Курочка Ряба в контексте реформы образования

(по мотивам русской народной сказки)

Сочинил А. С. Игнатенко

Жила-была курочка Ряба...

Ну, курочка как курочка - несушка, пеструшка, как и все жители курятников, немножко встрепанная петушком, но ладненькая и аккуратненькая. Кормили справно. Петушок обязанности исполнял старательно. Светило ласковое весеннее солнышко. Хотелось жить, радоваться и радовать других. И вот решила эта курочка снести яичко не простое, а золотое. Ну, и мужа порадовать, и хозяйство поддержать.

Как решила, так и поступила. Дело-то не очень трудное, только постараться чуток. Ведь золотые петушки и раньше на Руси появлялись. Не с неба же они падали... Забралась она на главный насест, аккурат между петухом и индюком-методистом. К петушку бочком прижалась. Сидит. Снесла. Греет и виду особого не подает. Да и с чего клюв-то раздувать? Высидеть достойного петушка - самое что ни на есть куриное дело.

Возможно, все бы и закончилось хорошо, не сунься бабка к насесту за яйцами. Зашла она, и давай с корзинкой по насестам рыскать. Медленно, но верно приближается к центральному насесту. Сидит Ряба, ни жива-ни мертва. К петуху посильнее прижалась, глазки прикрыла - пытается пучком соломы прикинуться. Не помогло. Турнула бабка несушку с насеста, глядь - а там блестит! Схватила она яичко, к носу поднесла, рассмотрела. Обомлела баба, корзинку с яйцами выронила, что-то залепетала, яичко в подол спрятала и засеменила вон из курятника.

В курятнике затихли. Индюк склонил голову с насеста и уставился на корзинку с разбитыми яйцами. Ряба, поперхнувшись, прыгнула на место, выпучила глаза и застыла. Петух некоторое время сидел молча, потом повернул к Рябе голову, внимательно посмотрел ей в глаза и со всей дури въехал клювом по лбу.

- Ду-ура! - сказал он. - Если уж задумала золотых птенцов выращивать - не лезь в президиумы, а спрячься подальше, укройся и сиди, чтоб тебя не видели и не слышали!

Ряба отползла в угол и затихла. Куры сбились в кучку и перешептывались. Петух нервно дернул шпорами, нахохлился и замер. Индюк прервал созерцание разбитых яиц, вздохнул и изрек: «Добром все это не кончится...». Подал в отставку и ретировался из курятника.

А в это время бабка как раз досеменила до деда.

- Гляди, старый, вот счастье наше привалило-то! Будет у нас свой золотой петушок! Теремок обновим, тебя в лечебном молочке искупаем, да и я разок окунусь, и-и... - Аж язычком чмокнула!

Дед молча осмотрел находку, заметался по избе, закрывая все окна и двери, вернулся к яйцу и попробовал его на зуб.

- Золотое, - прошептал он. Голова пошла кругом, ноги ослабли. Перспективы ощущались, но рассудок начал давать сбои. И решили они петушка из яичка поскорее достать. Тюкнул дед яичко ложкой. Яичко благородно звякнуло, но не поддалось. Дед наддал сильнее. Результата не последовало. Дед вошел в раж, и давай яичко и об стол, и об стену... Бил-бил - не разбил. Бабу затрясло. Выхватила она у деда яичко и давай то скалкой, то кочергой охаживать... Била-била - не разбила. Дед еще пару раз попробовал, да не вышло. Упрел только. Взяла баба яичко, на полочку положила. Сидят на скамейке супротив яйца, глазами хлопают, пот со лбов утирают, а чего делать - не знают. А петушка-то золотого ух как хочется! Аж мочи нет.

- Слушай! - говорит баба, - а давай позовем мышку, что недавно к нам поселилась. Она ж вроде как ученая. До нас в какой-то Высокой Экономической Школе приживалась. Авось подскажет нам, сирым, как петушков золотых достать и растить.

Позвали.

Мышка, конечно, тут как тут и с большой радостью.

- О-о! - кричит, - так это ж как раз мой профиль! Золотых птенцов доставать, растить и уму наставлять я ж этому еще во Всемирной Лавке научилась! Мы это быстро и эффективно, и по-менеджерски, и по научному экономическому подходу!

Заскочила она на полочку, подбежала к яичку и давай рассказывать, как надо... И про индивидуальную траекторию развития птенца спела. И про обретение им компетенций сразу после вылупления, минуя знания, умения и навыки, поведала.

