Без рубля в поле

Обвалили закупочные цены. Мясо крупного рогатого скота опустили до 40 рублей за килограмм, тогда как и при цене 80 рублей в последние годы животноводы не всегда сводили концы с концами. Скоро срежут цены на молоко – ведь зазеленеют пастбища и прибавятся надои. Быстрее трав растут налоги. В 2012 году на заработанный рубль было начислено 36% налогов, в этом году – уже 43,7%. С декабря – ни копейки субсидий на продукцию животноводства.

Зато цена на горючее в прошлом году была 19 тысяч рублей за тонну, в этом – 29 тысяч. Скачок на 10 тысяч за год. В связи с присоединением к ВТО отменили льготные цены на горюче-смазочные материалы. Бензин вчера подорожал на 800 рублей. Сразу! Чем перекрыть? Нашему хозяйству положена государственная поддержка 4 миллиона рублей, это не перекроет и половины убытков прошлого года. Таких скачков цен на продукцию для села не выдержат никакие наши бюджеты. Если бы так же росли цены на продукцию села!

Так говорил на областном совещании перед посевной председатель колхоза имени Карла Маркса Переволоцкого района Оренбургской области Евгений Александрович Дубровин. Этот замечательный руководитель и возглавляемый им трудовой коллектив совершили настоящий трудовой подвиг – сохранили производство, отстояли село в условиях методичного разгрома, когда вот уже более двух десятилетий крестьянство продолжает борьбу за выживание на родной земле.

– Именно так мы себя чувствуем и сегодня на весенних полях при подготовке почвы и начале сева ранних яровых культур. На каждом шагу натыкаемся лбом на искусственно созданную для нас обстановку низкой рентабельности и убыточности практически всех видов продукции полей и ферм и хозяйства в целом.

Уцелевшие сельскохозяйственные предприятия Оренбургской области имели рентабельность в 2009 году 4,5%, в 2010-м – минус 1,4%, в 2011-м – 7,4%, в прошлом году – 1, 6%.

В целом по стране рентабельность сельского хозяйства в 2009 году составила лишь 3,2%, а в 2010-м село потерпело убыток в 5,4%, в 2011-м – тоже убыток, 0,4%. Эти финансовые результаты несколько подправлялись государственными дотациями, которые смягчали урон от стихийных бедствий и малой частичкой возвращали крестьянству отнятое у него несправедливыми экономическими отношениями.

Даже младенцу очевидно: село едва сводит концы с концами. Рубль затратили – рубль выручили. Ну, с копейкой.

Можно ли дальше, в следующем году, вести хотя бы простое воспроизводство на поддержание штанов? Опять рубль вложили в дело, в конце года рубль и получили. Как из одной руки в другую, из одного кармана – в другой.

Не выгорит даже с простым воспроизводством. Спекулянты, бизнесмены во исполнение предписанной им государством роли взвинчивают цены на тракторы, комбайны, топливо и другие товары для сельского хозяйства и одновременно занижают цены на продукцию села. Во главе этой гонки – банки с их умопомрачительными процентными ставками за кредиты: 15–20–25%, кто больше? А налоги, частные страховые поборы и прочие повинности?

Так что хотя бы неизменный рубль ну никак не светит мужику. Даже для того, чтобы на месте топтаться, а не топать с ускорением под уклон, нужно новогодний рубль превратить к концу года хотя бы в рубль с полтиной. И тогда можно встречать очередной новый год с верой в то, что не все твои денежки может сожрать инфляция – опережающий рост паразитического потребления.

Однако вот уже третье десятилетие как уничтожены условия для расширенного воспроизводства. И потому повсюду сужение до крайности. В прежде многоотраслевом хозяйстве частенько остается одна отрасль – растениеводство. Технология в нем сводится к двум операциям: посеял-убрал.

И вот на сегодня из технологий повышения продуктивности полей оказались не по карману и не выполняются, например, дававшие заметную прибавку урожая влагонакопительные операции – снегозадержание, задержание талых вод, высев кулис и т.п.

