России не нужны ни монархия, ни западная демократия

Нынешняя система власти может функционировать, лишь опираясь на советское наследие, иначе она рухнет.

Несмотря на идущую в России минимум пятнадцать, если не двадцать, лет не очень агрессивную, но настойчивую кампанию по реабилитации и идеи монархии как таковой, и конкретно династии Романовых, для общества эта тема остается экзотикой и не приживается. Это утверждение есть простая социологическая констатация, основанная на данных всех опросов общественного мнения, проводившихся в последние годы.

В общем-то понятно, почему идея монархии вдруг вынырнула из небытия, в котором пребывала в советское время:

- с одной стороны, советская традиция полностью отвергалась, хотя больше властью, чем народом. Все-таки не будем забывать, что в 1996 году на президентских выборах победил лидер партии, объявлявшей себя коммунистической и апеллировавшей к советскому наследию, а то, что эта партия оказалась по сути некоммунистической, а ее лидер не имел бойцовских качеств большевика чтобы отстоять свою победу – их субъективные проблемы;

- с другой стороны, условная «демократическая традиция» оказалась настолько хуже в своем воплощении любого мыслимого тоталитаризма, что рассматриваться как предпочтительная уже не могла.

Оставалось искать утешения в сказке – мифологизированном образе «Святой Руси», «самодержавия, православия и народности». С этими образами пытались играть все: КПРФ, власть, ищущее утешения народное сознание.

Но никто из них, при этом всерьез собственной игры не принимал - все это было нечто наподобие романов Вальтера Скотта о гордых древних королях, благородных рыцарях – или книг Толкиена. «Сибирский цирюльник» Михалкова был вершиной этой нереальности. Однако часть интеллектуально-активного политического класса в это на самом деле поверила – как подростки верят в эльфов, гномов и хоббитов.

Тем более, что если в российском сознании монархическое правление и является чем-то явно архаичным, то в мировой, да и демократически-европейской практике оно вполне распространено. Так, среди стран Западной Европы. монархии существуют в Великобритании, Норвегии, Швеции, Дании, Голландии, Бельгии, Люксембурге, Лихтенштейне, Андорре, Испании, Ватикане – 11 странах. Республики – в Исландии, Ирландии, Германии, Франции, Австрии, Швейцарии, Португалии, Италии, Греции, – 9 странах.

То есть, с одной стороны в большинстве стран правление формально монархическое, с другой – по уровню современности, социальной защиты, демократии, материального благополучия монархии ничем не уступают республикам. (Страны, входившие в зону влияния СССР, естественно, выносятся за скобки, поскольку там, включая Финляндию, монархии не могли сохраниться по определению).
В королевствах Норвегия и Швеция вообще существует что-то наподобие социализма, а монархическая Испания при всех своих проблемах явно благополучнее республиканской Португалии. И нигде, кроме Ватикана, нет абсолютной монархии. Из континентов ни одной монархии нет только в Южной Америке (а Северной - монархия Канада, а Австралия и Новая Зеландия – формально тоже монархии), и пока особого процветания это не принесло.

То есть – форма есть форма. И сегодня на суть она влияет мало. Главную роль играет традиция.

Вообще. само понятие «монархия» сегодня размыто. Все названные страны суть монархии в традиционном смысле: высший пост передается по наследству и принадлежит царствующей династии. Но на смысловом уровне «монархии» как целостной, не расчлененной абсолютной власти в названный странах конечно же нет. Династия, корона и трон сохраняются большей частью в качестве символа верности традиции. Частью – как ритуальный и в то же время страховочный политический институт, формально независящий от партийных симпатий и принадлежности. Дань традиции и институт постоянства.

Причем из названных стран Европы, в великих или некогда бывших великими исторических державах - Великобритании и Испании - монархия свергалась, но была восстановлена, в первой в 17 веке, во второй – в двадцатом. В Италии и Германии она как общая для страны форма правления просуществовала менее столетия, так, в общем-то и не прижившись.

Во Франции она за 80 лет свергалась пять раз, и ее чуть было не восстановили после падения парижской Коммуны, но как истинный роялист, Генрих V граф де Шамбор, которому монархическое большинство французского парламента в 1873 году предложило трон и корону, оказался настолько глуп и чванлив. что не смог согласиться на предложенный ему трехцветный (хотя и с короной и лилиями) флаг и потерял последний шанс, а монархистам разных партий не оставалось ничего, как провозгласить республику.

