Музей российской демократии - скорее мавзолей

Этот музей посвящен памяти покойного мэра Санкт-Петербурга Анатолия Собчака и «становлению демократии». Но на самом деле он представляет собой хронику развала демократии руками собчаковского протеже Владимира Путина.

Стоит в разговоре с директором Музея становления демократии в современной России имени Анатолия Собчака поднять тему демократии, как ее лицо моментально блекнет.

- Я не большой знаток политики, - оправдывается Ольга Божченко. И сразу же продолжает, - Я показываю не то, что есть в настоящем, а то, что было в прошлом. Это для меня более интересно. Не то чтобы говорить об этом было неуместно, просто. . . мне об этом нечего сказать.

Эта молодая женщина, блондинка, вся в черном, в очках в черной оправе, с золотым крестиком на короткой цепочке, заведует музеем, посвященным текущим событиям, но существующим отдельно от текущих событий.

По словам Божченко, музей был создан «для того, чтобы преодолеть отрицательное отношение общества к демократии».

­- Сегодня в стране складывается такая ситуация, что людям не нравится демократия, и они связывают ее с негативом.

Что же это за негатив? Здесь она на секунду запинается.

- Демократию обвиняют во множестве вещей, - наконец произносит она. - Обвиняют в том, что нет правильных законов. Что же касается нашего музея. . ., - здесь к ней возвращается уверенность, и снова ее каблуки цокают по полу.

Демократия в России. Вожделенная цель ученых, мечта реформаторов, жупел традиционалистов. В последние два десятилетия ее добивались, ее хотели, за нее боролись. А в результате отправили в музей.

Эта скромная коллекция артефактов с традиционно лаконичным для России названием, похороненная в глубинах мрачного дворца и зажатая между зданиями контролируемого государством телевидения, несколько даже нечаянно рисует поразительно точную картину жизни гражданского общества на широко разбросавшихся российских просторах. Тех немногих посетителей, кто сюда добирается (обычно таких всего десятка по два в день), ждет документальная повесть о великом времени, когда народ сбросил ярмо коммунизма, а страна попала в руки мало кому доселе известных людей, которым и выпало, кусочек за кусочком, строить в ней хрупкую демократию.

Со всех сторон, со стен и стендов, на посетителей глядят газетные вырезки, телеграммы и черно-белые фотоснимки. Плакаты, речи. Пустая винная бутылка - ее нашли темной ночью на месте, где разразился какой-то всеми уже забытый кризис. Лозунги, лозунги, лозунги. «Смерть лучше рабства». «Нам не нужен рай под дулом пистолета». «Ударим перестройкой по коммунизму».

Формально этот музей посвящен знаменитому - и ныне покойному - мэру Санкт-Петербурга Собчаку, при котором распался Советский Союз, который участвовал в написании конституции России и до середины 90-х годов управлял вторым по значению городом страны.

Но то тут, то там на экспонатах мелькает лицо Владимира Путина, уже десять лет находящегося на самой вершине российской власти. Неудивительно: именно Собчак выпестовал Путина, выучил его и вывел в люди. Поэтому в каком-то смысле этот музей демократии посвящен и Путину - человеку, чье восхождение во власть отмечено утратой свободы прессы, нераскрытыми убийствами его политических оппонентов и жестокими разгонами антиправительственных акций протеста.

Один из мифов о Путине - история о том, что он пришел из ниоткуда: как жил никому не известным офицером КГБ, трудившимся в неназываемых местах в Восточной Германии, так и стал одним из безлицых бюрократов где-то в недрах мэрии Петербурга. Но те фотографии, что вывешены на стенах, говорят совсем о другом. Раз за разом, что бы ни происходило в кадре, мы видим Путина: он никогда не стоит на первом плане, он всегда где-то в стороне; постоянно видны лишь его глаза из-за чьего-то плеча; постоянно на лице его непроницаемая полуулыбка. Он - лишь один из множества «неброских» людей, которые носят неброские костюмы, неброско стоят в сторонке и не привлекают к себе никакого внимания. Вот Путин агитирует за Бориса Ельцина; вот Путин с трагическим лицом и красными глазами стоит у могилы Собчака, сжимая в руках красные цветы; вот Путин открывает синагогу.

Есть, впрочем, и другие снимки: вот танковые колонны уходят, побежденные, из Афганистана; вот толпы людей, собравшиеся на Дворцовой площади на акцию протеста против советской власти; вот дымится российский Белый дом, обстрелянный из танков во время столкновений 1993 года. Признаки первых трещин в здании империи - такие же, как пожелтевшие страницы первых номеров газет, рискнувших рассказать о репрессиях советского диктатора Иосифа Сталина (кстати, при Путине репутация Сталина переживает определенное возрождение).

И - люди. На стенах полно фотографий яростных, решительных реформаторов - на сегодняшний день либо умерших, либо забытых, либо променявших политику на прагматизм и большие деньги. Депутат Галина Старовойтова - застрелена у подъезда своего дома. Андрей Сахаров - скончался. Юрий Болдырев - выкинут Кремлем на обочину общественной жизни. Николай Травкин - ушел в политическое небытие. Петр Авен - один из самых богатых банкиров России, живет за границей.

Таковы были герои той революции. И когда смотришь на эти снимки, невольно думаешь, что этот музей посвящен тому, что давно мертво. Ведь музеи и существуют в основном для тех вещей, место которым - в прошлом.

Собчак в конце концов проиграл, пусть и с небольшим разрывом, выборы мэра Петербурга в 1996 году и уехал во Францию, сопровождаемый уголовными делами и обвинениями в коррупции. Он оставался за рубежом до тех пор, пока его протеже не вошел в настоящую силу; по возвращении тот лично встретил его в аэропорту, а когда путин стал президентом, все обвинения против Собчака были сняты (в экспозиции музея об этом не упоминается вовсе).

В 2000 году, после смерти Собчака, Путин воздал должное своему бывшему начальнику, указав основать этот музей. А открывал музей три года спустя человек, работавший тогда руководителем администрации Путина - нынешний президент Дмитрий Медведев, еще один бывший сотрудник Собчака, введенный в Кремль, когда из-за закона о двух сроках Путину пришлось на несколько лет покинуть президентское кресло.

А по другую сторону огромных окон привычно шумит Невский проспект - декорация к романам Достоевского и непременный атрибут судьбы любой известной русской (или советской) личности, от Анны Карениной до Сталина. Отвратительный мокрый снег скатывается на город, машины пробираются сквозь слякотные улицы Петербурга. Россия движется в будничный свой поход.