Глубокую основную обработку почвы проводят лишь под кукурузу и подсолнечник, в очень немногих хозяйствах пашут пары.

На огромной остальной площади не осуществляют никакой обработки, и тем самым не создается условий для поглощения почвой осенне-зимней влаги. Она исчезает с полей. Это означает недобор урожая и при самом снисходительном, щадящем солнышке и резко усиливает жажду полей в засуху.

Однако сильнее засухи истощает крестьянскую кассу, снижает рентабельность сельского хозяйства социально-экономический климат, погода в обществе и государстве, когда в нашем Отечестве самым бесправным, самым беззащитным и вроде бы абсолютно ненужным стал кормилец своего народа и опора державы. Вроде бы гораздо важнее перекупщик, ростовщик в местном и международном масштабе, которые загнали крестьянина в угол и во всём навязывают ему свой произвол.

Напрасно они пренебрегают выстраданной в веках мудростью, что хлеб – всему голова. Теперешняя ставка на импортные продукты, на объедки с чужого стола уже обернулась нищетой и полуголодным существованием для самых широких слоев нашего народа. И у крестьян всё меньше сил, чтобы свой хлеб был на столе. В 1990 году Россия имела 1366 тысяч тракторов, а в 2011 году в сельском хозяйстве работало только 293 тысячи.

Это очень мало. Вот и наш кооператив-колхоз имени Ю.А. Гагарина пять дней назад приступил к севу яровых культур, на поля вышли американский комплекс «Челленджер» и шесть отечественных «Кировцев». Каждому предстоит засеять более 2000 гектаров. «Челленджер» через день сломался, заказали деталь в Москве – сколько дней ждать. Удалось быстро изготовить сложную деталь на оренбургском машиностроительном заводе «Стрела», восстановили импортный посевной комплекс. Но уже ясно, что сроки сева будут растянуты, как потом и жатвы.

И это лишь продолжение цепочки потерь урожая. Она начинается с весомой потери плодородия полей, которые лишены подкормки. Никак не укладывается в голове чудовищное деяние «реформаторов», они эту подкормку отнимают изо рта нашей кормилицы, лишают родную землю минеральных и органических удобрений. В нашей стране была создана с большими возможностями роста могучая промышленность средств повышения плодородия полей, и минеральные удобрения в полной потребности служили растениеводству колхозов и совхозов. Но всё в корне изменилось с началом «реформ»: крестьян ограбили, поток удобрений повернули за границу.

Сегодня нам достается денег лишь на щепотку минеральных удобрений, а подавляющее большинство других хозяйств давно лишены возможности вносить на поля даже навоз. И земля теряет силу. По данным агрохимических служб, в Оренбургской области в настоящее время 57% пашни имеет в почвах менее 4% гумуса, четвертая часть имеет среднее содержание до 6% и лишь 17% пашни радуют более высоким уровнем гумуса, то есть еще сохраняют запас естественного плодородия.

Это и объясняет, почему область по сравнению с советским временем в два с лишним раза уменьшила сбор зерна, втрое сократила поголовье скота.

Чтобы прекратить продолжающуюся катастрофу, надо наконец-то остановить выкачивание жизненных соков из села. Сверху льются обещания о финансовой поддержке со стороны государства, будто сегодня внутри ВТО правительство чуть ли не завалило деревню дареными деньгами. Однако мы уже сеем, а предназначенные на закупку семян и удобрений средства из федеральной казны к нам так и не поступили. А ведь даже эти скудные деньги нужны были еще осенью, с самого начала подготовки к нынешнему весеннему севу.

В эти дни еще больше, чем в прошлые годы ко мне обращаются фермеры и директора акционерных обществ из окрестных сел с просьбой засеять их поля. У этих горемык ничего не осталось для сева. Иначе и их поля прибавятся к заросшим чертополохом многолетним залежам.

Если бы труженики села действовали с такой же расторопностью и желанием, как руководители страны, то откуда появился бы хлеб на столе?