Как построить федеративно-феодальное счастье

В недавнем прошлом образ грузин был для советских людей вполне определенным.

В их глазах типичными грузинами были герои фильмов «Отец солдата» и «Мимино». Грузинские торговцы фруктами царствовали на рынках по всему СССР, сорили деньгами в ресторанах. У прочих национальностей сложилось стойкое представление, что грузин может быть только богатым или очень богатым.Теперь от прежнего этнического стереотипа не осталось ничего. Среди последних эпитетов можно назвать следующие: политические хулиганы, клоуны, психопаты, коррупционеры, политические марионетки...

Грузины, как и другие народы бывшего СССР больше не являются частью единой исторической общности. И вот обнаружилось, что, несмотря на ярко выраженное и господствующее у грузин национальное самосознание, процесс национальной консолидации ещё очень далек от завершения.

Общая численность грузин – более четырех миллионов человек, но из независимой Грузии уехали, по разным данным, более полутора миллионов. Подавляющее большинство из них относятся к молодому и среднему возрасту, имеют хорошее образование. И вроде бы странно: с какой стати энергичная и предприимчивая часть грузин оказалась в столь нелюбимой тбилисской политической элитой России…

Под общим названием «грузины» объединено более двадцати субэтносов, причем, проживающие в Западной Грузии сваны и мегрелы настолько отличаются в языковом и культурном плане, что правильнее было бы рассматривать их как отдельные народы. Поэтому вполне обосновано мнение тех, кто предлагает использовать для обозначения формирующейся грузинской нации не термин «грузины», а самоназвание «картвелы», которое включает в себя говорящих на языках картвельской группы грузин Восточной Грузии, мегрелов и сванов.

Невысокий уровень консолидации нации объясняется тем, что, как констатирует историк Грузии Г.Мамулия, грузинская нация начала зарождаться совсем недавно: лишь в XVIII веке, после того, как «находившаяся в течение нескольких столетий (с ХIII века) в тупике социального развития Грузия была включена в пределы Российской империи».

К моменту включения в состав Российской империи население современной Грузии отличалось дробностью. Восточная Грузия была населена многочисленными субэтническими группами (картлийцы, кахетинцы, мохевцы, мтиулы, пшавы, тушины, хевсуры и др.), в основном говорившими на взаимопонятных диалектах грузинского языка. Сформировавшееся после присоединения к России грузинское просветительское, а затем национальное движение (первоначально дворянское, а затем разночинно-интеллигентское) ставило целью духовное возрождение собственного народа, преодоление культурно-языковой раздробленности и формирование единой грузинской нации.

Источником вдохновения национального движения (движение «Тергдалеули», Общество распространения грамотности среди грузин) стало богатое историческое прошлое, особенно времена существования так называемой «идеальной Грузии» – средневекового Грузинского царства X-XIII веков.Исторические события приобрели в постсоветской Грузии столь важное значение, что придётся вкратце остановиться на средневековой истории. Как ни парадоксально, единое Грузинское (точнее, Абхазо-Грузинское) царство появилось благодаря не грузинам, а абхазам. В VIII веке абхазские феодальные княжества были объединены в составе единого Абхазского царства, которое при поддержке хазар вышло из-под контроля Византии, а затем начало экспансию в юго-восточном направлении. После того, как в его состав была включена вся Западная Грузия, в Кутаиси была перенесена столица Абхазского царства. В Х веке династия абхазских царей прервалась, и престол перешел к Баграту III (грузину по отцу и абхазу по матери).

Династия Багратиони продолжила политику территориальной экспансии, её результатом стало объединение Западной и Восточной Грузии. В ХIII веке Абхазо-Грузинское царство распалось, началась феодальная междоусобица, и страна оказалась в том «тупике социального развития», о котором пишет Г.Мамулия. Этот период закончился лишь с приходом в Закавказье России, после которого в Грузии, огражденной от внешних нашествий русскими штыками, начался период национального возрождения.

