Проблемы смены курса в России. Путин и элиты

Буквально за последние недели путинская политика очень сильно изменилась. Частично об этих изменениях я писал и раньше, но что-то нужно уже описывать заново. При этом следует понимать, что я могу более или менее адекватно описывать ситуацию, но уж никак не могу понимать, как ее оценивает лично Путин, точнее, какие внутренние «веса» он ставит тем или иным факторам.

Итак, что у него было на тот момент, когда он принимал решение по назначению Набиуллиной председателем Центрального банка? Явно сложное состояние дел в экономике России и бюджетной сфере, нарастание проблем, связанных с основным источником пополнения российского бюджета (снижение объемов экспорта энергоносителей), как следствие — серьезное нарастание внутриэлитных противоречий. Кроме того — обещание «либералов» (напомню, это — самоназвание группы в политической элите России, контролирующей на настоящее время финансово-экономическую политику и представляющей интересы МВФ, Мирового банка и группы крупнейших транснациональных банков. Интересы США и «группы Ротшильдов» с интересами этой части российской элиты с середины 2011 года уже не совпадают) гарантировать интересы российских денег в западной финансовой системе и сохранить экономический рост в стране.

Собственно, все эти проблемы начались еще осенью 2008 года, но несколько лет казалось, что все они преодолимы. Тем не менее, скорее всего, именно эти проблемы заставили Путина вернуться на высший государственный пост, однако иллюзии их преодоления в рамках старой системы управления и структуры элиты (которая делится на три большие группы: «силовики», «либералы» и регионалы) еще оставались. Скорее всего, именно эти иллюзии и доверие к упомянутым обещаниям вызвало решение о сохранении поста председателя ЦБ за «либералами», однако именно оно и стало той точкой, за которой последовал шквал неприятностей.

Первой из них стали события на Кипре, которые показали, что «дружба» с МВФ уже не решает никакие вопросы по финансам, решения стали приниматься на другом, государственном уровне, а там, даже в администрации президента США, друзей у российских «либералов» не осталось. Соответственно, вопросы сохранности российских активов (и государственных, и частных) все больше стали переходить под ответственность «силовиков» (точнее, Службы внешней разведки), что резко ослабило элитные позиции «либералов».

Второй стало понимание того, что экономический спад в России уже является свершившимся фактом, причем активно влияющим на все, в том числе политические, процессы в стране. При этом остается вопрос, понял ли Путин, что когда «либералы» в феврале-марте давали ему обещания роста, они уже знали, что спад начался. Впрочем, скорее всего, с учетом данных разного рода прослушек и других оперативных данных по частным разговорам представителей этой группы, такие данные для него не секрет.

Третьей неприятностью стало стремительное ухудшение экономической ситуации в связи с тем, что сезонный пик в текущем, 2013 году, не вышел на необходимый для сохранения status quo уровень. Скорее всего, это означает, что и сезонное снижение осени этого года будет слабее, чем год назад, однако с учетом того, что за летний сезон не удастся накопить достаточных резервов, положительного отката в экономике осенью может и не быть. А в некоторых регионах ситуация может стать совсем тяжелой.

Но самое страшное для Путина, который любит тактические маневры в рамках текущего (желательно, позитивного) тренда, но совершенно не любит и не умеет менять стратегические планы, состоит в том, что уже всем, в том числе и «либералам» становится понятно, что либеральная политика больше обеспечить экономический рост не может. В принципе. А это значит, что нужно менять и политику, и самих «либералов». Про политику — понятно, а почему нельзя сохранить лично либералов? А очень просто. Во-первых, политически они — агенты некоторой части мировой элиты и отказаться от выполнения своих обязательств просто не могут. Во-вторых, они подбирались в свое время исходя из критерия ограниченности и слабости (чтобы не было среди них фигур, способных выбиться в «наполеоны»), так что рассчитывать на то, что они смогут творчески и конструктивно создать какую-то новую политическую систему — наивно. В-третьих, все они завязаны на разного рода коррупционные схемы, в том числе международные, и вылезти из них не могут в принципе. Есть и другие причины, но уже упомянутых достаточно, чтобы понять, что сохранение определения экономической и финансовой политики в руках «либералов» — вещь невозможная.

Давайте исходить из той логики, что это последнее утверждение для Путина если уже не очевидность, то, по крайней мере, один из весьма вероятных вариантов развития.

