правоохранителей присутствует высокий боевой дух. Он появляется, когда люди убеждены: работаем за честь и совесть, а государство нашу работу ценит. И не вынуждает служить кому-то персонально. Показательно, что сегодня сотрудники, имеющие возможность перебраться в те правоохранительные структуры, где есть соприкосновение с экономикой, бизнесом, пользуются шансом сесть на «теплое» местечко. В ходу шутка на слова известной песни: «Раньше думал о Родине — а теперь о себе».

Идейность же я наблюдаю в лагере протестующих. Из регионов самотеком добираться в Киев, на Майдан, когда ГАИ тормозит, неизвестные прокалывают шины автобусам — это преодоление и есть боевой дух. Оставлять личные машины на ночь у баррикад, чтобы затруднить штурм, и понимать: могут раздавить бэтээром в случае чего — это проявление идейности.

— Еще о «Беркуте» спрошу. Откуда лютость? Откуда особая лютость к людям с бейджем или в жилете с надписью «Пресса»? В побоище на улице Банковой, у администрации президента, более полусотни моих коллег пострадало. Лупили нарочно по камерам, отнимали технику, сбивали с ног дубинками, потом снимали друг друга на телефоны на фоне «поверженных врагов»… И пинками проверяли, живы ли «враги».

— Повседневная жизнь наших структур с птичьими названиями «Беркут», «Грифон», «Сокол» и так далее состоит из тренировок. Учатся пресекать массовые беспорядки. И вот боевая ситуация. Могли дать установку: бить без разбора. Степень жесткости — предельная, только смотрите, чтобы не насмерть. На принятии решения и отдаче приказа могла, конечно, сказаться неосведомленность высшего руководства о реальной ситуации в стране из-за боязни подчиненных доложить Верховному главнокомандующему неприятную информацию. Ведь гонец, который принесет плохие вести, может вызвать большой гнев.

— Известны ли случаи, когда командиры отказывались выполнять приказы с «душком»?

— В 2004-м Николай Николаевич Петрук, командующий сухопутными войсками, в ту пору генерал-полковник, выступил и твердо сказал, что остановит любую попытку применения оружия по отношению к демонстрантам. Это успокоило лихих командиров внутренних войск, забыл вот фамилию генерала… Он в фаворе сейчас.

Александр Матвеевич Скибинецкий — генерал-лейтенант Службы безопасности Украины, профессиональный контрразведчик с более чем 30-летним стажем. Служил начальником Главного управления контрразведки СБУ, заместителем председателя, первым зампредом СБУ. В 2006 и 2007 годах избирался народным депутатом от Блока Юлии Тимошенко. Беспартийный. Президент благотворительной организации The Common Heritage Foundation («Фонд совместного наследия»).