Доверенные лица

На модерации Отложенный Осмысление отдельных ситуаций в России показывает, что работа высших звеньев иерархии власти подчинена единому мотиву, который выстраивают масоны. Это в первую очередь разрушение своего собственного промышленного потенциала, либо переподчинение его западному капиталу, и переделка страны в сырьевой придаток запада. Этот путь направлен на уничтожение национального достояния страны и ее основы - русского населения, а по сути, этот путь направлен на ликвидацию государственности.

К чему это может привести не является секретом. Мировой жандарм в лице масонских лож наиболее активен. Он стремится подчинить весь мир себе, узаконив рабское положение всех народов мира. Эта тенденция в России прослеживается два десятилетия, но в последний период наталкивается в исследованиях на противоречия.

С одной стороны, разрушительные тенденции прослеживаются отчетливо, в особенности в промышленности. А первоисточник этих инициатив не просматривается в сопричастности к масонам. Как это понимать? Может структура масонов претерпела изменения? А может быть у них появились "конкуренты"?

Ответы на эти вопросы не лежали на поверхности. Нужны были "вещественные" доказательства, а в базе ЦКР они не обнаруживались у должностных лиц, несущих в первопричине ответственность за разрушительные тенденции. Мы не будем в открытую называть лица, по которым проводилась выборка, чтобы у них не было повода потребовать доказательства. Предварительные результаты показали, что они не были причислены к масонам, хотя их поведение явно указывало на их сопричастность к этим разрушительным структурам. Поэтому потребовалось углубить исследования. И ответ был найден. Они действительно принадлежали к этим организациям, но в их официальных документах они не были проведены как масоны. То есть в этом обществе они официально не пребывали, но…

И вот здесь кроется их секретная конспирация, которая заключалась в том, что они не принадлежали напрямую к масонам, а были членами доверительных бесед с их представителями, которые обозначали им свои намерения в личных беседах, но никогда не прилюдно. Этот в некотором смысле защитный механизм масонов в вербовке высокопоставленных чиновников требовал повышенной конспирации. Поэтому они, тщательно выбирая претендента на какой-либо государственный пост, прежде выстраивая с ним доверительные отношения, но ни словом не упоминая о том, что они масоны.

Так, только по косвенным признакам, приходилось при изучении деятельности того или иного лица рассматривать его многочисленное окружение, и в анализе диалогов, часто в ассоциативной форме, обнаруживался смысл, где угадывался масонский почерк. А затем уже в поиске более детальном обнаруживалась и сама персона масона, который в доверительной беседе со своим будущим слугой высказывал мысль о том, что ему необходимо видеть то или иное положительное решение, в котором недвусмысленно маячила фигура олигарха, которому требовалось помочь.

Так, раз за разом, доверительные отношения перерождались в цепочку причинно-следственных связей, которые вербовщики устраивают своим будущим подопечным. И когда потенциал этих связей возрастает, они, уже не стесняясь, начинают диктовать свои условия, подавляя оппонента тем, что он уже оброс по рукам и ногам своими преступными действиями, которые могут иметь большой резонанс, если будут обнародованы. В результате в сети масонов попадались те, кого потом рекомендуют занять высокий государственный пост.

Вот эти обстоятельства и являлись причиной отсутствия в списках масонов этих лиц. А в действительности их вербовка означает, что они становятся нелегальными масонами. Поэтому ЦКР пришлось усиленно покопаться в их подсознаниях, чтобы выявить нити, соединяющие их с масонами.