Почему дело Магнитского имеет такое значение для инвесторов

По случайному совпадению Россия продолжает вести судебные разбирательства в отношении мертвого человека в 60-ю годовщину смерти Сталина. Всего через несколько дней после чествования советского лидера начнется суд над Сергеем Магнитским, адвокатом, обвинившим чиновников в мошенничестве и позже скончавшимся в московской тюрьме.

Это дело представляет собой такое извращение буквы закона, на какое не был способен даже безжалостный грузин. Но Сталину эта идея понравилась бы: подобно его коротким судам, это разбирательство станет демонстрацией силы, а вовсе не справедливости. Многие иностранные инвесторы могут подумать, что это дело не имеет к ним никакого отношения. И они ошибаются. Имеет.

Дело в том, что действия российской прокуратуры напрямую затрагивают инвестиционный мир, поскольку соответчиком по этому делу проходит бывший клиент Магнитского Билл Браудер (Bill Browder), живущий в Великобритании американский руководитель фонда, который в прошлом был крупнейшим инвестором в России.

У Браудера начались проблемы после того, как он подверг критике руководство «Газпрома», государственной газовой монополии. Ему запретили въезжать в Россию, а чиновники Министерства внутренних дел, которых он и Магнитский позже обвинили в причастности к налоговым мошенничествам, начали в отношении него расследование.

Магнитского арестовали и попытались заставить его отозвать свои обвинения, однако он отказался это сделать, после чего скончался в тюремной камере. А позже его семья с ужасом обнаружила, что мертвого адвоката обвиняют в уклонении от налогов в 2001-2002 годах. Браудер стал консультантом в этом деле, слушания по которому начнутся в марте в отсутствии обоих обвиняемых. Еще больше ситуацию усложняет то, что на этой неделе против Браудера было выдвинуто еще одно обвинение в незаконном присвоении им акций «Газпрома» на сумму в 70 миллионов долларов в 2001-2004 годах.

Могло ли такое случиться с кем-либо еще? Нет, утверждают быки (биржевой слэнг: инвесторы, зарабатывающие на повышения стоимости ценых бумаг - прим. перев.). Браудер оказался чрезвычайно настойчивым в своих преследованиях «Газпрома» и проигнорировал все предостережения. Он, как и большинство инвесторов, хорошо знал, что в России нет понятия равенства перед законом. А ведь ему следовало об этом задуматься. И ему нельзя было ни в коем случае допускать того, чтобы его адвокат оказался  в руках властей.

Быки утверждают, что любой человек, инвестирующий в России, должен принимать страну такой, какая она есть: это несовершенная система, внутри которой иностранцы должны вести себя осторожно и не пытаться публично давать советы богатым и влиятельным людям, когда те этого не просят (что Браудер и сделал с «Газпромом»).

Когда произойдет модернизация экономики, а наследие советского режима останется в прошлом, как считают быки, Россия станет более законопослушной страной.

Однако в настоящее время России необходимо развиваться, и на помощи в ее развитии можно заработать хорошие деньги.

Медведи с этим не согласны. Браудер просто выполнял свою работу, будучи руководителем фонда Hermitage Capital. Он ожидал, что закон защитит его самого и тех людей, которые на него работают, в том числе Магнитского.

Если Россия развивается и модернизируется, как утверждают быки, иностранные инвесторы тоже должны настаивать на изменениях, как на уровне своих компаний, так и на национальном уровне. В любом случае, даже если Магнитский и Браудер нарушили закон (а сам Браудер это отрицает), адвокат не должен был умирать в тюрьме. Его семья уверена, что в тюрьме с ним жестоко обращались и что ему отказали в медицинской помощи.

Какие можно сделать выводы? Иностранным инвесторам, которые хотят вести бизнес в России, несмотря на тень, отбрасываемую этим трагическим делом, стоит усвоить несколько уроков.

Во-первых, вступайте только в те споры, которые вы в состоянии выиграть. Битва Давида и Голиафа – это исключение, как недавно выяснил Браудер.

Во-вторых, убедитесь в том, что все ваши действия абсолютно легальны. Случай Браудера доказывает, что чиновники долго хранят папки с делами и могут выступить против вас спустя десятилетие после предполагаемого преступления. Порой российское законодательство предпринимало попытки не отставать от требований современного бизнеса, но его нельзя игнорировать.

Кроме того, хотя законы в России становятся все более современными, российские суды, тем не менее, не располагают правом последнего слова. Последнее слово всегда за Кремлем. С ростом ставок в любом правовом споре увеличивается опасность того, что этот спор может затронуть интересы влиятельных чиновников. Нужно хорошо представлять себе границы. И там, где это необходимо, вовремя прекратить заведомо проигрышный спор.

Компания Royal Dutch Shell так и поступила, когда в 2006 году она уступила под давлением «Газпрома» вместе с другими иностранными партнерами и передала ему контроль над газовым проектом «Сахалин-2». Если одна из крупнейших мировых компаний может уступить под давлением, другие тоже способны это сделать.

Наконец, убедите правительство своей страны заставить Россию усовершенствовать законодательство. США предприняли верный шаг, приняв закон Магнитского, согласно которому чиновникам, предположительно виновным в смерти адвоката, запрещается въезжать в США, а их счета замораживаются. Евросоюз, где сейчас обсуждается возможность введения подобных мер, тоже должен выступить со своими собственными санкциями.

Это не вмешательство во внутренние дела России. Дело здесь в защите основополагающих прав человека, в том числе права на жизнь и право на справедливый суд. В конце концов, Россия ратифицировала Европейскую конвенцию о защите прав человека в 1998 году. И в этой конвенции нет ни слова о посмертном судебном преследовании.