Контуженные властью

По данным социологического опроса Левада-Центра, проведенного в середине июля, более трети россиян считают, что Владимир Путин и Дмитрий Медведев выражают интересы силовиков, олигархов и бюрократов. Только 16% опрошенных сказали, что нынешнее правительство может сделать жизнь в стране лучше. В то же время, деятельность Путина на своем посту одобряет 63%, а Медведева – 52%. Получается, люди не питают иллюзий по поводу власти, но явно не хотят ее смены.

Интересно и другое исследование Левада-центра. Социологи спрашивали: сколько нужно денег семье, чтобы жить нормально? По ответам вышло – 32 643 рубля на человека. Это значительно выше, чем сейчас. Возьмем для примера нормальную семью из четырех человек. В оптимальном варианте доход на каждого члена семьи, включая детей, составил бы 130,5 тыс. рублей. А средняя зарплата в России - 22 тыс. рублей (29 тыс. согласно Росстату минус доходы олигархов и миллионеров). Получается, люди живут на деньги, втрое меньшие, чем нужны для достойной жизни.

И при этом, по данным того же Левада-центра за июнь, большинство одобряет деятельность Путина и Медведева! Почему? Очевидно, потому, что большинство населения в своем отношении к власти руководствуется принципом «лишь бы не было войны». Причем этот принцип работает не только по отношению к лидерам государства, но и ко всей политической системе.

Люди ругают парламентские партии, но продолжают за них голосовать. Они знают про своего мэра или губернатора, что он взяточник, но в очередной раз оказывают ему поддержку. «Этих мы, по крайней мере, знаем. Они хоть наворовались, а новые придут – голодные, воровать начнут еще больше», – таково общепринятое мнение.

– Причина нынешнего отношения людей к власти заключена в сознании народа, которое формировалось столетиями, – говорит заведующий отделом философии политики Института философии РАН профессор Владимир Шевченко.

«СП»: – Может, дело в том, что власть зачищает политическое поле? Потому и не появляются у нас политики масштаба Ленина, Ганди, Сунь Ятсена?

– Во всех странах так делают и во все времена. А нам на глубоком теоретическом уровне необходимо изучить национальную матрицу.

– За время всей нашей истории не сформировалось традиции самостоятельного созидательного гражданского действия со стороны общества. Одна из причин в том, что власть активно противодействовала этому. Одновременно власть активно использовала патерналистский настрой людей, – считает кандидат философских наук Алла Глинчикова. – Люди поддерживают власть потому, что не верят в собственные силы. Они думают, что их протестом всё равно кто-то воспользуется и на место одного «вождя» - мелкого или крупного - придет другой такой же. Но нынешних правителей люди хотя бы знают. Надо учитывать и следующий фактор: ситуация в стране не катастрофичная. Нефтедоллары приходят, народу перепадают какие-то крохи. Собственно, смысла «дергаться» никто не видит.

«СП»: – Наша земля богата талантами. Почему они не во власти?

– Талантами наша земля не обделена. Но большинство талантливых людей реализуют себя в сферах, где можно созидать. Или они пишут книги, или совершают научные открытия. В политику не так часто приходят люди, одаренные созидательными способностями. В политику приходят другие фигуры.

Наша проблема не в том, что в политику не идут таланты, а в том, что на политиков общество не может воздействовать. Давайте посмотрим на другие страны. Много вы гениев назовете? Но на Западе общество более активно может блокировать антисоциальные действия власти.

Кстати, в определенном смысле у нас в политике очень талантливые люди. Вопрос в том, в чьих интересах они действуют. Проблема в том, что они могут действовать в ущерб обществу. Патерналистское сознание общества позволяет этим деятелям делать всё, что угодно. Причем на всех уровнях. Начиная от мелкого чиновника или гаишника. В системе дело.

Хорошая политическая система та, где талант правителя не играет большой роли. Нормальная система работает со средними людьми, а не заточена на каких-то вождей. Гении должны создавать произведения искусства, делать научные открытия.

«СП»: – Может ли так быть, что в ближайшее время эта общественная установка «он уйдет, и мы тотчас осиротеем, наступит хаос» изменится?

