Елена Галкина: социальная деструкция Сирии

Как и почему случилось так, что в стране, которая еще два года назад была стабильным и спокойным раем для туристов, сегодня сирийский повстанец издевается над трупом пораженного врага, делая «ритуальный укус» его сердца?

Елена Галкина, доктор исторических наук:

Недавно весь мир облетела ужасная запись, поразившая не только простого обывателя, но и выдавших виды журналистов, даже военных. Запись, как сирийский повстанец издевался над трупом пораженного врага, над солдатом армии Асада. Он вырвал у него сердце и на камеру сделал ритуальный укус оного. По-разному это стали трактовать. Естественно, это было во всех информационных агентствах. Выяснилось, что, скорее всего, такой человек реально существует, и это была не постановка. Это достаточно известный оппозиционный деятель, скажем так, среднего уровня. У него была тяжелая история - два его брата погибли, отец и мать пропали в асадовских тюрьмах, а остальные родственники стали беженцами. И все это, вроде бы как, по сообщениям западных агентств, вынудило его совершить такой чудовищный поступок.

Естественно, высшие органы оппозиции, национальная коалиция сделали заявление о том, что они крайне сожалеют и не одобряют, конечно же, такого поступка, осуждают его, «это единичный случай» и тому подобное. Но сам факт того, что это произошло и по сути дела ничем не удивило людей, которые внимательно следят за этим процессом, удивило только уровнем жестокости, но не ею как таковой.

Каким же образом страна, которая еще два год назад была раем на земле для многих туристов, куда люди ехали отдыхать душой, где в воздухе сквозила абсолютная стабильность и спокойствие, местные жители сидели на улицах, в кофейнях курили, общались друг с другом - все было абсолютно мирно... Но за два года страна действительно превратилась в ад, где люди вырезают друг друга, реками льется кровь уже на конфессиональной почве, чего долгое время не было. Но в апреле месяце уже состоялись и подобные массовые акции, именно акции резни. Постоянно гибнут дети, постоянно происходят какие-то пытки, мучения. Количество жертв становится все больше и больше, сейчас оно достигает от 70 до 100 тысяч человек. Это все произошло за последние два года. Каким образом страна могла превратиться из, повторюсь, нормальной, практически цивилизованной страны, общности, где разные конфессии жили в мире, больших этнических противоречий не было между теми же самыми суннитами, алави́тами, они спокойно женились друг на друге, и происходила интеграция в единое сирийское пространство общественное всех этих групп... Что же со страной случилось?

Произошел процесс социальной деструкции, что-то подобное тому, что происходило в России в начале XVII века. Вот это определение смуты - социальная деструкция. Это не государственный переворот, не революция, это процесс, который может сопутствовать революции, а может и не сопутствовать ей - революция может произойти и без него. Деструкция начинается в том случае, когда радикализация общества достигает высшей точки. Соответственно, люди из разных лагерей перестают воспринимать своих противников как людей, т.е. происходит дегуманизация конфликта. Таким образом, начинают рушиться все социальные институты - и институты общественные, и институты государственные. Мы знаем, что это происходило в России в начале XVII века, и этим сопровождалась русская революция. Собственно, во время революции гражданская война - это тоже время социальной деструкции. И сейчас это происходит в Сирии, и конца и края не видно.

