Василий Колташов: чудо британской экономики

Чудо расцвета британской экономики тесно связано не только с появлением машин в принципе (особенно в текстильной промышленности), но и с выделением машиностроения в отдельную отрасль.

Василий Колташов, экономист

Англия была одной из первых стран, где произошла так называемая буржуазная революция, где королю отрубили голову. В Голландии короля Филиппа II Испанского казнить не смогли, они его просто низложили, чего вполне хватило, в Англии пришлось пойти на такие меры. И в Англии начался новый процесс экономического развития. Были сняты все барьеры, которые накладывала старая феодальная система на рыночную экономику, на хозяйство, и  Англия пошла вперед. Но дело в том, что длительное время (XVII – XVIII век) Англия находилась в близком положении с Францией, с северной Италией, с Голландией, потому что и там, и там существовало крупное землевладение, и там, и там арендаторы были мелкими производителями, не были еще достаточно крупными фермерами, которые вели хозяйство более промышленно. И английская промышленность находилась на уровне мануфактур. И такие же мануфактуры имелись во Франции и в Голландии, они потом образовывались в Пруссии, и в Австрии, и в России. И, в конечном итоге, Англия вынуждена была почти на равных конкурировать с другими странами.

Английское чудо происходит в конце XVIII века.

Примерно в 1770 году разгорается один из острейших кризисов в истории мирового капитализма – это кризис фактически конца эпохи мануфактурного производства и начала промышленности. Этот кризис больнее всего ударяет по Англии. А интересной частью кризиса является то, что такие страны как Россия, Австрия, Пруссия, Испания, особенно если брать район Каталония, начинают сами производить ту продукцию, которую они еще недавно получали из Англии, из Франции, северной Голландии или Бельгии. Т.е. они основывают те самые мануфактуры, прежде всего мануфактуры текстильные, и они втесняют товары, которые к ним ранее ввозились. Это становится тяжелым ударом для всех стран, развитых на тот момент. И для Франции, где начинаются реформы Тюрго, и для Англии, где образуется тяжелейший кризис. И фактически делаются попытки весь возможный сбыт переложить на колонии. Разгорается конфликт в американских колониях, восстание, образуются Соединенные Штаты, и в конечном итоге дела идут очень плохо. Кажется, что Британский лев упал и больше не поднимется.

Но происходит некое чудо – это чудо делают машины. Т.е. те изобретения в английской промышленности, те машины, прежде всего в текстильной промышленности, которые были сделаны в течение XVIII века, особенно в последний период предкризисный, они начинают очень быстро внедряться, и обеспечивают Англии снижение себестоимости. И главным образом Англия снижает себестоимость продукции и вообще начинает массово производить хлопчатобумажные ткани. И на этих тканях Англия врывается на свои прежние рынки. И, казалось бы, поверженная экономически держава, корабли которой почти уже не выходят в море, которая испытывает тяжелейший кризис 1770 годов, политические беспорядки, волнения – она вновь оказывается на коне.

Более того, она снижет в несколько раз на протяжении ближайших двух десятилетий себестоимость и цену своей текстильной продукции и укрепляется.

И Французская революция является результатом этого нового английского подъёма, потому что Франция оказывается второй жертвой. Она должна что-то делать, а Правительство капитулирует, оно подписывает соглашение с Англией, которое душит французскую промышленность. И падение старого режима во Франции становится неизбежным. А в Англии в этот момент набирает темп экономический рост, и весь период борьбы с Наполеоном Англия развивается. Развивается она в первую половину XIX века достаточно быстро, решая различные проблемы, такие, как нехватка рынков. Например, финансируя восстания в испанских колониях, чтобы шире открыть двери этих рынков для своих товаров, развязывая опиумную войну с Китаем, т.е. всячески завоевывая рынки.

Но второе чудо английской экономики в истории XIX века связанно с тем, что в Англии появляется производство машин как целая отрасль. Дело в том, что длительное время машины производились в таких подсобных отделах предприятий. Т.е. если у вас есть ткацкая фабрика, то у вас есть какой-то отдел, где ваши мастера мастерят эти машины потихоньку. Поэтому машины представляли огромную ценность. Даже паровые машины делались мастерскими на заказ, и это было достаточно дорогое изделие. Но с началом железнодорожного бума в Англии в XIX веке, с развитием промышленного производства, с появлением паровых машин, приводящих в движение станочные ряды, с этого момента быстро развивается отрасль машиностроения, и Англия становиться мастерской мира, примерно к 1850 году.

Но дальнейшая история – это уже история затухания английского чуда. Потому что как раз 1850 годы, время наивысшего взлета Британии. Она могущественна, как никогда, она производит огромное количество товаров, она вывозит колоссальное количество этих товаров на все рынки, начиная от американского заканчивая европейским, российским рынком, она поставляет колоссальное количество металлических изделий. Это очень бурно растущая экономика, но капиталы ее постепенно начинают инвестироваться в другие регионы, и английская экономика постепенно начинает сбавлять темпы. Далее происходит захват колоний, которые поддерживают английскую экономику. И здесь случается некая такая странная вещь. Дело в том, что другие страны, такие, как Германия, начинают теснее сотрудничать с Британией. И Германия, например, уже поставляет в Англию оборудование, которое еще недавно она покупала в самой Англии.

И фактически в ХХ веке английская экономика выглядит не так динамично. Она растет сравнительно медленно, она уступает по темпам Германии, уступает Соединенным Штатам. И, в общем, экономический триумф Англии заканчивается, хотя Англия остается экономикой развитой, но она становится больше финансовым центром, чем промышленным".