Как на Руси организованную преступность организовывали

Недавняя безвременная кончина «вора в законе» Аслана Усояна по кличке «дед Хасан» породила массу всхлипываний и пересудов, в том числе и о причинах физического устранения данного персонажа. Среди прочих версий возникла и такая: мол, соратники «деда Хасана» по криминальному бизнесу устранили «патриарха» не ради каких-то внутренних разборок, а по соображениям почти принципиальным. Дескать, жил дедушка не вполне «по понятиям», и даже, будто бы, замечен был в неких контактах с властями, что в истинно воровской среде не только не приветствуется, но даже и не прощается.

В теории так оно и есть. Считается, что «настоящий вор», живущий исключительно «по понятиям» не должен сотрудничать с властямини в какой форме (иметь признанной государством семьи, официально зарегистрированной на себя собственности, служить в армии).

Писатель Варлам Шаламов даже порадовал читателей очерком «Сучья война», о том, как после войны в ГУЛАГе шла резня между «правильными ворами», просидевшими все четыре года Великой Отечественной войны по тюрьмам и лагерям, и ворами «ссучившимися», то есть служившими в армии и воевавшими в 1941-1945 годах. Очерк получился впечатляющим, но есть основания сомневаться в его адекватности. Почему? Да потому, что неорганизованная (а тем более, организованная) преступность изначально существовала в некоем причудливом симбиозе с государством. Со времен очень давних, почти былинных.

Современный человек наверняка слышал что-то про Ваньку-Каина, знаменитого вора и разбойника, орудовавшего в XVIII веке. Однако о подробностях его криминальной карьеры знают немногие. На скользкую тропу Ванька (тогда еще Осипов, а не «Каин») вступил в возрасте 13 лет. Был он в ту пору в услужении у московского купца Филантьева, которого и обокрал, унеся из купеческого загашника серебра «довольно, чтоб нести по силе моей». Ванька был парнишкой смышлёным и грамотным. Он не просто исчез с деньгами, а ещё и оставил на хозяйских воротах «эпиграмму»: «Пей воду, как гусь; ешь хлеб, как свинья; а работай чёрт, а не я!».

Купец, разумеется, рассвирепел, и через день его люди разыскали Ваньку в одном из московских кабаков, где тот пропивал свое внезапное богатство. Будущего «вора всея Руси» могли бы тут же и зарезать, но купец Филантьев хотел покарать его примерно – запороть кнутом на своем дворе. Это толстосума и погубило. Перед началом экзекуции Ванька что есть мочи заорал «Слово и дело государево!» и был доставлен бдительными полицейскими в Тайную канцелярию. Что он там поведал про недавнего патрона, о том история умалчивает…

Но, вероятно, было что: происходило дело в 1731 году; императрица Анна Ивановна только что «разодрала кондиции», предложенные Верховным Тайным советом, и нельзя исключить, что об этом событии купец что-то в своем кругу и говорил… а смышлёный Ваня услышал, да потом ещё и приврал для пущей красивости.

В общем, вскоре в Тайную канцелярию загремел уже обкраденный купец, а сам Ваня вышел на волю.

В дальнейшем подобный маневр Ванька-Каин повторял не раз и не два: он щедро раздавал взятки чиновникам, а попавшись на каком-нибудь особо гнусном деле, вновь орал «слово и дело» и писал слёзные письма в более высокую инстанцию; там он с легким сердцем сдавал не только прежних «друзей»-мздоимцев, но и подельников. В высшей инстанции не могли устоять перед возможностью продемонстрировать свои успехи в борьбе с преступностью и коррупцией, и всякий раз «раскаявшегося» Ваньку-Каина отпускали с миром. В конце концов, Ванька-Каин вступил в переписку аж с правительствующим Сенатом, которому посулил содействие в истреблении преступного мира Москвы.

И, что характерно, «отцы-сенаторы» перед такой перспективой тоже не устояли: Ваньке была выдана бумага с разрешением самому «чинить сыск» и по первому требованию получать помощь полиции. Тут-то Каин и развернулся по полной. Он действительно сдал полиции 32 тогдашних московских «авторитета» и занял их место, став «ночным царём» в Первопрестольной. Он полностью подмял под себя её криминальный мир: «под Каиным» ходили и грабители, и карманники, и мошенники с проститутками. В общем, всё было как в «лихие девяностые». Казалось, что чиновно-воровскую спайку никто и ничто не одолеет. Но царствование Ваньки-Каина оказалось недолгим. Во-первых, в 1746 году сменилось руководство Тайной канцелярии; её новый глава, генерал-полицмейстер Алексей Татищев добился полной самостоятельности (Тайная канцелярия стала подчиняться непосредственно императрице Елизавете); во-вторых, в 1748 году Москву постиг очередной пожар, на фоне которого «художества» его подчиненных стали для населения особенно невыносимыми.

В воздухе запахло волнениями, и в Москву прибыла комиссия во главе с самим Татищевым. Первым делом он отстранил от расследования чинов насквозь коррумпированного московского Сыскного приказа и сосредоточил весь розыск в своих руках. В результате высокие чиновные покровители Ваньки-Каина стали один за другим отправляться в Сибирь, а мелкие взяточники сообразили, что лучше с таким «клиентом» дел не иметь – и Ванька вновь оказался на нарах.Правда, от такого перемещения не шибко расстроился. О своих криминальных подвигах он рассказывал так подробно, что следствие растянулось на два года. Вот только старый манёвр «с политикой» уже не выгорел. При попытке осуществить его ещё раз Ваньку-Каина только дополнительно высекли «за ложное сказывание «слова и дела».

Окончилась карьера «Ваньки-Каина» в 1755 году, когда его осудили на вечную каторгу, где он два года спустя и умер в возрасте то ли 39, то ли 40 лет. "Деду Хасану" повезло больше: своего Татищева на него не нашлось.