"Сидят в колонии, а не в зоне отдыха"

Ревизоры из СПЧ диаметрально разошлись в оценках ситуации в зоне, где сидит участница Pussy Riot.

В СПЧ пообещали опубликовать в четверг доклад по итогам визита в колонию в Мордовии, где содержится Надежда Толоконникова. Правозащитники проверили ее после шокирующего письма Толоконниковой. Однако если член СПЧ Илья Шаблинский подтверждает сведения из жалобы Толоконниковой, то его коллега Евгений Мысловский назвал жалобу «провокацией».

В среду несколько членов президентского Совета по правам человека посетили исправительную колонию № 14 в Мордовии, где содержится участница панк-группы Pussy Riot Надежда Толоконникова. Колонию посетили Мария Каннабих, Елена Масюк, Евгений Мысловский и Илья Шаблинский. В четверг отчет о визите в колонию, как ожидается, будет опубликован на сайте СПЧ. Свою комиссию направил в колонию и уполномоченный по правам человека Владимир Лукин.

Напомним, в начале недели Надежда Толоконникова объявила голодовку, рассказав о ее причинах в открытом письме и пожаловавшись в Следственный комитет. Толоконникова потребовала обеспечить ее защиту. Такое решение она приняла после того, как замначальника колонии Юрий Куприянов, по ее словам, пригрозил ей убийством. По ее словам, Куприянов ей заявил: «Тебе уже точно никогда не будет плохо, потому что на том свете плохо не бывает».

Кроме того, как утверждает Толоконникова, с этого момента ей «стали поступать угрозы со стороны ряда осужденных, которые указывали на то, что у них имеется санкция на физическую расправу» со ней со стороны администрации ИК. Письмо Толоконниковой было опубликовано «Лентой.Ру».

Участница Pussy Riot, кроме того, объяснила свою голодовку многочисленными нарушениями прав заключенных в колонии. Она обратила внимание на то, что рабочий день швеи в ИК достигает 16–17 часов, за это время каждая осужденная должна выполнить норму – 150 экземпляров полицейской формы, хотя раньше норма составляла 100 экземпляров. По словам Толоконниковой, изменение нормы произошло в нарушение правил колонии. По словам осужденной, из-за переработки спать им остается лишь по четыре часа.

В письме осужденная рассказала, каким наказаниям подвергаются заключенные за невыработку норм. Так, их могут лишить права посещать туалет или есть свои продукты. Ее зарплата за июнь этого года составила 29 рублей. Активистка также объявила, что администрация колонии поощряет наказания осужденных руками других осужденных.

«Режим в колонии действительно устроен так, что подавление воли человека, запугивание его, превращение в бессловесного раба осуществляется руками осужденных, занимающих посты мастеров бригад и старшин отрядов, получающих указания от начальников», – говорится в письме. Поэтому, утверждает Толоконникова, заключенные боятся жаловаться на нарушения.

«Я встретилась с Толоконниковой. В камере у нее тепло, одета она нормально и выглядит неплохо, – рассказала Каннабих ИТАР-ТАСС. – Я встречалась с девушками, которые работают вместе с Толоконниковой, и они утверждают, что никаких конфликтов нет и Толоконникова – нормальный человек».

Вместе с тем она отметила, что осужденные действительно иногда работают по 11–12 часов. «Женщины, с которыми я говорила, сказали, что такое случается, но это бывает, если приходит срочный заказ», – пояснила Каннабих. Она также рассказала, что в колонии недавно отремонтировали столовую.

«Я посещала эту колонию 29 декабря, и столовая была в ужасном состоянии. Теперь там произведен ремонт. Что касается питания, то сегодня там все было роскошно, но, возможно, это связано с нашим приездом», – предположила Каннабих.

Она также уверена, что 14-я колония – не самая плохая. «Наша пенитенциарная система находится не в лучшем состоянии. Есть проблемы и с медициной, и с материальной базой. Но колония, в которой находится Толоконникова, не самая плохая, средняя колония, – сказала Каннабих. – В колонии есть изменения и в медсанчасти, и столовая приведена в порядок. Туалеты в отрядах есть. Что касается туалета на улице, о котором писала Толоконникова, то начальник управления ФСИН говорит, что женщины им пользуются, когда гуляют. Женщины это тоже подтвердили. В производственном помещении тоже есть туалет», – сообщила общественница.

«Что касается жестокого обращения с женщинами, то тут уже работает Следственный комитет, он даст свою оценку заявлениям Надежды. Я говорила с женщинами, ее соседками в отряде, они какие-либо конфликты отрицают, а саму Толоконникову характеризуют как человека адекватного. Говорят, что она никого не трогала, приходила в отряд, читала, что-то писала, ее никто не трогал», – рассказала она.

