Хряпинские идиллии.

В деревне Хряпино ранней весной светлеет не особо рано, но уже с шести утра к местной школе, построенной по проекту Антонио Гауди, потянулись стайки школьников.

Широкая площадь перед школой стала постепенно заполняться качественными русским бюджетными машинами, построенными концернами Прохорова, но родители подвозили детей к школе исключительно ради развлечения – желтые школьные автобусы и так подъезжали к каждому дому, забирая детишек и отвозя их домой после занятий.

Детки вбегали в школьный коридор, но прежде чем идти по классам, они обязательно здоровались с дежурным – представительным седовласым мужчиной с красивыми усиками и доброй улыбкой.

Он не забывал в ответ кивать детям, сопровождая каждого ласковым напутственным взглядом.

Какая-то первоклашка остановилась перед дежурным и стала пристально его рассматривать.

Седоусый смутился.

– Ты чего так на меня смотришь, девочка?

– Я хотела вас спросить, почему вас называют андроидом? – спросила девочка с любопытством.

– А-а, ты, наверное, новенькая, – махнул рукой дежурный. – Это история из давнего прошлого. Когда-то, до пенсии, я был спикером нижней палаты Российского парламента. Страна испытывала трудности, мне приходилось быть суровым, и я редко улыбался. Но мне не обидно, потому что теперь трудностей нет, и я улыбкой встречаю каждый российский рассвет.

– А почему были трудности?

– Потому что у нашей страны были враги, – тепло, но серьезно сказал седовласый. – Теперь они все признали поражение, но тогда…

Он задумался и сделал паузу. Почувствовалось, что на него нахлынули воспоминания.

– Знаешь, девочка, – медленно продолжил он, – когда ты станешь постарше, то начнешь изучать историю по учебнику, естественно прошедшему контроль в нашей комиссии по противодействию фальсификации истории во вред России. Из него ты все и узнаешь.

Он опять помолчал и посмотрел в окно на солнечное утро.

– Ты узнаешь из него, как мы боролись за новую Россию. Это было трудно, многие полегли, а кто-то даже сейчас поправляет пошатнувшееся здоровье в Испании и Швейцарии. Нам противостояли армии Каспаровых, Рыжковых и Новодворских.

Он вдруг испуганно взглянул на девочку.

– Ты никогда не видела, как наступают орды Новодворских?!

– Нет, – испуганно пискнула девочка.

– Это страшное зрелище, – вздохнул седовласый. – Но у нас в руках было знамя модернизационного консерватизма, и мы выстояли… Все ради таких как ты, ради вот этой школы…

Он окинул взглядом коридор, сияющий чистотой, и вновь улыбнулся.

– А что, разве школе что-то угрожало? – удивилась девочка.

Седоусый ласково распушил ее русые волосы.

– Угрожало, девочка! Эту угрозу звали Гай Германика. Так была ее фамилия. И она, эта режиссерша с нерусской фамилией, сделала лживый, провокационный сериал «Школа». И этот сериал вызвал дискуссию в обществе.

Внезапно седоусый перешел на зловещий шепот.

– Представляешь, дискуссию!.. А ведь этой режиссерше было хорошо известно, что общество – это не место для дискуссий.

Она злобно показала какую-то извращенную школу. Школу, где дети не всегда любят друг друга. Где у них сложные отношения с учителями. Где они даже могут покурить какие-то наркотики!..

– Я знаю, – радостно закричала девочка, – учительница уже рассказывала нам об этом! Она говорила, что вы приняли нужные законы, повысили учителям зарплаты, построили новые школы, то есть своими действиями исправили школу.

– Наивная девочка, – усмехнулся седоусый. – Разве можно российскую школу исправить какими-то действиями. Я поступил так, как мне подсказывал мой богатый политический опыт. Просто 26 января 2010 года, во время поездки в Рязанскую область, я сказал, позволь я себя процитирую, что «неплохо было бы снять альтернативный сериал «Школа», чтобы показать, какой она может быть в 21 веке». И канал «Россия 1» с интересом отнесся к моему предложению, а куда ему деваться, ведь канал-то государственный!..

– И что было дальше? – восхищенно спросила девочка. – Сериал сняли, и он изменил жизнь? И поэтому теперь у нас стало так красиво, школы чистые, обеды вкусные, учителя обеспечены, а школьные автобусы…

– Погоди, погоди, красавица, – седоусый улыбнулся. – Ты хоть и первоклашка, но, наверное, понимаешь, что пропагандистский сериал может только нагревать воздух и вешать лапшу, но реально изменить ничего не может. Но в этом и был великий секрет нашей политики, когда желаемое выдавалось за действительное. А удивительный русский характер помогал во всю эту лабуду верить.

– Какие странные слова вы употребляете, дяденька, – смутилась девочка. – Вы видимо подшучиваете надо мной. Вот я же сейчас пришла в школу, и тут замечательно! Я же все это вижу!..

– Ты это видишь, потому что у тебя высокая температура, Катенька – успокоительно сказал седоусый. – У тебя второй день под сорок, но ты уже идешь на поправку. Обычный грипп, не свиной, потому что против свиного мы всех привили.

– Как грустно, – на глаза девочки навернулись слезы. – А мне тут так нравилось. И что же мне теперь делать?!

– Во-первых, побыстрее выздоравливать, чтобы видения исчезли. А чтобы поднять настроение… Закури-ка косячок.

– Какой косячок?! – испугалась девочка.

– А-а, понимаю, ты ведь еще в бреду. Поройся в карманах, там у тебя должна быть такая сигаретка…

Катенька растеряно засунула руку в карман и вынула полкосячка.

– Извините, Борис Вячеславович, я половинку уже скурила…в реальной жизни.

– Не страшно, – седоусый поднял девочку и посадил рядом. – Тут хватит на двоих.

Он разломал остаток сигаретки поровну и внимательно посмотрел в бездонные русые глаза девочки.

– Ты мне веришь? – серьезно, по-отечески спросил он. – Ты веришь, что в нашей великой стране народу можно впарить все, что угодно?

– Верю, – восторженно выдохнула девочка. – Падлой буду!..

Седоусый чиркнул спичкой. Сладковатый дым поплыл по коридору.