Островского и Тургенева ставят в школах на особый контроль

Общественная палата по просьбе министра культуры Владимира Мединского разрабатывает новую концепцию школьного курса литературы, которая призвана сделать детей патриотами, помочь правильно понять «опасные» для них произведения, а некоторые книги вовсе изъять из школьного курса. Об этом «Известиям» рассказал председатель комиссии ОП по сохранению историко-культурного наследия Павел Пожигайло. 

— Мне позвонил министр культуры (Владимир Мединский. — «Известия»). У нас была большая история, связанная с русской литературой. Он предложил возглавить группу по созданию учебника по русской литературе, — рассказал Павел Пожигайло.

По замыслу разработчиков, новая концепция должна унифицировать преподавание литературы в школе. Она будет «ориентировать учителей на воспитание в детях через литературные образы гордости за нашу многонациональную страну, глубокого и спокойного патриотизма, уважения к различным культурам, на формирование в учениках ценностей крепкой традиционной семьи». 

Поэтому неоднозначные персонажи русской словесности должны подаваться таким образом, чтобы не стать образцом для подражания, рассуждает Пожигайло. В списке потенциально опасных произведений — «Гроза» Александра Островского, «Отцы и дети» Ивана Тургенева, гражданская лирика Николая Некрасова, сказки Михаила Салтыкова-Щедрина и критика Виссариона Белинского. 

— Изучение творчества этих авторов следует поставить под особый контроль. Будет разработана специальная методичка для учителей, в которой будет четко прописано, что следует рассказывать детям про эти произведения, — говорит Пожигайло. 

Общественник приводит пример, как учителя будут противопоставлять правильное и неправильное поведение героев, согласно методичкам:

— Екатерина из «Грозы» — это просто несчастная девушка, которая поддалась страстям, не смогла справиться с ними и покончила жизнь самоубийством. Другой пример: Татьяна Ларина из «Евгения Онегина» — она вышла замуж, она счастлива. С одной стороны, страсть, которая может привести к самоубийству, а с другой — мудрое преодоление страсти.

Произведения Николая Гоголя (в первую очередь в школе изучают «Ревизора» и «Мертвые души») и Федора Достоевского («Преступление и наказание», «Братья Карамазовы») Павел Пожигайло предлагает исключить из курса для средних классов школы и подробно разбирать уже в старшей школе, причем параллельно друг другу. 

— Это писатели будущего, обладающие провидческим даром. Если брать того же «Ревизора», то Гоголь имел в виду не высмеивание царских чиновников, как это понималось в советское время, а мытарства одной души, где каждый из героев — это различные грехи. И Хлестаков в этом смысле — это Антихрист. Чтобы понять Гоголя, нужно, как минимум, знать Новый Завет. И его надо бы параллельно с Достоевским. Они оба говорили евангельскими текстами, — подчеркивает он. 

Некоторые произведения комиссия Общественной палаты и вовсе предлагает исключить.

Пока речь идет о «Мастере и Маргарите» Михаила Булгакова. 

— Понятно, что в большей степени дети увлекаются Воландом, Коровьевым, Бегемотом, совершенно не понимая творческую задачу Булгакова, — подчеркивает Пожигайло. — Я считаю, что эту книгу надо в институте преподавать. Конечно, кто-то хочет, чтобы ребенок был полностью свободен, как Раскольников. Но я считаю, что эта свобода, так же как свобода Базарова, она ведет к трагедии. И в этом смысле дать полную свободу, дать Пелевина, Улицкую, «пусть ребенок почитает», — это неправильно.

Новая концепция школьного курса литературы потребовалась после выступления Владимира Путина на съезде родителей 9 февраля, когда президент высказал недоумение по поводу того, что в разработанной Российской академией образования (РАО) новой программе по литературе для старшей школы не нашлось места произведениям Александра Куприна, Николая Лескова и других признанных классиков. При этом в нее вошли творения современных литераторов, например Людмилы Улицкой и Виктора Пелевина. Позднее Минобрнауки заявило, что эта программа не учитывает законодательство в сфере образования и не может использоваться в учебных заведениях.

Замминистра культуры Григорий Ивлиев подтвердил, что разговор с представителями Общественной палаты по разработке концепции был. 

— Мы поддерживаем предложения Общественной палаты, — говорит он. — Но понятное дело, что в разработке курса будут принимать участие не только общественники, но и специалисты Минобрнауки, и мы.

Прозаик Владимир Сорокин заявил, что ему «неинтересно и скучно комментировать» новую инициативу Общественной палаты.

— Это путь к формированию со школьной скамьи не общества граждан, а нации верноподданных, — сказал он.

Литературовед Лев Аннинский уверен, что разработать такой охранительный курс литературы невозможно. Иначе это будет возвращение к советской системе.

— Мозги у детей опять набекрень будут. Всегда должно быть несколько точек зрения на творчество писателей, на их персонажей. Это раньше точка зрения была одна, революционная.

Директор московской гимназии № 1514 Анна Белова уверена, что нужно больше доверять профессионализму педагогов.

— Образованный человек должен знать родную литературу без изъятий. Что касается интерпретаций того или иного произведения, тут нужно больше доверять учителям. Любой преподаватель литературы прекрасно понимает, какие бы произведения там ни были, они не будет их подавать как какую-то пропаганду. 

Сейчас в основной и старшей школе (5–11-й классы) в преподавании русской литературы действует стандарт 2004 года, где в числе других представлены произведения Алексея Толстого, Николая Лескова, Александра Куприна, Виктора Астафьева и Александра Вампилова. Как утверждает Минобрнауки, новый стандарт для средней школы вступит в силу с 2015/16 учебного года, а для 10–11-х классов — с 2020/21 года.