Если посмотреть на экономическое положение Сирии к началу 11 года, то действительно, ничего не предвещало беды. Экономика была чуть даже более стабильная, чем в соседних странах региона - чем в Иордании, в Тунисе, в Египте, в том же самом Марокко, например. Средний душевой доход был достаточно маленький в районе 5000 долларов в год на человека, но при этом существовала большая социальная подушка. Асад проводил либерализацию экономики, но делал это гораздо более мягко, чем, например, Мубарак в Египте. Приватизация шла тихо, она не затрагивала сфер экономики, которые общественно важны для обеспечения жизненных потребностей, люди получали основные продукты питания по фиксированным сниженным ценам. Т.е. нищеты в стране не было, в отличие от соседей, по крайней мере, по официальным данным, и не было ее видно. Но с другой стороны, что-то к этому конфликту привело. Поэтому сейчас у многих аналитиков доминирует точка зрения, что Сирию сгубили какие-то внешние силы. Естественно, эти силы воздействовали на процессы в данной стране, потому что регион стратегически важный, это столкновение интересов и региональных и глобальных игроков. Но если бы не было внутренних причин конфликта, то государственный строй никогда не удалось бы расшатать в данном случае. Это совершенно иной процесс чем, например, в Ливии. Ливия действительно выбивается из всех арабских революций, из арабской весны тем, что там как раз внутренних причин было крайне мало, и общество Ливии еще 50 лет назад - абсолютно архаичное, кочевое - сделало за это время колоссальный научно-технический рывок, но не социокультурный. Поэтому для Ливии действительно не было внутренних предпосылок свержения Каддафи, но при этом были предпосылки к архаизации общества, причем мгновенной, если это свержение совершается фактически извне. Это мы собственно и видим. Мы знаем, что там действительно были очень серьезные интересы европейских держав, прежде всего, которые направлены на ливийскую нефть, одну из самых лучших по своему качеству в мире. Это Ливия. Там 17 тысяч долларов было на душу населения годового дохода, там была практически полная автомобилизация. Единственно, чем Ливия сходна была с Сирией по статистическим показателям - это количеством пользователей мобильных телефонов на душу населения. Но причины были в совершенно другом. То же самое количество мобильных телефонов было, например, и в Египте. Если мы посмотрим на данные пользователей интернета на 2008 год, то поймем, в чем причина такого сходства Сирии и Ливии. Оказывается, что пользователей интернета в Ливии было еще меньше, чем Сирии на 2008 год, их было около 5%. Т.е. представьте себе: люди имеют квартиры, машины, хорошие банковские счета - и при этом не пользуются ни интернетом, ни мобильным телефоном. 5% населения пользовались интернетом. В тоже время в Сирии и Египте это было в районе 15-16%, в Иране и России, интересно, что цифры схожие - 32%, а в странах типа Арабских Эмиратов - около 70% на 2008 год. Понятно, что сейчас цифры изменились. Но мы видим, что Ливия была просто теократическим закрытым обществом, но социально экономически стабильным.

Этого о Сирии сказать нельзя, потому что еще отец нынешнего президента Хафез Асад понимал, что необходима либерализация политического пространства.

Одно дело, когда он, Хафез Асад, действительно воевал против очень серьезных противников, тех же «Братьев-мусульман», и в 1982 году очень жестко подавил их мятеж, организация была разгромлена. И за членство в этой организации полагалась смертная казнь, за подозрение в связях с данной организацией человек садился в тюрьму и очень надолго. Но когда ситуация стабилизировалась, Хафез Асад начал медленную либерализацию политического пространства, начал выпускать политических заключенных. В конце 90-х было выпущено боле двух с половиной тысяч человек, подозревавшихся в связях с оппозицией, в том числе и с «Братьями-мусульманами», и сын его обещал продолжить эту политику. Он обещал организовать демократические выборы. Обещал решить проблему с господством одной партии, потому что руководящая и направляющая роль одной партии - «Баас» - была прописана в Конституции, до 2012 года была прописана, а обещал он еще десять лет назад эту статью убрать, обещал альтернативные выборы Президента. Вы понимаете, что, не смотря на авторитарное сознание арабского мира, одно дело - это монарх, который воспринимается как абсолютно легитимный пока что именно потому, что монархия как бы природная, есть обоснования с точки зрения ислама и ее еще никогда не свергали. Установление режима наследственной власти светских правителей вызывает у населения вопросы весьма закономерные - на сколько это легитимно? На сколько сын так же хорошо, как и отец? И Башар Асад действительно очень старался. Но его окружение, военные, представители спецслужб, генералы еще его отца всячески тормозили этот процесс либерализации. И, не смотря на то, что в начале 2000 годов он начал диалог с теми же «Братьями-мусульманами», они понадеялись на то, что им разрешат вернуться в страну. Но следующего шага Башар Асад не сделал. Между тем он дал им надежду, и люди начали собираться в эмиграции, естественно, начали создавать какие-то структуры для того, чтобы когда-то вернуться... Но встречного шага не было сделано.