А дед-то с бабой сидят, слушают. Рты раззявили, слюну струйкой пускают, глаза выпучили, моргать перестали. И так она разгорячилась, и лапками жестикулирует, и хвостиком от радости размахивает. Ну и махнула по яичку. Да так, что оно с полки-то бряк, да на мелкие кусочки. А внутри еще сыренько - не вызрел петушок-то.

Плачет дед. Плачет баба. А мышка не унывает. Спрыгнула она на пол, остатки птенчика слизнула, носик позолотевший отерла, а скорлупки в кучку сгребла и говорит:

- Не плачь, дед, не реви, баба! Мы это быстро поправим. Куры есть, и петух их еще топчет. Главное тут - процесс реформировать и массовое несение золотых яиц наладить! Это мы запросто. Переведем кур и петуха на пояичное кормление. Снесла, высидела - услугу оказала - зернышек получила. Золотое - побольше, обычное - поменьше. За толщину скорлупы и вес цыплят стимулирующие доплатим. Я, - говорит, - вам концепцию разработаю, птенчики золотые у нас не то что кукарекать, петь нежно будут, а за это немножко скорлупок возьму.

Директиву написала, золотых скорлупок (сколько влезло), за щеки запихала и подалась развивать концепцию, двигать реформу и собирать команду реформаторов. Оставшиеся скорлупки мышка сказала собрать в кучку и оставить на реализацию реформы. Для успешного управления реформой, обустроила штаб-квартиру на чердаке.

Слухи по деревне идут быстро, а такие и подавно. Мышку стали видеть чаще, в том числе и у других курятников. Сначала на самокате, потом на мотоцикле, а затем на подержанной, но иномарке. Ощущение появления потенциальных конкурентов заметно подлило «масла в огонь». Дед спешно, старательно и доходчиво довел директиву до кур и петуха, а баба пошла считать положенные курам зернышки.

Рябу вытащили с насеста, почистили и поздравили с присвоением звания Золотой Несушки. За ней закрепили право на почетное место слева от петуха, но, с таким же как у всех, пояичным кормлением. За участие во всех торжественных и протокольных мероприятиях с обязательным докладом на тему: «Золотые яйца - реальность и перспективы» доплачивали отдельно. Ряба справлялась. На шестом выступлении она уже рассказывала о двух одновременно снесенных ею золотых яйцах.

Чердак был перестроен в мансарду с отдельным подъездом и парковкой. Над дверью была вывешена красивая табличка: «Центр златояйцевого внедрительства».

Прошел месяц. Куры стали стройнее. Золотые яйца не появлялись.

Позвали мышку. Та привела с собою мыша - внедрителя, представив как специалиста по организации процесса.

Тот осмотрел курятник, набил щеки скорлупой из заветной кучки и изрек: «Надо стандартизировать процесс ухода за цыплятами после вылупления - будут золотеть в отроческом возрасте». Дед довел до курятника стандарт отрочества, баба стала обеспечивать внешний контроль.

На десятой юбилейной межкурятниковой конференции «Золотое яйцо как фактор стабильности и инноваций», Ряба поведала о трех одновременно снесенных яйцах. Председательствующая мышка выступила с сообщением об успешных результатах внедрительства в отдаленных курятниках.

Провели Конгресс, учредили Академию. Выбрали академиков.

Цыплячьи пайки урезали, но провели в курятники интернет.

Куры стали еще стройнее. Золотых бройлеров замечено не было. Но цыплята вылуплялись. Как и обещала мышка, тихие и задумчивые, но еще не пели. Натыкались на предметы, сильно путали мам и нещадно гадили на отца, когда было чем...

Снова позвали мышку. Та пришла, усиленная двумя большими мышами - специалистами по раннему развитию и итоговому контролю. Осмотрев содержимое курятника, специалисты вернулись в дом, присели у заветной кучки, заполнили защечные мешки и изрекли: «Очень важно стандартизировать этап вынашивания и насиживания, внедрить Единое Перьевое Исследование Потомства (ЕПИП), а следующий месяц объявить Месяцем Курицы!». Откушав предложенного сыру, специалисты удалились писать документы.

- А еще надо омолодить корпус наседок! - крикнула вслед деду мышка, усаживаясь в персональное авто.

