Особенности корейского информационного пространства

Преподаватель кафедры японского, корейского, индонезийского и монгольского языков Илья Дьячков — о прямых трансляциях телевидения Северной Кореи в интернете и южнокорейском запрете на их просмотр.

В новости о том, что прямые трансляции Центрального телевидения КНДР теперь можно смотреть через Facebook, нет ничего удивительного. Руководство КНДР давно использует интернет для озвучивания своей позиции и демонстрации внешнему миру официальной картины северокорейской жизни. Существуют и сайты центральных северокорейских газет, где можно ознакомиться со свежими номерами, и информационные интернет-ресурсы, и даже официальный северокорейский твиттер @uriminzok.

Не удивляет и сообщение о том, что Facebook-трансляции северокорейского телевидения не будут доступны в Южной Корее: в стране с 1948 года действует закон о национальной безопасности. Его существование в современной демократической Южной Корее может показаться анахронизмом: документ ставит вне закона коммунизм, объявляет КНДР антигосударственной организацией и запрещает любую просеверокорейскую пропаганду. Под определение пропаганды попадают самые разные вещи, и закон активно используется по сей день: так, в 2012 году южнокорейский активист Пак Чон Гын получил условный срок за ретвит (по его собственным словам — шуточный) сообщения из вышеупомянутого северокорейского твиттера.

Понятно, что в такой ситуации просмотр северокорейского телевидения, распространение ссылок на трансляцию в сети или необходимое для просмотра одобрение публикации «лайком» являются, строго говоря, противозаконными деяниями.

Проблема южнокорейского закона не только в его несоответствии времени: он может стать реальным препятствием для развития межкорейских контактов как на низовом, так и на высшем уровнях. Например, если бы межкорейские саммиты проводились в Сеуле, по логике этого закона прибывшую северную делегацию надо было бы арестовать. Попытки южнокорейских либералов изменить документ в середине первого десятилетия 2000-х годов успехом не увенчались.

Справедливости ради надо отметить, что в Северной Корее подобные дилеммы не возникают, поскольку информационная сфера строго контролируется, а у населения доступа к «внешнему» интернету или зарубежным СМИ просто нет (доступ к строго цензурируемой внутренней северокорейской сети «Кванмён» трудно назвать аналогом).

Словом, эта новость напоминает, что устоявшиеся порядки эпохи «холодной войны» и принципиальные черты режимов двух Корей могут стать большим препятствием для межкорейского сближения, чем являющиеся их следствием периодические провокации или сомнительные политические акции.