Почему же события средневековья приобрели актуальность именно сегодня? Дело в том, что разделенное на бесчисленные группы и течения грузинское национальное движение XIX-XX веков было едино в определении границ «исторически принадлежавшей грузинам территории»: ими стали именно границы «идеальной Грузии» – Абхазо-Грузинского царства периода его максимального расцвета.Согласно официальной грузинской версии, летописцы уже в Х веке под названием «Картли» подразумевали всю Грузию, обширную страну, где христианское богослужение велось на грузинском языке.

На протяжении многих поколений в грузинских школах именно границами «идеальной Грузии» определяются «исконные грузинские земли», именно эти границы являются справедливыми на уровне современного грузинского массового сознания.

Порочность такого подхода в том, что данное средневековое царство изначально было многонациональным, что, в частности, закреплено и в названиях его правителей: «царь абхазов, картвелов, эгров, кахов…» Поэтому уже в середине ХХ века трактовка вопроса о том, кто на территории Грузии является «хозяином», а кто «гостем», стала предметом споров, способствовала ухудшению отношений между грузинами и этническими меньшинствами.

Наряду с объявлением меньшинств «гостями на исконных грузинских землях», грузинская общественно-политическая мысль включила мегрелов и сванов в состав единой грузинской нации и отказалась признавать за ними право на собственное национальное существование. Суть этого положения хорошо понятна на примере славян. Как известно, чехи, сербы, поляки и другие народы являются славянами, имеют общих исторических предков и языковое родство, но никому не придет в голову провозглашать их русскими. Первая попытка осуществить на практике права грузин на «свои исторические земли» была предпринята после распада Российской империи, в период существования независимой Грузинской республики. Но власти страны, стремившиеся добиться национальной консолидации грузин в максимально сжатые сроки, проводили по отношению к этническим меньшинствам предельно жёсткую политику. Вот как об этом писал очевидец: «В Грузии усиленно культивируется национализм в очень диких формах. В Учредительном собрании армянам не разрешают говорить по армянски. Резкая борьба против стремления Аджарии к автономии. Осетинов страшно преследуют и выселяют. Сильная национальная борьба идет в Абхазии…»

Как и в прошлом, сегодня грузины и национальные меньшинства страны имеют собственные версии своей истории. К примеру, отношения между абхазами и грузинами оценивается с диаметрально противоположных позиций. Абхазская сторона связывает все беды своего народа – массовые аресты, истребление интеллигенции и значительной части крестьянства, запрет говорить на родном языке – с союзными руководителями грузинского происхождения (Сталин, Берия и другие) и с политикой республиканского руководства по насильственной грузинизации населения. Грузинская сторона связывает все проблемы с политикой союзного руководства, которое во имя «господства Москвы» сознательно разъединяло и противопоставляло народы Грузии. Эти взаимоисключающие взгляды отражают одно принципиально важное явление. В течение всего советского периода важнейшей задачей руководства Грузинской ССР (как и их предшественников в 1918-1921 годах и последователей в постсоветские времена) было достижение национальной консолидации грузин в максимально короткие сроки.

В период правления Сталина некоторые народы были выселены за пределы Грузии (греки, курды, турки-месхетинцы). Другие, даже не родственные картвелам, были объявлены «грузинскими племенами» и должны были быть насильно грузинизированы.Сегодня государственное строительство Грузии вновь строится на основе жесткого унитаризма, на дискриминации и подавлении меньшинств. Конституция 1995 года провозгласила Грузию федеративным государством, но это осталось чисто пропагандистским шагом; условием начала рассмотрения всех связанных с федерацией вопросов было объявлено «восстановление территориальной целостности Грузии».

Таким образом, кризис государственности в Грузии во многом предопределен невозможностью осуществить избранную еще в XIX веке стратегию строительства грузинской нации и грузинского государства. А процесс формирования нации можно облегчить и ускорить только в случае признания за мегрелами и сванами права на национальное существование. Но эта идея, похоже, неприемлема для большинства грузин.