Приключения белорусской оппозиционерки в Европе

Белорусские власти тщетно пытаются помочь журналистке Ольге Класовской, которая сидит в шведской тюрьме за попытку убить своего мужа. Незадолго до этого у нее отобрали семимесячного ребёнка, а 11-летнюю дочь Мирославу её друзья вынуждены прятать от шведских ювенальщиков.

История эта была бы довольно банальной, если бы фемина, интересы которой пытаются соблюдать «недемократичные» белорусы, несколько лет активно не боролась с «дремучестью» своей исторической родины. Дочка местного политолога Ольга Класовская сытно прожила в Белоруссии на оппозиционерских харчах, исправно получая гранты: время от времени подавала голос на батьку. Так бы и продолжалось, пока фемина не решилась переехать в цивилизованную Европу, получив статус политического беженца.

За сотрудничество с польскими НКО ей без труда дали заветный статус в Польше. Но долго там Класовская не задержалась. Из Польши переехала в Норвегию, затем в Швецию, пытаясь добиться заветного гражданства. В конечном итоге вышла замуж за местного гражданина турецкого происхождения. Но и тогда не смогла легализовать свой статус в королевстве. Более того, над ней и её дочерью нависла угроза депортации.

Прозрение наступило быстро. О том, что с ней приключилось в скандинавских странах, Класковская написала в воспоминаниях, которые назвала «Норвежский концлагерь» и «Шведский дурдом».

«Вокруг руины и жуткие грязные бараки. Лес. Ноль цивилизации, - описывала «концлагерь» оппозиионерка. - Сомалийцы в национальных балахонах играют в пинг-понг. Дико ржут почему-то. Белых единицы. Человек 5-7. Сочувственно, солидарно переглядываемся. После заселения нас сразу же сделали дежурными по уборке. Козлами отпущения, иными словами. Это означает, что мы должны были мыть весь этаж плюс туалеты (общие) и душ. Я категорически отказываюсь. С таким африкано-афганским контингентом... ещё не хватало какую-нибудь заразу подцепить! Кто их вообще проверял на наличие болезней? Плюс сосед-армянин, доктор по специальности, сообщил, что недавно здесь случайно выявили одного негра, больного малярией... Армянин написал жалобу в всевозможные санитарные службы. Реакция ноль. Какие туалеты?.. Очередное дежурство мне поставили на следующий день. Хотя по правилам лагеря, в уборке принимают участие все. В лагере на тот момент – минимум человек 100 проживающих. Я провела в Тануме (лагерь для эмигрантов – авт.) 5 дней и за эти пять дней не видела ни одного негра, который бы убирал там.

То сербы, то македонцы. Короче, только белые (которых там на пальцах одной руки можно было пересчитать)».

В другом лагере Класковскую едва не изнасиловали. «У меня так вообще там было незавидное положение. Единственная девушка-славянка. Вокруг тысячи африканцев и афганцев. Охраны в лагере нет. Полная анархия, - описывает приют для беженцев оппозиционерка. - Никто ни за что не отвечает. А ближайшая полиция, в случае чего – за 40 километров. После обеда в лагере из администрации уже никого нет. Только одни папуасы вокруг. Темнота жуткая. Никакого освещения. Мне постоянно били стекла в комнате. Ломали двери. Приставали. Унижали. Пытались купить, заплатить деньги. Был период, когда уже просто не выходила на улицу вообще. Миллионы раз разговаривала с местной администрацией по этому поводу. Просила защиты. Не для того я убежала в Норвегию, чтобы ещё и здесь иметь дополнительные проблемы и преследования. Но меня никто даже и слушать не хотел. Приходил местный завхоз, вставлял новое стекло и – проблема исчерпана…»

Размещение в лагерях беженцев «на общих основаниях» вызывало у Класковской искреннее возмущение: «Я ведь так много репортажей сделала о демократических ценностях Европы и о солидарности европейского сообщества касательно белорусского вопроса. Я ведь изо дня в день далдонила своим радиослушателям, писала своим читателям о европейской демократии, о том, что Европа думает о Белоруссии и наших проблемах. И уж, безусловно, о том, что никогда не оставит нас в беде. А сколько мы чашек кофе перепили с теми же европейскими дипломатами и прочими миссионерами в Минске, Варшаве, на различных фуршетах-банкетах. Все размахивали руками: мол, молодцы, ребята, сражайтесь за демократию в Белоруссии, мы с вами! Когда коснулось реальной помощи – все, размахивающие некогда руками и бившие себя пяткой в грудь, моментально испарились… Вся система защиты «прав беженцев» и вообще прав человека построена на тотальной лжи, лицемерии, сплошных нарушениях, издевательствах и унижениях».

Вот так Класковская и уразумела очевидное: идеологическая туземная прислуга западных спонсоров представляют некоторую ценность, пока действует в своих странах. Тогда и кофеёк можно попить, и на грантах подкормиться.