Провели торжественное открытие Месяца Курицы. В адрес несушек было сказано много теплых слов. Выступления затянулись и закончились, когда растроганные курицы, уже мирно спали на насестах. Утром дед пошел за топором, баба заторопилась за чугунком и корзиной для перьев... Пока дед «омолаживал» курятник, баба зачитывала оставшимся стандарт раннего яйценососохранения. Ряба сидела за петухом и делала вид, что конспектирует и готовится к очередному выступлению. Петух считал удары топора, покрякивал и подергивался, прикрыв глаза крыльями. Остальные несушки, силясь приподнять гребешки, старались выглядеть как можно бодрее и поэффектнее расправить перышки. В некоторых курятниках остались только совсем молоденькие несушки. Но они прочно сидели в сети и были сильно удивлены тем, что «Одноклассники», это не их птенцы, а «В контакте», совсем не их петух. Вакансии стали заполнять несушками восточных пород. Они имели явные преимущества: могли сами добывать себе пищу, были неприхотливы в еде, питье и житье, но кудахтали с сильным акцентом и несли оч-ч-чень мелкие яйца.

Внедрили ЕПИП.

Составили рейтинги курятников.

В некоторых курятниках стали появляться крашенные под золото яйца и птенчики. С несознательными элементами вел нещадную и безуспешно борьбу экстренно созданный орган - Яйце-Кур-Надзор под председательством того самого индюка-методиста. Ряба выступила с резким осуждением махинаций при прохождении процедуры ЕПИПа, призвала к бескомпромиссной борьбе с враньем и поведала о четырех (...), одновременно снесенных ею золотых яйцах. Индюк внимательно выслушал выступление и тихонько пробубнил себе под нос: «Да, пора. Определенно, на каждой войне должны быть свои предатели...». Подал в отставку и ушел в законотворческую деятельность...

Один раз вылупился птенец, подававший признаки золотистости. На радостях успели защитить четыре диссертации, провести два банкета, награждение на самом высоком уровне и даже приватизировать под уникума весомую часть курятника. Но детальный анализ показал, что самец (это был он) просто рыжий. Молодое дарование поначалу определили по департаменту Жар-Птиц. Но вскоре, убедившись в его низкой теплоотдаче, перевели в агентство по технологиям шапок-невидимок.

Куры откровенно худели. Петух осунулся. Золотые перья и яйца не просматривались, да и простых стало заметно меньше. В округе явно ощущался недостаток не только золотых, но и вообще петушков... Однако по официальным отчетам, золотые яйца неслись в огромных масштабах, но почему-то совсем не там, где эти отчеты читались.

- Мы-ы-ш-ка-а!!! - хором заорали дед с бабой. - Мышь! Мышь! Мы-ш-к-а-а-а! - То и дело, и все жалобнее, проносилось по деревне.

У покосившихся ворот остановилось сразу несколько лимузинов, из которых вышла целая комиссия сильно раздобревших специалистов. Направились сразу к остаткам золотой скорлупы...

- Надо писать стандарт несушек! - Изрек один, набивая правую щеку.

- И оптимизировать! - добавил второй, отгребая от других экспертов, остатки золотой скорлупы. - Да, да. Оптимизировать, сократив петухов и объединив курятники в крупные холдинги! - добавил он.

Дед послушно побрел за топором. Баба всхлипнув, пошла договариваться с соседками.

По деревне опять глухо застучали топоры.

Спрятаться петух не успел - не было сил. Да и желания...

Рябу нашли следом за петухом. Она тоже не очень сильно квохтала и недолго билась.

По обглоданным кустам рассыпались, крашенные под золото цыплята. Но на них уже никто не обращал внимания.

Через неделю перестал кукарекать единственный «холдинговый» петух... Он тихо протянул лапки и «склеил» крылышки, чуть-чуть не добежав, до шестого за день курятника.

Ни мышку, ни внедрителей уже ни кто не звал. Они приезжали сами. Чаще вызывали с отчетами, сводками и докладами к себе. Иногда за разносами. Реже за наградами.

Тихо и незаметно из деревни куда-то улетали утки, гуси и даже индюки. Над домами перестали кружить ястребы и соколы. Прекратились ночные набеги лис.

За отсутствием надобности, дед вывел за ворота и, дав прощального пинка, отправил в отставку дворового пса Шарика...

А на чердаке кипела работа. Там продолжали трудиться внедрители. Они кому-то отчитывались, кого-то назначали, перед кем-то защищали докторские, из-за рубежа выписывались импортные насесты, совершенствовались методы контроля и составлялись все новые рейтинги.

...

Наступила осень.

Курятник, хлев и будка глушили тишиной. На бабкино: «цып - цып - цып...» - уже давно ни кто не отвечал.

Субботним утром дед вышел во двор и оглядел хозяйство. Потоптавшись и чертыхнувшись, сел на завалинку, выкурил цигарку, подозвал бабку, что-то шепнул ей на ухо. Бабка ойкнула, Дед еще раз чертыхнулся и погрозил ей кулаком.

Через час, дед решительно распахнул ворота и подался на базар за котом. Бабка засеменила в лавку за крысиным ядом.