Дело Квачкова продолжается

18 июля Верховный Суд после двухдневного рассмотрения апелляционных жалоб защиты по уголовному делу полковника ВДВ Владимира Васильевича Квачкова и пенсионера МВД Александра Сергеевича Киселёва сократил каждому сроки наказания с 13 и 11 лет лишения свободы до 8 и 5 с половиной лет соответственно. Это уже не первое дело в отношении Квачкова. Дважды в 2008 и 2010 годах суд присяжных признавал его и других лиц, проходящих с ним по «делу Чубайса», невиновными. Со вторым оправдательным вердиктом коллегии присяжных в декабре 2010 года согласился Верховный суд России.

Но спустя сутки после решения Верховного суда по «делу Чубайса» Квачкова арестовывают уже по новому уголовному делу. Он и Киселёв, у которого ранее на квартире в Петербурге обнаружили оружие, были обвинены в подготовке вооружённого мятежа с целью свержения конституционного строя (ст. 279 УК РФ), содействии террористической деятельности (ч. 1 ст. 205.1 УК РФ), а Киселёв ещё в незаконном приобретении и хранении оружия по предварительному сговору группой лиц (ч. 2 ст. 222 УК РФ).

8 февраля этого года Московский городской суд признал обоих виновными и назначил наказание Квачкову 13, а Киселёву 11 лет лишения свободы в колониях строгого режима. Об этом удивительном с точки зрения права и здравого смысла судебном процессе написано немало.

Сам по себе факт обвинения двух пенсионеров, которым уже за 60, в подготовке вооружённого мятежа говорит скорее о несостоятельности обвинения, чем о его достоверности. Уважаемые читатели, Вы когда-либо слышали из мировой истории, чтобы два человека, не имеющие реальных связей в высоких эшелонах власти и за которыми нет вооружённых формирований, готовили восстания, мятежи. Тем более не знакомые друг с другом и жившие в разных городах - Москве и Петербурге.

В советское время на киноэкраны вышла комедия «Старики-разбойники». По аналогии это сомнительное дело можно назвать трагикомедией «Старики-мятежники». Комедии в плане предъявленного обвинения, и трагедии ввиду необоснованного привлечения двух пожилых людей к уголовной ответственности. Обвинением не было приведено не только ни одного факта совместного обсуждения «стариками-мятежниками» плана мятежа, но даже ни одного конкретного факта их общения.

Хотя для убедительности в приговоре есть места, говорящие о «масштабности» заговора. К примеру, указывается, что «старики-мятежники» планировали «...окружение Москвы, присоединение к операции других воинских частей, в том числе Софринской бригады внутренних войск, ракетных дивизий РВСН, бригады подводных лодок». Правда, ни одного доказательства, что эти соединения готовы были выступить на стороне мятежников, Мосгорсуд не привёл, ни один военнослужащий по делу не привлекался. И как дивизии ракетных войск стратегического назначения (РВСН), бригады подводных лодок могли окружать Москву, тоже не пояснил.

Может быть, дивизии РВСН должны были сделать запуски баллистических ракет по Москве и её окрестностям, а бригады подводных лодок войти в Москву-реку и Яузу? Но, как отметил мой коллега - адвокат Алексей Першин, высота современных подлодок много больше глубины рек Центральной России. И подобных, на уровне фантазий, доводов в приговоре немало.

Выводы Мосгорсуда поражают неопределённостью и бездоказательностью. К примеру: «Приступив к реализации умысла, Киселёв А.С. в период с 1 марта по 10 июля 2010 года сообщил Квачкову В.В. о своём намерении принять участие в вооружённом мятеже и скоординировал с ним свои дальнейшие действия. В целях недопущения расшифровки своего замысла перед правоохранительными органами общение с Квачковым В.В. и другими лицами он осуществлял с соблюдением мер строжайшей конспирации.

В ходе приготовления к вооружённому мятежу Киселёв А.С. в период с 1 марта по 20 июля 2010 года, действуя по предварительному сговору с неустановленными лицами незаконно хранил по месту своего жительства... автомат Калашникова...» далее идёт перечень изъятого.

Эти утверждения суда не подтверждаются материалами дела. В тексте приговора суд не привёл ни одного реального доказательства в подтверждение этих доводов. Когда, где Киселёв сообщил Квачкову «в период с 1 марта по 10 июля 2010 года о своём намерении принять участие в вооружённом мятеже» суд умалчивает. Ибо таких фактов ни следствием, ни судом не выявлено. Но суд так посчитал, потому что так надо. Кому надо?

Говоря о «мерах строжайшей конспирации», которые использовал Киселёв, суд не указывает, где, когда применял конспирацию Киселёв, чем это подтверждается. Была конспирация, и всё тут.

Но с такой логикой можно привлекать любого гражданина к уголовной ответственности. Отсутствие доказательств вины здесь не препятствие. Просто гражданин действовал, соблюдая «меры строжайшей конспирации», поэтому доказательства и не смогли найти следователи. Но данный гражданин виновен. И точка.