При этом правозащитница не исключила, что «конфликты и ссоры могли быть». «50 женщин постоянно вместе, тяжело и трудно, ссоры случаются», – пояснила она. Каннабих согласилась с мнением других правозащитников, которые на пресс-конференции в Москве в среду утверждали, что «в женских колониях отношения между заключенными жестче, чем в мужских».

В свою очередь Илья Шаблинский сообщил, что сведения Толоконниковой о нарушениях соответствуют действительности. «Сведения Толоконниковой подтверждаются. Я уже поговорил с несколькими заключенными, у меня волосы дыбом встают», – заявил он.

«Не более чем провокация»

Однако другой участник проверки, член СПЧ Евгений Мысловский сделал прямо противоположные выводы. Он заявил газете ВЗГЛЯД, что изложенные Толоконниковой факты нарушения прав заключенных не подтвердились, а само письмо «явилось следствием провокации, хорошо запланированной еще 17-го числа».

«Мы собрали все документы, все проверили, просмотрели. Могу сказать одно: это провокация была запланирована 17-го числа ее адвокатом Хруновой и мужем Толоконниковой. Они пытались шантажировать заместителя начальника колонии – устроить ему неприятности, если он не выполнит их условий. Он все это записал на магнитофон и спокойно в тот же день отправил местному прокурору. На сегодня (у Хруновой и Верзилова) такие перспективы, что им самим скоро понадобятся адвокаты и правозащитники, если прокуратура возьмется за них как следует», – пояснил он.

Мысловский утверждает, что заключенные сами стремятся нередко работать сверхурочно.

«Я занимался проверкой фактов, о которых она пишет. Относительно превышения рабочего дня – вы слышали когда-нибудь о том, что такое сверхурочная работа? Это когда люди практически лишены материальной поддержки с воли, а на них висят иски, дети и родители, оставшиеся на воле. Они стремятся заработать как можно больше. Сплошной, принудительной эксплуатации нет, люди сами стремятся заработать. Сама Толоконникова говорит, что получала 29 рублей. Но она же не работала, а в последние месяцы у нее зарплата была 1096 рублей, в то время как у других заключенных – по 5–6 тысяч. Все это зависит от того, сколько человек работал, а она по четыре часа в день со своими адвокатами проводила», – сказал Мысловский.

«Интеллигентный профессор, что он может подтвердить?»

Заявление Шаблинского Мысловский считает реакцией на неожиданное знакомство с жизнью в заключении, к которой тот не привык. «Дело все в том, что Шаблинский в первый раз в жизни в колонии, в первый раз увидел, как содержат людей, и он пребывает в ужасе. Интеллигентный профессор, что он может подтвердить? Люди сидят в колонии, а не в зоне отдыха», – уверен Мысловский.

«Для него это ужасно, как и для вас, и для меня – если нас из уютных квартир переместят в эти заведения, – добавил член СПЧ. – Дело все в том, что содержание заключенных от личности начальника может и зависеть – но в очень малой степени. В основном это все регулируется ресурсным обеспечением государства этой отрасли. Надо добиться того, чтобы люди сидели в комфортабельных условиях, но нам до Европы пока еще далеко, у нас дай Бог хотя бы некоторые районные больницы привести в порядок».

Что касается слов Толоконниковой о том, что заключенных лишают сна и не дают во время работы сходить в туалет, то Мысловский считает это «бредом сивой кобылы».

«Когда человек сидит за станком, он может выйти, встать. В этой колонии нет церберовского надзора за заключенными. Есть запись разговора Толоконниковой с начальником колонии. Он состоялся перед тем, как та объявила голодовку. Он ей задает  вопрос: «Ты сколько спишь?» Та: «Восемь часов». Он спрашивает: «Ты сколько работаешь?»  Та: «Восемь часов». Он: «А почему так написала?». Она: «Я не за себя, а за других прошу»».

Мысловский признает, что у российской пенитенциарной системы есть свои недостатки, но никак не связывает их с конфликтом Толоконниковой и администрации колонии.

«Проблема одна общая – не хватает денег, чтобы колония была нормальной. По большому счету, вся система исправительных учреждений поражена этим недугом. У них тут недокомплект, тут люди заняты работой, а всего у нас работой заняты только 30% всех заключенных, – пояснил Мысловский. – Они все дерутся за эту работу, от нее зависит их личный заработок, возможность сходить в магазин, оплатить гражданские иски, которые к ним предъявлены. Это очень сложный вопрос, он носит системный характер, здесь провокациями ничего не добьешься».

По мнению Мысловского, если бы Толоконникова хотела перевестись – она бы давно просто подала бы заявление. «Официальных заявлений она, тем не менее, не подавала – я проверил. Она сидела себе, и вдруг началось... Провокация – она и есть провокация, да еще и с дурным запахом», – подытожил член СПЧ.