То же самое происходило и в отношении либеральной социалистической оппозиции. Там же была нелегальная коммунистическая партия, которая сейчас стала народно-демократической, отколовшаяся еще в 70-е годы от легальных коммунистов, была оппозиция либеральная, была массовая либерально настроенная интеллигенция. И, тоже понадеявшись на ближайшие перемены, они в 2005 году написали Дамасскую декларацию, тоже надеясь войти в легальное политическое пространство. Но этого тоже не случилось. Наоборот, вместо этого пошли репрессии, людей стали необоснованно арестовывать, сажать в тюрьму, допрашивать... В общем, по-настоящему радикализировать их никто из оппозиции - ни «Братья-мусульмане», ни либералы, ни нелегальные социалисты не хотели свержения Башара Асада, у них такого лозунга вообще не было до середины 2011 года. Первые выступления проходили в очень мирном ключе. Люди требовали просто свободных выборов - им обещали свободные выборы в 2011 году. Арабская весна началась зимой в 2011, и весной 2011 года Башар Асад обещал выборы. Выборы не состоялись, вместо этого начались новые аресты, начали пропадать люди в тюрьмах. Тут надо понимать, что и армия, и спецслужбы тоже уже были немонолитны, среди них достаточное количество людей - среди высшего офицерства, и среди генералитета, как мы сейчас видим, потому что они потом перешли в свободную сирийскую армию, которые имели другие взгляды на жизнь, чем консервативная группировка вокруг БашараАсада, и бизнесмены ему близкие, в частности его двоюродный брат Рами Махлуф.

Бизнес, средний и крупный бизнес Сирии имел вопросы к Президенту - в первую очередь, по поводу приватизации. Хотя она повторюсь, проводилась очень мягко и очень небольшими долями, но средний и крупный бизнес не без основания подозревал, что проводится она в интересах, прежде всего, близких к Асаду людей. А поскольку общество закрытое, забюрократизирован государственный аппарат, и непонятно, кому что принадлежит, естественно, все это обрастало слухами. И на начало 2011 года многие сирийские бизнесмены были уверенны, что Рами Махлуфу принадлежит уже полстраны, никаких других данных правительство не давало. Т.е. была потребность в большей открытости в политическом общественном пространстве. Вместо этого, наоборот, начинали закручивать и закручивать гайки.

И в результате летом 201 года началось уже вооруженное противостояние. Т.е. высшие офицеры начали переходить и формировать сирийскую свободную армию, дальше сформировался Национальный координационный комитет, и после этого большей частью эмигрантской Сирийский Национальный Совет. И в этих условиях, когда нужно по-настоящему легализовать их и провести эти самые парламентские выборы обещанные. По такому пути - мягкому, грамотному, с моей точки зрения - пошли власти Иордании, например, Марокко, Алжира. Тем более Алжир был уже научен гражданской войной начала 90-х годов, когда были отменены результаты выборов, и это все превратилось в противостояние вооруженных группировок. Не смотря на такие печальные события, правительство Алжира пошло дальше по пути демократизации и разрешило появление на политическом поле новых оппозиционных партий, эти партии вошли в парламент. Они никакой опасности для правящего режима сейчас не представляют, там все стабильно на данный момент, более или менее. То же самое в Марокко, то же самое в Иордании... Да, в Иордании были выступления, но они носили мирный характер, и пока что внутренних причин для радикального развития событий там нет, не смотря на гражданскую войну в Сирии.

В Сирии действительно идёт уже гражданская война полномасштабная, которая охватила уже всю страну. В результате того, что сирийская власть не отвечала на запросы общества, которые были очень скромными - дайте демократизированные выборы, дайте возможность зарегистрировать политическую партию, движение и принять участие в управлении государством - это вроде бы так просто. Этого не было сделано, а когда Башар Асад наконец-то осмелился на этот шаг - это был апрель-май 2012 года - по всей стране уже шла война, и оппозиция в основном уже стала непримиримой. И Сирийский Национальный Совет к тому времени признало достаточно большое количество стран мира.

Таким образом, все последние десять лет правления Башара Асада - как помнится, правление Николая II называли двадцатью тремя ступенями вниз - то тут тоже можно сказать, были ступенями вниз. Маленькие половинчатые паллиативные шаги - вместо того, чтобы пойти навстречу обществу, которое было расположено абсолютно доброжелательно к Башару Асаду и ждало от него реформ