– Для позитивных изменений необходимо задавать альтернативную планку в сфере моральных норм. Должны быть люди, которые ведут общество за собой. Не обязательно это политики. Это могут быть интеллектуалы, писатели, ученые. Должно быть движение, которое будет противостоять аморальности, жестокости, набирающим сейчас силу тоталитарным тенденциям. Я связываю свои надежды именно с таким очищающим движением.

История России знает несколько таких периодов. Это время духовного ученичества у Сергия Радонежского, которое помогло избавиться от ига. Это время преодоления Смуты. Это время Великой Отечественной войны и период после нее. Тогда в обществе была сила, чтобы вытянуть себя и государство из катастрофы.

Не знаю, будет ли новое движение религиозным или светским. По моему мнению, начинать надо с нравственного очищения. Не может консолидироваться общество, если само себя не уважает. Если оно насквозь пронизано взяточниками, казнокрадами, людьми, которые не различают добра и зла.

Только после того, как общество окрепнет в духовном плане, оно сможет более эффективно проявить себя в политике. Мне кажется, что мы сейчас переживаем время, похожее на Смуту. Если не появится нравственных лидеров, народного движения за нравственность, то вся государственная система может и рассыпаться. Как это в свое время произошло с Византией. Она несколько раз возрождалась, а в конце не нашла духовных сил подняться.

Главный научный сотрудник Института социально-политических исследований РАН Сергей Кара-Мурза считает, что в нынешнем отношении к власти народ руководствуется просто здравым смыслом. При этом предрекает изменение общественного сознания в скором будущем.

– Бюрократический аппарат всегда ругают, но без него свою жизнь не представляют. Все понимают, что безвластие намного хуже.

60% выражают одобрение Путину потому, что прикидывают, кто мог бы прийти ему на смену. Многие думают, может и ошибочно, что наши оппозиционеры будут еще хуже. И это не только у нас. К примеру, в Италии 72% говорят, что власть никуда не годится. Но на вопрос, лучше ли без власти, отвечают, что лучше уж эта.

Стоит учитывать еще, с кем сравнивают Путина.

А сравнивают с Ельциным. И на его фоне нынешняя власть выглядит пристойнее.

Важный вопрос, почему режим Ельцина держался 10 лет. Ведь тогда власть никто почти не любил. Но люди считали, что если Ельцина свергнуть, то начнется хаос, намного более страшный, чем при нем. Конечно, это тяжело, когда приходится выбирать из двух зол меньшее.

Если бы наша оппозиция представила обществу альтернативный проект развития, то симпатии были бы на ее стороне. Но лидеры оппозиции этого не сделали.

«СП»: – Сможет ли общественное сознание уйти от принципа «лишь бы не было войны»?

– А разве размышление «лишь бы не было войны» не разумное? Альтернатив-то всё равно нет. Где лидеры лучше? Власть же определяется не талантливыми людьми, а организаторами. Скажем, Лимонов разве не талантливый человек, или шахматист Каспаров. Но организовать людей они не могут.

Мы помним войну в Чечне. Конфликт в маленькой республике потряс всю Россию. Это значит, что государство было недееспособным. А вот Путин всё-таки справился с войной. Это импонирует людям. Подавляющему большинству никакая новая война не нужна. Реальность такова, что основная масса людей не видит других лидеров.

«СП»: – Может, причина в том, что политическое поле очищают от ярких личностей?

– Никакая власть не даст прохода своим конкурентам. Тем более, что у всех ярких людей есть условия для политического действия, их никто не расстреливает. Но они даже теоретически не нарисовали картины будущего. Они не смогли сказать о действиях, которые надо предпринять для улучшения жизни. Разве есть проект, к которому люди тянутся?

«СП»: – Сергею Кургиняну удалось за несколько месяцев собрать десятки тысяч сторонников. Это были образованные люди, которые раньше не занимались политикой, но решили попробовать в ней свои силы.

– Люди потянулись к Кургиняну как к проповеднику, который обещает им рай. Но никакого связного образа действий он не предлагал. И никто не знал, что он будет делать, если станет президентом. Он что, советскую власть построит? Его выступлениям про советское время можно поаплодировать. Но предложить альтернативу он не смог.

