Чеченские историки: на нашей стороне Путин

На этой неделе стало известно, что свои замечания в единый учебник по истории России собираются внести чеченские историки. В понедельник министр образования Чечни встретился с ними и пообещал, что их позицию будет отстаивать лично глава республики Рамзан Кадыров на всех уровнях власти. Slon поговорил с Саламом Магамадовым – одним из историков, готовивших эти поправки, чтобы узнать, чем именно недовольна чеченская интеллигенция в проекте единого учебника истории России.

– Расскажите, что это за поправки, которые чеченские историки подготовили для пресловутого единого учебника?

– На прошлой неделе в федеральном Министерстве образования состоялась встреча по поводу единого учебника истории России, где я присутствовал вместе с еще одним коллегой из Чечни. Там мы выступили с замечаниями по поводу концепции учебника, а на этой неделе мы встретились с главой чеченского Министерства образования, которому также сообщили о наших претензиях. Наш министр пообещал сделать так, чтобы наше мнение было учтено на федеральном уровне. Поэтому вчера был подготовлен текст с нашими пожеланиями, который должен быть направлен Александру Чубарьяну, руководящему созданием единого учебника.

– Если вкратце, то в чем заключаются ваши претензии?

– Мы же пишем историю Отечества, так? Но тогда же надо ее писать так, чтобы народы страны жили в дружбе. Я пример приведу: Стенька Разин со своими ушкуйниками грабил Иранское побережье в XVII веке – это всем известно. Но это же не значит, что русский народ больше не занимался ничем, кроме грабежа соседних народов. Так никто и не пишет. Зато в учебнике для восьмого класса есть такое высказывание: «Основным занятием горцев Северного Кавказа были разбои, грабежи и торговля пленниками». Но это ведь не так. Преступники у любого народа всегда были, но у любого народа есть крестьяне и пахари – их больше всего. Проблемы между народами создаются не обычными людьми, а политиками. Поэтому в едином учебнике России надо показывать общую борьбу всех народов страны против каких-либо иноземных захватчиков. К примеру, в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов более 800 чеченцев получили награды. Это и надо показывать – что общие были враги у народов нашей страны, начиная с татаро-монгольского нашествия.

– А как тогда освещать Кавказскую войну, которая уж точно не демонстрирует общую борьбу народов России с иностранными захватчиками? Вообще о ней умолчать?

– Никто не говорит, что не надо освещать Кавказскую войну. Там можно рассказать о том, как крепостные крестьяне, призванные в Российскую армию, на Кавказе бежали в горы и находили там приют. Ведь простые люди и народы никогда не хотели друг с другом враждовать. Это политика – грязное дело, политики войны и разжигают, а не люди.

– То есть сами народы ни в чем не виноваты?

– Надо оставить народы в покое! Сделать все, чтобы не создавать у наших народов ассоциаций, которые могли бы провоцировать вражду друг с другом. Ведь у нас всегда были хорошие отношения с людьми – тогда казаки на Тереке роднились с горцами. Плохие отношения начинались, когда государство начинало проводить свою имперскую политику. Да, с обеих сторон были хищники, но их было немного.

– Но воевали-то все равно народы – пускай и под предводительством политиков.

– Все равно нельзя смешивать народы и их правителей. Посмотрите, последние десять лет на территории Чечни не было ни одного национального конфликта! Вот приезжайте – спросите, у нас тут казаки живут, они вам подтвердят. Так, в Грозном была отреставрирована церковь Святого Михаила Архангела. А во время вооруженных конфликтов и беспорядков, когда русских в Чечне оставалось совсем немного, – за христианскими кладбищами ухаживали мусульмане, потому что просто больше некому было и потому что не испытывали к христианам вражды. Вот так и надо рассказывать – чтобы люди не делились на своих и чужих.

– Но я так и не понял, как можно осветить Кавказскую войну, чтобы никого не задеть?

– Хорошо, я расскажу. Кавказская война началась не просто так – после назначения сюда командующим генерала Ермолова, до него такого не было. Проблемы начались с его появлением, когда Ермолов стал вытеснять горцев с равнины в горы. В 1818 году группа каких-то абреков напала на русскую колонну, а Ермолов приказал уничтожить ближайшее село – и камня на камне в нем не оставили, большая часть жителей была убита. С той глупости война и началась. В то время даже некоторые российские министры были против такой политики: они говорили, что перемены нужно начинать с образования и налаживания культурных связей – благодаря которым Чечня не захотела бы жить отдельно от России. Да и ни один декабрист, ни один русский поэт, который здесь был, плохого слова в адрес чеченцев не сказал. Лермонтов же ни одного плохого слова не сказал о Чечне. Поэтому Лермонтова и уважают – хотя он воевал против горцев. И Лев Николаевич Толстой не просто здесь рассказы писал – он был артиллеристом и воевал здесь, но тоже о жителях говорил хорошо.