То есть с появлением парламентского правления сама по себе монархия становится вопросом традиции и относительной случайности.

И иногда бывает полезна: вступивший после смерти Франко на престол Испании Хуан Карлос, с одной стороны оказался по убеждениям социалистом, с другой - достаточно дальновидным и техничным политиком, чтобы обеспечить в стране процесс согласия и мирно превратить фашистскую диктатуру в социальную и демократическую республику. Таким образом, идея монархии реабилитируется там, где она себя не слишком скомпрометировала, а республиканская идея оказалась опорочена. То есть это является вопросом во многом психологического предпочтения народа.

В России скомпрометирована демократия, как опереточное подражание западным системам. Но не скомпрометирована республика – потому что наибольший влет России (СССР) и наибольшее могущество и процветание страны оказалось связано именно с республиканским правлением.

Данные утверждения могут показаться произвольными и субъективными – но они лишь вывод, как и говорилось выше, из данных социологов. По случаю четырехсотлетия провозглашения царем России Михаила Романова, которое обычно называют «призванием Романовых», что исторически неточно, ВЦИОМ провел опрос на тему отношения к монархии с современной России и опубликовал его данные. Кстати, опубликовал практически в годовщину Парижской коммуны.

Выбирая между монархией, с наследственной передачей власти и республикой в выборной властью – за монархию высказались 11% граждан, за республику – 82%. Как ни ругают подчас представители некоторых политических течений не только Октябрьскую, но и Февральскую революцию, но результаты свержения монархии все-таки считают положительными боле 80%.

При этом говорят, что в полной мере за монархию и даже знают того, кто мог бы взойти на престол вообще лишь 4 процента россиян. Около четверти опроешенных ответили социологам, что при прочих равных не против монархии, если вдруг найдется достойный кандидат. И 67 % выступают против монархии при любых обстоятельствах.

Когда респондентов спросили, если вдруг все таки монархия будет восстановлена, кого они предпочли бы видеть на престоле, на возвращение династии Романовых согласились 6%. О том, что тогда уж нужно выбирать монарха на новом Земском соборе или лучше на референдуме заявили 13%. И 70 % твердо заявили, что восстановление монархии в России и невозможно, и нелепо.

В связи с этим отметим два интересные момента: во-первых, при 11% предпочитающих монархию и 28% в целом готовых не протестовать против ее восстановления, на возвращение Романовых согласны лишь 6%, то есть половина от первых, и пятая часть от вторых. То есть, получается, что если на саму монархию еще и можно, если что, согласиться, то на Романовых – совеем никак.

Второй момент. Если в целом по стране монархию предпочитают 11%, то в Москве таковых больше - 19%. То есть, как не неприятно это слышать монархистам, идея эта большей частью симпатична либо элите и нуворишам, либо оторвавшимся от жизни салонным интеллектуалам. «Русь исконная» при слове царь - как и некогда, непроизвольно тянется к топору.

И еще один сравнительный момент, касающийся пристрастий к той или иной форме правления. По недавним Левадовским данным, выбирая между формами правления и политическими системами, современную западную предпочитают 17% граждан. нынешнюю российскую – 22 %. Прежнюю советскую – 36%. Что-то другое – 9%. И не смогли определиться – 16%.

Соотнося, пусть и с некоторыми оговорками, эти данных с приведенными выше, мы видим, где в данном опросе место для сторонников монархии - на самом последнем месте.

С другой стороны – полного большинства нет ни у кого, хотя, во-первых, относительное большинство – у сторонников советской системы; а во-вторых, наиболее устойчивое большинство дает блок сторонников современной системы и советской (58 %) в противопоставлении и монархии (11 %), и западной модели (17%). В-третьих, без участия сторонников советской модели и их поддержки вообще большинство составить невозможно: даже объединение сторонников современной модели с западниками и монархистами, не дает большинства – вместе они набирают лишь 46 %. В четвертых, если проанализировать своего рода традиционалистскую составляющую современного общества, как состоящую из двух групп: традиционалистов досоветских и традиционалистов советских, то в их составе первые, досоветские, составляют подавляющее меньшинство – 20%, а вторые (советские) подавляющее большинство – 36%.

Так что не только монархия оказывается в России невозможной, но и западная модель республики. Нынешняя же система власти может существовать только опираясь на просоветскую составляющую, частью ей подражая, частью выполняя ее экономические и социокультурные требования. Иначе — крах.