Неустановленные лица, неустановленное время, неустановленное место. Эти фразы часто звучали в обвинительном заключении и приговоре суда. При таком вольном подходе к осуществлению правосудия было бы неудивительно в приговоре увидеть фразу, что «вина Квачкова В.В. и Киселёва А.С. подтверждается неустановленными судом доказательствами».

Правда, следствие нашло несколько свидетелей, в том числе жителя Уссурийска Каплюка Владимира Борисовича, жителя Пушкинского р-на Московской области Заровного Валерия Венеровича, жителя Хасанского р-на Приморского края Сидоркина Дмитрия Витальевича, показания которых легли в основу обвинения. Но эти показания, по мнению защиты, были настолько натянутыми, что никак не могут рассматриваться, как достоверные и достаточные для вынесения обвинительного приговора. К тому же они опровергаются показаниями гораздо большего числа свидетелей.

Действия же Заровного, Каплюка стоит рассматривать, как провокационные, о чём неоднократно заявляла защита. Именно Каплюк, как полагают защитники, обвешанный радиоаппаратурой, делал в беседе с Квачковым подстрекательские предложения, что-то взорвать, захватить. И эти аудиозаписи, по мнению следствия и суда, говорят о вине Квачкова и Киселёва. Но Квачков осужден за мятеж, а Каплюк, его подстрекавший, на свободе.

Как известно Квачков В.В. является одним из руководителей общественной организации Народное ополчение имени Минина и Пожарского (НОМП), которое создавалось для возможного отпора агрессии НАТО, исключительно в целях обороны страны. Привлечение к уголовной ответственности одного из руководителей НОМП есть удар по всей организации, ставящей перед собой цели патриотического воспитания соотечественников, защиту Отечества и противодействия возможной агрессии внешних сил. И, естественно предполагать, что настоящее уголовное дело в отношении Квачкова В.В. и Киселёва А.С. преследует одной из целей - развал патриотически настроенной организации, коей является НОМП, в целях ослабления обороноспособности России.

Характерный факт. Проведение гуманитарных экспертиз поручалось эксперту Ирине Алексеевне Левинской, являющейся постоянным членом Богословского факультета Кембриджского университета (Великобритания), что подтверждается соответствующими документами. Великобритания - одна из основательниц и активных участниц стран НАТО, и её учреждения действуют в русле государственной политики. А органы ФСБ РФ при расследовании настоящего дела обращаются за содействием к подобным деятелям.

Квачков В.В. освобождён из-под стражи после вынесения первого оправдательного приговора по «делу Чубайса» 5.06.2008 года.

И по выходу из-под ареста в отношении него проводился целый комплекс оперативно-следственных мероприятий с целью получения доказательств по «делу Чубайса» и контроля за его общественной деятельностью со стороны органов ФСБ, МВД. При такой жёсткой опеке контролировались все встречи Квачкова. Однако оперативные материалы о встречах Квачкова и Киселёва, их общении в деле отсутствуют.

Как указывалось в документах следствия и суда, совершение мятежа планировалось начать 24 июля 2010 года вблизи города Ковров. Но никаких действий по осуществлению вооружённого мятежа в этот период времени в этом месте не отмечено. Квачков был задержан не в ковровских лесах с автоматом наперевес во главе групп восставших, а в своей квартире в Москве 23 декабря 2010 года. О каком участии в подготовке мятежа, запланированного на июль 2010 года под Ковровом можно говорить. Вся картина подготовки мятежа - это, полагаю, плод предположений, догадок следствия, не основанные на обстоятельствах дела, и провокационные «труды» агентуры ФСБ. Эти предположения и догадки легли в основу приговора Мосгорсуда.

И здесь очень кстати для следствия оказался арестован в Питере мой подзащитный, Киселёв, у которого изъяли оружие. Какое же восстание без оружия. И его через полгода после ареста стали усиленно, как писал он в своих жалобах, склонять к показаниям на Квачкова.

Действуя с соблюдением «мер строжайшей конспирации» следствие представило суду показания анонимных свидетелей «Смирнова», «Ларюшкина», «Гальцовой» о проведении на квартире Киселёва в июле 2010 года по версии следствия «совещания», на котором Киселёв якобы говорил о готовящемся мятеже, предлагал в нём участвовать. Но эти показания анонимов опровергаются показаниями иных присутствующих там свидетелей.

При этом показания анонимов противоречивы. «Ларюшкин» говорит, что восстание должно было начаться вблизи Москвы, «Смирнов», что в Петербурге, затем перекинуться на Москву, «Гальцова» вообще утверждала, что мятеж должен состояться на юге России. Довольно разнообразная география. Хотя все утверждали, что слушали Киселёва в одно и тоже время, в одном и том же месте. И зачем секретить этих свидетелей, ведь нет ни одного факта, что им кто-то угрожал.

Вот так, посидели в дружеской компании, поговорили о житье-бытье и...