Да, будем откровенны, та война принесла страдания нашему народу. Но в этом не был виноват русский народ, а было виновато царское правительство, которое не учитывало интересы своего народа и ничего не имело с ним общего. Русским крестьянам, которых согнали в армию, эта война тоже была не нужна.

– А как тогда можно оценить личность имама Шамиля?

– Имам Шамиль – талантливый человек, никто этого не отнимает. Ну вряд ли кто-то мог всерьез рассчитывать на то, что он может разгромить русскую армию, – у него это и не получилось. Потом он поменял взгляды, когда попал в плен и узнал, что такое Россия. Это мы только сейчас в Чечне можем узнать, включив телевизор, что Россия – это бескрайние просторы, а тогда кто это знал?

– А вы считаете, что Шамиль правильно сделал, когда принял российскую сторону и последние годы жизни чуть ли не каждый день начинал с гимна «Боже, царя храни»?

– Никакую российскую сторону он не принял – он просто капитулировал, когда понял, что сопротивление бессмысленно. Это было на его совести, потому что до этого сотни тысяч людей погибли. Да, конечно, его можно назвать героем Кавказской войны, но это не значит, что сейчас, спустя 150 лет, нужно кого-то призывать под его знамя. Как говорил Ахмат-Хаджи Кадыров, мы не должны учить людей войне, мы должны учить их жить – жить в мире со всеми соседями.

– Но, как я понимаю, ваше главное замечание к концепции учебника относится к войнам в Чечне после развала Советского Союза – в том числе к тому, как их называть.

– Конечно! В первой же концепции это называлось «чеченскими войнами». Но это не чеченская война! Если Чечня находилась в составе Российского государства, то зачем выпячивать ее национальную составляющую? Эти события можно назвать «военно-политический кризис в Чеченской Республике». И тем более нельзя писать «поход чеченских боевиков» в Буденновск. Да наверняка среди тех боевиков, если присмотреться, и русские нашлись бы. Вы же знаете, что сейчас русские среди смертников встречаются. Но если называть тех людей «чеченскими боевиками», то надо вопрос поднимать о том, сколько мирных жителей погибло от карательных действий Вооруженных Сил Российской Федерации? И в этих операциях погибало больше людей, чем в Буденновске. Но давайте оставим такие вопросы, чтобы не будоражить людей. Был конфликт, никто не возражает. Но если по каждому поводу друг в друга теперь тыкать иголкой – ничего хорошего из этого не выйдет.

– В новой концепции учебника Чечня упоминается всего шесть раз – наверное, это немного. Но вы же понимаете, что в учебник не уложишь историю всех народов в таком объеме, как хотелось бы их представителям?

– Но это же история Российского государства, правильно? Не сегодня же все народы, живущие в России, оказались в составе этого государства. Это был исторический процесс – и его нужно обязательно описать. Сейчас в учебниках есть главы «народы Сибири в составе Российской империи». Можно точно так же сделать главы про народы Кавказа и так далее. Обойти их вниманием – просто невозможно. Если этого не будет сделано, то учебник надо будет назвать «Историей русского народа» и описывать все события, какие вздумается автору, ради бога. Но если мы все живем в одной стране, то русские дети в Архангельске и Владивостоке должны знать о народах, проживающих здесь. Они должны знать, что на территории России жили различные народы и они жили в мире. Да, иногда бывали конфликты, но они происходили из-за колонизаторских действий царской власти.

– А что будет, если ваши требования не учтут? Будете саботировать такой учебник?

– Учебник пишется для всех учащихся Российской Федерации. Мы надеемся, что с нами хотя бы посоветуются, а не просто спустят новое учебное пособие в школы. Например, чтобы не было, как в одном – пускай и хорошем – учебнике по XX веку: где говорится, что на Северном Кавказе в Великую Отечественную войну по согласованию с германским командованием действовали группы бойцов до 20 тысяч человек, а рядом идет речь о выселении чеченцев. Хотя воевали за Гитлера тогда казаки бывшего белогвардейца Краснова, а о герое той войны – чеченце Мовлади Висаитове, встретившем англо-американские войска, в учебнике не сообщается.

– Но я так и не понял, что вы будете делать, если к вашим замечаниям не прислушаются?

– А я думаю, к нашим замечаниям прислушаются. Не принять их никак невозможно. На нашей стороне наверняка будет сам Владимир Путин. Это же он был инициатором написания такого учебника, и вряд ли он хочет обидеть сотни народов, которые проживают в России. Если авторы учебника о них не напишут – то это уже вообще никакие не авторы будут. Но ведь необходимо, чтобы в России люди воспитывались на идеалах лучшего. В крайнем случае учителям придется эти идеалы воспитывать без единого учебника.