Заслуга Путина или Назарбаева в том, что нет войны. Это плохо, когда всё рушится. Вспомните, совсем недавно была война между Арменией и Азербайджаном. И то, что смогли ее погасить, есть большое достижение.

«СП»: – Возможно ли в ближайшее время в России появление яркого лидера, к примеру, такого как Ленин?

– Ленин был верхушкой айсберга общественных процессов. При нем 85% населения были организованы в крестьянские общины. А у крестьян было очень сильное мировоззрение. И к нему Ленин примкнул, а не сам устроил революцию. А сейчас, появись второй Ленин, к чему он примкнет? К кому обратится яркий лидер. Стоит почитать труды Ленина, и станет понятно, что его тексты не оперируют к современному обществу. А актуальных текстов пока никто не написал. Значит, сейчас ситуация сложнее. И никакой Ленин бы не смог ничего сделать со своими идеями. Как и Кургинян.

Русская революция означала огромный культурный взлет, который готовился более полувека. На большом культурном подъеме были не только революционеры, но и вся страна. Сейчас же мы еле-еле выживаем. Нам всем нужна реабилитация, как контуженным.

Ведь нынешний кризис сознания людей очень глубокий. Он начался еще в 1960-х годах. Уже тогда все идеи Перестройки в сыром виде бродили среди интеллигенции. Я тогда пришел работать в лабораторию и видел, как антисоветский проект вырабатывался. Причем не историками и философами, а химиками. И постепенно, капая на мозги, за 25 лет они убедили людей, пересилили систему. В итоге, страна сдала советский проект без особого сожаления.

«СП»: – Может, нынешняя ситуация связана с тем, что после войны люди потеряли пассионарность. Как в наркотик ударились в потребление. А поэты и писатели, которые об этом говорили, такие как Владимир Высоцкий, Василий Шукшин или Виктор Цой, рано ушли из жизни.

– Тогда были люди, прошедшие войну. К примеру, Александр Яковлев был в морской пехоте. Другой видный шестидесятник Булат Окуджава прошел войну. Они не боялись смерти, они считали, что должны спасти Россию. Начали они с мыслей об изменении существующей системы, а кончили тем, что стали союзниками американцев в «холодной войне».

Это культурный процесс, а не биологический. У нас сейчас люди вообще ничего не боятся. Сколько людей убивают постоянно, в 1930-е такого не было. Наоборот, жизнь утратила ценность.

Но надо не оплакивать трагедию, а осмысливать ее, вырабатывать проект будущего устройства общества, который нынешние люди могут принять.

Сейчас же молодежь совсем другая, нежели 20 лет назад. И надо с ней работать, а не с какой-то воображаемой идеальной. Если работать с идеальными понятиями, то создать можно только секту. Но это будет небольшая группа. В интернете есть такие группы. Однако они не могут убедить весь народ своими призывами к нравственности. Люди и так нравственные, просто нравственность меняется.

Но нынешняя нравственность, нынешние отношения между людьми не совместимы с жизнью страны. В кризис всегда вырастает поколение, которое резко хочет изменить ситуацию. Те молодые люди, что вышли на Болотную, движимы неприятием нынешней реальности. Рано или поздно в этой среде вырастут новые лидеры. Но не из среды советских пенсионеров. Тому же Лимонову 70 лет. Какая же это революция с ним будет?

Поэт Всеволод Емелин имеет на проблему взаимоотношения власти и народа свой творческий взгляд:

– Я давно в нашей стране живу. Про Брежнева, про Горбачева, про Ельцина говорили плохо в народе. В сознании всегда есть пункт «А», что власть плохая, и пункт «Б»: спасибо, что власть есть. Сейчас люди вспоминают 1990-е годы, когда власти почти никакой не было, и думают, что пусть лучше будет власть олигархов.

Вообще, русские люди очень диалектичны. «Нам внятно всё – и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений». Мы и к власти так относимся. С одной стороны, мы ее терпеть не можем. С другой – трогать ее нельзя, она наша. По-моему, мы и к себе так относимся. Мы себя не любим, но при этом сильно себя уважаем. Все костерят правителей, но считают их богоданными.