Хотел бы обратить внимание на весьма тенденциозный вывод Мосгорсуда в приговоре, что свидетели защиты являются сторонниками Квачкова, Киселёва и старались помочь нашим подзащитным избежать привлечения к уголовной ответственности. Поэтому суд не может рассматривать их показания, как достоверные. А показаниям Заровного, Каплюка, Сидоркина, анонимов суд верит безоговорочно. Но это же явная дискриминация свидетелей, а дискриминация в России согласно ст. 19 запрещена.

Защита неоднократно говорила, что процесс является заказным. Кто мог оказывать давление на следствие, суд явствует из протокола судебного заседания (стр. 573, 574) по этому делу:

«На вопросы адвоката Михалкиной О.И. свидетель Кочетков Б.Б.:

- Вам известно о том, поступали ли угрозы в адрес Квачкова, когда шёл процесс по покушению на Чубайса?

- В августе 2010 года, точное число я не помню, на последнем заседании в Московском областном суде, при вынесении оправдательного приговора все вышли из зала. Представитель Чубайса Шугаев тоже вышел вместе со всеми и сказал Квачкову: «Рано радуетесь, следующий процесс будет без присяжных».

- Как Вы поняли фразу Шугаева?

- Я расценил её, как угрозу. Я понял, что люди заранее знали о том, что происходит сейчас».

На наших подзащитных оказывалось в ходе следствия и суда давление, о чём защита также заявляла неоднократно. Но на все подобные заявления никто из правоохранителей не реагировал. Квачков и Киселёв даже были лишены права на рассмотрение дела судом присяжных.

Изложенное, это лишь незначительный пересказ нарушений в деле. Более подробно защитники изложили всё в апелляционных жалобах. И вот 17-18 июля прошли заседания в Верховном суде (ВС) РФ. Полагаю, что ВС планировал завершить дело 17 числа, но благодаря нашей настойчивости вынужден был перенести слушания на 18-е июля.

Защита, во-первых, аргументировано изложила доводы о незаконности и несправедливости приговора. Во-вторых, заявила более десятка обоснованных ходатайств, их которых было удовлетворено только одно - о допросе дополнительного свидетеля. Отказал суд и в вызове в качестве свидетеля Чубайса А.Б., как возможного заказчика этого дела. После заявленных ходатайств суд вынужден был сделать перерыв.

Заседание началось в день расстрела царской семьи - 17 июля. На минус 4-м этаже, в подземелье. Хотя отмечу, зал был большой, допустили всех желающих - сторонников Квачкова и журналистов.

Первоначально работники аппарата суда пытались взять с нас, адвокатов, подписку о неразглашении государственной тайны. Заседание, как они говорили, будет проходить в закрытом режиме. Мы отказались это сделать. Пояснили, что без указаний суда, давать подписки не можем, поскольку не было судебных актов обязывающих нас к этому. Суд, видимо, не захотев нас обязывать прилюдно, перед журналистами, общественностью, и, решив соблюсти принцип гласности, заседание провёл в открытом режиме.

Само судебное следствие длилось не более получаса и заключалось в допросе одного свидетеля. Редко где найдёшь подобные примеры. Такое дело и полчаса на исследование и перепроверку доказательств. Какие-либо иные дополнительные доказательства ВС исследовать отказался. Основное время судебных заседаний ушло на заявление ходатайств, выступления обвиняемых, защитников, прокурора.

Судебная коллегия ВС оказалась в непростом положении. С одной стороны несостоятельность приговора Мосгорсуда. С другой стороны, обвинение в мятеже и один из подсудимых - Квачков В.В. Но определённую объективность ВС всё же проявил. В конечном итоге, признав незаконность приговора, убрал из состава обвинения Квачкова ст. 205-1, снизил ему срок до 8 лет строгача, Киселёву убрал ст. 279 УК и переквалифицировал с ч. 2 ст. 222 на ч. 1 ст. 222 УК РФ, снизил срок до 5 лет 6 мес. колонии общего режима.

Т. о., по мнению ВС, Квачков в одиночку готовил вооружённый мятеж в огромной России. Возможно ли такое? Думаю, читатели сами ответят на этот вопрос. А Киселёв, как утверждает ВС, вовлекал граждан к совершению мятежа, приобрёл, хранил оружие в одиночку. Только в какой мятеж, по мнению суда, вовлекал Киселёв граждан непонятно. Ведь он же не является, как указал ВС, организатором мятежа совместно с Квачковым. Может быть, планировалось ещё какое восстание? Это мы узнаем, когда приговор будет готов полностью. 18 июля ВС огласил только резолютивную часть приговора.

Защита же будет обжаловать принятое решение ВС, потому что и с данным приговором мы согласиться не можем. Но это будем делать после ознакомления с полным приговором ВС, который, повторю, пока не готов.

Промежуточные итоги этого процесса, думаю, неубедительны для граждан страны. Они свидетельствуют, говоря дипломатическим языком, о кризисе российской правоохранительной системы, которая нуждается в реорганизации. Реорганизации реальной и в интересах законопослушного населения. И чего уже давно ждут от власти наши сограждане.

Отмечу, что со мной вместе работали опытные московские адвокаты Алексей Владимирович Першин, Дмитрий Викторович Никитский, Оксана Игоревна Михалкина, Леонид Иванович Морозов.