"Кто вы, черные клобуки?"

Летом 1587 года из недавно построенной крепости Самары вывели истерзанных на дыбе заключенных - за воротами их поджидала виселица. Первым из приговоренных был легендарный казацкий атаман Матвей Мещеряк. Человека такого уровня даже князь Засекин мог казнить лишь с разрешения Москвы. Мы можем только представить, как они встретились взглядами: с одной стороны - герой Ливонской войны, потомок Рюриковичей, недавний основатель Самары, с другой - герой завоевания Сибири, друг и соратник Ермака, его правая рука в великом походе на восток. Эта казнь была показательной - во многом она подводила черту под вековой казачьей вольницей. А Матвей Мещеряк оказался всего лишь жертвой политических интриг, которые вело Московское царство на своих границах с ногайцами.

Эта история о богатырях, разбойниках, первопроходцах - о русских казаках. В первую очередь волжских. О породе людей, которая выплавлялась столетиями, чтобы однажды на историческую сцену вышли такие личности, как Ермак Тимофеевич, Матвей Мещеряк, Иван Кольцо, Богдан Барбоша, их друзья и сподвижники.

До сих пор идет спор, откуда взялись казаки - прирожденные наездники, воины, от природы вольные люди, не терпящие над собой никакой власти? Откуда пришло это уникальное племя? Ему нет аналога ни у одного другого народа Земли. Сам Наполеон признавал, что казаки - лучшие солдаты на свете, и говорил, что с ними он завоевал бы весь мир! В советский период утверждалась «беглохолопская» теория возникновения казачества. Мол-де, бежали крепостные крестьяне от своих господ на Дон и Волгу, бежали от поборов и опричнины, от холопской жизни и черной кабалы. А там уже, на вольном раздолье, забыли про плуг да пашню, наковали сабельки и наточили копья, взметнулись на легких степных коней и понеслись по диким и бесхозным пространствам полумонгольской Руси, обращаясь на лету в бесшабашных и удалых казаков.

Легенда красивая, но это только легенда. Она-то и сбивала с толку многих любителей отечественной истории. Мужика с плугом и полудохлой от трудов праведных кобылой представить легко, и красавца-казака во всеоружии, на коне тоже вообразить нетрудно, а связующего звена между ними не больно и видно.

Конечно, бежали от кабалы и опричнины на окраины Руси русские люди. Уходили все, кому воли хотелось и кто находил в себе силы вырваться из феодальных тисков и политического беспредела. Но вот вопрос, куда попадали они? В чьи земли? К какому этносу прибивались толпы беглых русских людей? В каком горниле они переплавлялись, чтобы и впрямь забыть раз и навсегда о плуге, и пашне, и о нищей полурабской жизни? Чтобы лет через пятьдесят внуки их стали наездниками и капитанами, мастерами любого боя, практически богами войны на величайших просторах Евразии, где догорала былая слава Золотой Орды, где тлели угли разрозненных ханств и утверждалось в боях и неумолимом движении вперед грозное Московское царство.

Сами казаки до девятнадцатого века говорили так: «Мы не московские, мы русские, да и то лишь по вере православной и языку, а так мы другого племени...»

Но какого? Казаки и сами этого точно не знали.

А мы на этот вопрос ответим.

На Евразийском континенте существует много «волшебных мест». Но есть одно особое - это причерноморские и прикаспийские степи. Сарматы и скифы, гунны и авары, венгры и торки (или гузы), печенеги и половцы считали этот пятачок земли от верховьев Волги до верховьев Днепра своей родиной. И только эти народы обживались и становились оседлыми, решив, что нашли свою землю обетованную, как к ним врывались более агрессивные молодые племена и вытесняли их прочь с обжитой земли. Гунны оттуда вытолкнули готов - и те пошли на Рим. Печенеги с этих же мест выбили венгров потомков гуннов, - и те двинулись в Центральную Европу, где создали свое королевство. Самих печенегов подвинули торки, а тех, в свою очередь, нахлынувшие из азиатских степей бесчисленные половцы. Но однажды очередным беглецам идти стало некуда. Ни русские князья, ни западные бароны не захотели пропускать очередных кочевников через свои земли. И торки (гузы) нашли выход - они попросились на правах конфедератов на службу к русским князьям. И те с радостью взяли воинственных степняков охранять свое пограничье. Более того, войска торков и берендеев стали неотъемлемой частью воинства русских князей. В 965 году Святослав отправился громить булгар и хазар, и в его войске уже шли конные полки степняков-торков. В разгроме печенегов, досаждавших русским, большую роль сыграли торки. До 50 тысяч этих воинов всегда были в распоряжении киевских князей. Торки не пахали и не сеяли, мужчины несли сторожевую службу на границе, женщины занимались домом и детьми. Родовые кланы назывались у торков куренями. Характерен их внешний вид -торки ходили в широких рубахах, но заправленных - в отличие от русских - в просторные шаровары, носили широкие пояса.