И как он может эту задачу решить? Вариант первый: отдать выработку финансовой и экономической политики тем двум элитным группировкам, которые есть в стране. Регионалы тут точно не подходят — они не мыслят на федеральном и международном уровне и к такой работе не готовы (хотя их мнение нужно учитывать). Но и отдавать эту функцию «силовикам» тоже страшно — поскольку в этом случае на федеральном уровне у них просто не будет противовеса, «либералы», лишившись своей главной политической функции, быстро сойдут со сцены. Иными словами, такой вариант Путин может оставить только на крайний случай, так как он практически лишает его возможности контроля над ситуацией.

Вариант второй, который, в некотором смысле, Путин пытается реализовать сегодня. Это вариант создания некоторой группы, которая будет разрабатывать финансово-экономическую стратегию, которая затем будет «вменяться» либеральным правительству и ЦБ. Пока разработаны пресловутые «майские» указы, но, теоретически, тут нет предела совершенству. Однако, как показывает практика (и не только Путина последних двух месяцев, но и практика Экономического управления Президента РФ, которое в 97-98 годах реально поставило под контроль оперативную деятельность правительства) правительство и ЦБ никогда не согласятся с такой практикой! Они будут максимально активно бороться непосредственно против такого центра (Экономическое управление было фактически разогнано весной — в начале лета 1998 года, отработав чуть больше года) и саботировать созданные таким способом программы. Что и увидел Путин за последние недели.

Третий вариант — искать еще одну крупную группу, которая могла бы заменить «либералов» в российской элите. Это не новая задача — так, в конце девяностых — начале двухтысячных были введены в элиту «силовики», которых до того жестко истребляли. Беда только в том, что тогда был ресурс на расширение элиты, а сегодня его нет даже на ее сохранение в прежней численности. То есть, для решения такой задачи элиту нужно сократить сильнее, чем требует сокращение ресурсов, а потом ввести в нее новых игроков. Кто же может ими быть?

Крупных групп, которые могут претендовать на такое системное элитное место (требующее достаточно серьезной поддержки населения), в стране не так уж много. Это, условно, «патриоты» (сторонники России как русского государства), имперцы-монархисты и коммунисты (точнее, сторонники «Красного проекта», не путать с опереточной КПРФ). Они находятся в сложных отношениях, но в случае, если их пустят во власть, многие противоречия будут забыты. Я думаю, что в этом случае будет довольно быстро скомпонована новая «имперская» логика, от которой экстремисты всех мастей будут отсеяны, а конструктивисты выработают некоторую общую позицию. Отметим, что с точки зрения финансово-экономической политики у этих групп серьезных противоречий нет, на первом этапе — так точно. Впрочем, не исключено, что это связано с тем, что в стране просто очень мало осталось экономистов, способных к написанию сложных системных программ, и они стараются заранее не вписываться в жесткие рамки конкретных идеологических схем.

Однако возникает вопрос — как можно решить таковую задачу на практике? С «силовиками» все просто: там всегда была понятная иерархия авторитетов и должностей. А работа с аморфными группами, которые, к тому же, сами не очень понимают, что такое власть и как с ней работать… В то же время, общее развитие ситуации, как мне кажется, не оставляет возможности для вариантов, отличных от третьего, приведенного здесь. Я думаю, что максимум до конца лета станет окончательно ясно, что второй вариант не осуществим в принципе — а значит, уже осенью нужно будет начать выстраивать (точнее, консолидировать) новую политическую силу. Которая, к тому же, будет иметь большой электоральный потенциал.

Отметим, что на Западе уже поняли, что стратегических перспектив у российских «либералов» нет никаких (правда, они пока не поняли, из кого нужно растить «новых либералов»). А вот у нас, судя по всему, такого понимания еще нет. И не исключено, что к осени, когда окончательно станет ясно, что второй вариант из приведенных выше не проходит, будет просто сделана попытка «закрутить гайки» и наказывать отдельных провинившихся чиновников. Однако это только ускорит кризис — и сократит время на принятие более или менее разумного решения.

В заключение я хотел бы отметить, что приведенный текст — это лишь правдоподобные рассуждения. И по этой причине я предлагаю подумать, нет ли у Путина каких-то других вариантов, кроме перечисленных трех. А также обсудить практические варианты воплощения третьего варианта.