Как самарский Сбербанк борется с коррупцией

На фоне бурного обсуждения итогов региональных выборов и ситуации вокруг Сирии практически незамеченным остался эпизод, который в другое время мог бы вызвать серьезный общественный резонанс. Ведь в нем, как в зеркале, отразилась проблема, считающаяся одной из основных «болевых точек» современного российского общества. Речь идет о коррупции и ответственности руководителей за действия своих подчиненных.

На прошлой неделе арбитражный суд Самарской области частично удовлетворил иск ОАО «КуйбышевАзот» (КуАз) к Сбербанку России в лице Автозаводского отделения Поволжского банка (г.Тольятти), постановив взыскать с ответчика свыше полутора миллиардов рублей.

Эта история началась десять лет назад, когда один из флагманов российского химпрома заключил со Сбербанком договор об оказании услуг на рынке ценных бумаг. По его условиям предполагалось, что банкиры будут искать организации и лиц, которые пожелают приобрести у КуАза векселя Сбербанка, и оформлять сделки по их обмену...

В дальнейшем управляющая тольяттинским отделением Поволжского сбера Светлана Лисицына передала ценные бумаги, стоимость которых оценивалась химиками почти в два миллиарда, коммерческой конторе с говорящим наименованием «Стикс» (так древние греки называли реку в царстве мёртвых). По итогам этой сделки КуАз озолотился аж на сорок миллионов рублей, что составило примерно 2% от желаемой суммы. Сам же «Стикс», зарегистрированный всего за несколько дней до её заключения, затем куда-то растворился, лишив КуАз надежд на получение остальных денег. Посчитавшие себя несправедливо обиженными производители азотных удобрений подали в суд иск к банкирам, который и был удовлетворен.

Казалось бы, все просто и ясно. Выражаясь судебным языком, Сбербанк «проявил неосмотрительность при работе с векселями, купленными КуАзом, из-за чего ценные бумаги попали к сомнительному контрагенту» (т.е. «Стиксу») и «не были исполнены в полном объеме». Ну, с кем не бывает. Допустили ошибку - исправьте, т.е. верните деньги. Но не всё так просто.

Руководство Поволжского Сбербанка решило подойти к проблеме нестандартно. По его заявлению было возбуждено уголовное дело по обвинению в злоупотреблении полномочиями в отношении самой Лисицыной, покинувшей свой пост вскоре после сделки с векселями КуАза с формулировкой «уволена по соглашению сторон» (т.е. тогда претензий к ней не было).

Представители банка настаивали, что у управляющей тольяттинским филиалом не было полномочий на подобные сделки и она нарушила некие внутренние инструкции. Кроме того, юристы Сбербанка подали в арбитраж встречный иск к химикам, объявив себя пострадавшими от сделок между КуАз и «Стиксом», которые предлагается считать притворными.

Иными словами, идея «подхимичить» с векселями принадлежала одной Лисицыной, которая реализовала её в тайне от своего руководства.

С этим категорически не согласен адвокат КуАза Михаил Захаров, который считает, что в самарском головном офисе не могли не знать о совершении операций на такие гигантские суммы. Кроме того, по его словам полномочия Лисицыной были подтверждены четырьмя нотариально заверенными доверенностями. С ним согласен исполнительный директор гильдии финансистов Самарской области Дмитрий Яковенко, полагающий, что один человек вряд ли смог бы совершить такую сделку.

Эксперты уверены, что версия, выдвинутая Сбербанком, противоречит внутреннему порядку, принятому в этой организации. Как отмечает тот же Яковенко, «Сбербанк - достаточно осторожный и консервативный банк, порою даже излишне консервативный». Все мало-мальски крупные сделки (а обмен векселей более чем на полтора миллиарда к ним, безусловно, относится), совершаемые региональным отделением (в данном случае, в Тольятти), как правило, рассматриваются правлением территориального банка (в данном случае, Поволжского). И, как минимум, они не возможны без одобрения непосредственного куратора в лице заместителя председателя Поволжского банка Евгения Туваева и службы безопасности, возглавляемой Николаем Жигановым.

И ладно бы речь шла о единичном случае с бумагами несчастного КуАза. В ходе следствия выяснилось, что через Автозаводское отделение в период руководства им Лисицыной было реализовано векселей Сбербанка на сумму почти в шесть миллиардов рублей. При этом контрагентами в заключаемых сделках выступали фирмы, учредителями которых являлись муж и сын предприимчивой управляющей...

Получается, что Лисицына либо имела неограниченный карт-бланш на любые операции с ценными бумагами от своего слишком доверчивого руководства, либо совершала их с его одобрения.

Первая версия выглядит откровенно нелепо. Вторая же не только представляется правдоподобной, но и объясняет все дальнейшие действия самарских сбербанковцев: и заявление о возбуждении уголовного дела в отношении Лисицыной, и встречный иск в арбитраж. Кстати, для урегулирования взаимных претензий КуАз и Сбербанка сторонами была создана некая согласительная комиссия, в которую от банка вошел тот же Туваев (что тоже понятно, надо же держать руку на пульсе).

Интересно, что его имя уже упоминалось в прессе в конце 2010 года, когда при скандальных обстоятельствах был отправлен в отставку глава самарского Сбербанка Виктор Щуренков. С приходом его преемника офис на Ново-Садовой улице покинули многие топ-менеджеры, однако Туваев не только сохранил занимаемую должность, но и сумел упрочить свои позиции.

Правда, скандалов вокруг банка после этого меньше не стало, о чем свидетельствует т.н. «дело Лисицыной».