Торки были вислоусыми, брились наголо, оставляя только широкий и длинный чуб на темени. Русских мечей они не признавали - в бою сражались легкими саблями, которыми владели в совершенстве. Все как один были виртуозными наездниками. Во время битвы лицо укрывали, как забралом, стальной личиной, часто похожей на лицо самого воина. В найденных на раскопках личинах торков археологи обнаруживали нарисованные усы и чуб. Торки летели в атаку с длинными копьями, издалека пугая леденящим душу «гиканьем», а их излюбленным приемом был обход противника с двух сторон «лавиной». Князь Святослав, и это исторически доказано, хоть и был норманном по крови, стригся и одевался как торк и сам водил своих многочисленных пограничников в битвы.

С торков стали брать пример и другие вчерашние кочевники -печенеги, берендеи, черкасы. Все они, так или иначе, становились частью русского пограничья, а место, где они обитали, стало называться Поросьем (буквально «по границе с Русью»).

В 1146 году племена торков и печенегов объединились в союз воинских племен. После этого их стали называть на Руси «черными клобуками» - из-за высокой черной шерстяной шапки, напоминавшей русским головной убор православного священника. Черные клобуки становятся пограничниками раннего русского Средневековья, несущими службу за княжеское жалованье. Более того, сыновья русских князей все чаще проходят боевые крещения, возглавляя полки именно черных клобуков. Вот как черные клобуки, идущие с русскими на половцев, описываются в «Слове о полку Игореве»: «А мои те куряне опытные воины! Под трубами рождены, под шеломами взлелеяны, концом копья вскормлены! Пути им все ведомы, овраги ими знаемы, луки у них натянуты, колчаны отворены, сабли наточены, сами скачут как серые волки в поле, ища себе чести, а князю - славы!».

Просто гвардейцы русских князей - по-другому и не скажешь!

Главным врагом русских, тор-ков и печенегов на долгое время стали половцы. Русские князья с помощью черных клобуков неоднократно отбивали их, пока те не ушли с исторической сцены.

Но в первой половине 13 века из Азии пришла сила, с которой не суждено было справиться ни русским князьям, ни их воинственным пограничникам. Перед страшной бедой русские князья объединились даже со злейшими врагами половцами, которые сами запросили союза, но было поздно.

Нахлынув в 1236 году, монголы подчинили себе, изрядно проредив, и булгар с половцами, и русских с их чубастыми пограничниками. Выживших сделали данниками и заставили служить своим интересам.

Часть вольнолюбивых черных клобуков была истреблена, другая поступила к монголам на службу, а третья ушла на запад Руси - служить русско-литовским князьям. На огромной территории Европы создавалось новое государственное объединение, не подчинившееся татарам, - в него вошли Литва, Южная Русь (Украина) и Белая Русь (Белоруссия). Была и Червонная Русь (Западная Украина), доставшаяся Польше.

Именно в Южной и Белой Руси 13 века обосновались на правах все тех же пограничников-конфедератов черные клобуки, чтобы через два с половиной столетия, приумножившись числом, стать новым неподражаемым этносом и получить новое имя «казак». К тому времени Золотая Орда (Улус Джучи) приказала долго жить. На ее месте окажется ряд враждующих орд - ханства Крымское и Астраханское, Казанское и Сибирское, Ногайская орда. Тогда же, в 15-16 столетиях, на границу Руси и татарских ханств хлынет поток русских беглецов, вливаясь, десятилетие за десятилетием, в разудалое пограничное братство. Русским беглецам, и особенно их потомству, будет у кого научиться воинскому ремеслу!

Нескончаемые раздоры среди вчерашних завоевателей и пополнение новыми людьми будет на руку казакам, которые с каждым годом станут расширять ареал своего обитания. С Днепра они перейдут на Дон, с Дона на Каспий и Волгу. Большинство водных магистралей Руси скоро будут подчинены казакам. Они будут грабить караваны персидских купцов и разорять татарские улусы. На вольной матушке Волге казаки облюбуют самое дикое и недоступное неприятелю место - Девьи (Жигулевские) горы. А излюбленной речкой уже волжских казаков станет река Самара. Ногайцы, хозяева этих мест, боялись рек хуже смерти - струги казаков поджидали их на каждом шагу. Пришла пора кочевникам платить за алчность и жестокость своих предков.

Среди беспощадных и неуловимых волжских атаманов, хозяев Самарской луки, особенно на слуху были четыре имени - Ермак Тимофеевич, Иван Кольцо, Богдан Барбоша и Матвей Мещеряк.

Этим четырем легендарным казакам суждено будет писать историю и Средней Волги своего времени, и далекой Сибири.