Ломая догмы и стереотипы о Берии

26 июня 1953 года три стоявших под Москвой танковых полка получили приказ министра обороны — загрузиться боеприпасами и войти в столицу. Такой же приказ получила и мотострелковая дивизия. Двум авиадивизиям и соединению реактивных бомбардировщиков было велено в полной боевой готовности ждать приказа о возможной бомбардировке Кремля.

Впоследствии была озвучена версия всех этих приготовлений: министр внутренних дел Берия готовил государственный переворот, который требовалось предотвратить, самого Берию арестовали, судили и расстреляли. 50 лет эта версия никем не подвергалась сомнению.

Обычный, да и не очень обычный человек знает о Лаврентии Берии только две вещи: он был палачом и сексуальным маньяком. Все остальное изъято из истории. Так что даже странно: почему Сталин терпел возле себя эту бесполезную и мрачную фигуру? Боялся, что ли? Загадка.

Да нисколько не боялся! И загадки никакой нет. Более того, без понимания истинной роли этого человека невозможно понять сталинскую эпоху. Потому что на самом деле все было совсем не так, как потом придумали люди, захватившие власть в СССР и приватизировавшие все победы и достижения своих предшественников.

«Экономическое чудо» в Закавказье

О «японском экономическом чуде» у нас слышали многие. А вот кто знает о грузинском?

Осенью 1931 года первым секретарем компартии Грузии стал молодой чекист Лаврентий Берия — личность весьма примечательная. В 20 году он руководил нелегальной сетью в меньшевистской Грузии. В 23-м, когда республика перешла под контроль большевиков, боролся с бандитизмом и добился впечатляющих результатов — к началу этого года в Грузии насчитывалась 31 банда, к концу года их осталось лишь 10. В 25-м Берия награжден орденом Боевого Красного знамени. К 1929 году стал одновременно председателем ГПУ Закавказья и полномочным представителем ОГПУ в регионе. Но, как ни странно, с чекистской службой Берия упорно пытался расстаться, мечтая завершить наконец образование и стать строителем.

В 1930-м он даже написал Орджоникидзе отчаянное письмо. «Дорогой Серго! Я знаю, Вы скажете, что теперь не время поднимать вопрос об учебе. Но что же делать. Чувствую, что больше не могу».

В Москве выполнили просьбу с точностью до наоборот. Итак, осенью 1931 года Берия становится первым секретарем компартии Грузии. Через год — первым секретарем Закавказского крайкома, фактически хозяином региона. И вот о том, как он работал на этом посту, у нас говорить очень и очень не любят.

Райончик Берии достался тот еще. Промышленности как таковой не существовало. Нищая, голодная окраина. Как известно, с 1927 года в СССР шла коллективизация. К 1931 году в колхозы Грузии удалось загнать 36% хозяйств, но менее голодным население от этого не стало.

И тогда Берия сделал ход конем. Он коллективизацию остановил. Оставил в покое частников. Зато в колхозах стали разводить не хлеб и не кукурузу, от которых толку не было, а ценные культуры: чай, цитрусовые, табак, виноград. И вот тут-то крупные сельхозпредприятия оправдали себя на сто процентов! Колхозы стали богатеть с такой скоростью, что крестьяне сами повалили в них. К 1939 году, без всякого принуждения, было обобществлено 86% хозяйств. Один пример: в 1930 году площадь мандариновых плантаций составляла полторы тысячи гектаров, в 1940 году — 20 тысяч. Урожайность с одного дерева увеличилась, в некоторых хозяйствах — аж в 20 раз. Когда идете на рынок за абхазскими мандаринами, вспомните Лаврентия Павловича!

В промышленности он работал столь же эффективно. За первую пятилетку объем валовой промышленной продукции одной лишь Грузии увеличился почти в 6 раз. За вторую пятилетку — еще в 5 раз. В остальных закавказских республиках было то же самое. Именно при Берии, например, начали бурить шельфы Каспийского моря, за что его же обвиняли в расточительности: зачем возиться со всякой ерундой! Зато теперь за каспийскую нефть и за маршруты ее транспортировки идет настоящая война между сверхдержавами.

Тогда же Закавказье стало и «курортной столицей» СССР — кто тогда думал о «курортном бизнесе»? По уровню образования уже в 1938 году Грузия вышла на одно из первых мест в Союзе, а по числу студентов на тысячу душ перегнала Англию и Германию.

Короче говоря, за те семь лет, которые Берия находился на посту «главного человека» в Закавказье, он так раскачал хозяйство отсталых республик, что вплоть до 90-х годов они были одними из самых богатых в Союзе. Если разобраться, докторам экономических наук, проводившим перестройку в СССР, есть чему поучиться у этого чекиста.

А ведь то было время, когда не политические болтуны, а именно хозяйственники ценились на вес золота. Сталин не мог пропустить такого человека. И назначение Берии в Москву было не результатом аппаратных интриг, как сейчас пытаются представить, а вполне закономерной вещью: человеку, так работающему в регионе, можно доверить большие дела и в стране.

Обезумевший меч революции

У нас имя Берии в первую очередь связывают с репрессиями. По этому поводу позвольте самый простой вопрос: когда были «бериевские репрессии»? Дату, пожалуйста! Ее нет. За пресловутый «37-й год» отвечает тогдашний шеф НКВД товарищ Ежов. Даже выражение такое было — «ежовые рукавицы». Послевоенные репрессии тоже проводились, когда Берия в органах не работал, а придя туда в 1953 году, первое, что он сделал — их прекратил.

Когда были «бериевские реабилитации» — это в истории зафиксировано четко. А «бериевские репрессии» — в чистом виде продукт «черного пиара».

А что было на самом деле?

С руководителями ВЧК-ОГПУ стране не везло с самого начала. Дзержинский был сильным, волевым и честным человеком, но, крайне загруженный работой в правительстве, бросил ведомство на заместителей. Его преемник Менжинский был серьезно болен и сделал то же самое. Основными кадрами «органов» были выдвиженцы времен Гражданской войны, малообразованные, беспринципные и жестокие, можно представить себе, какая обстановочка там царила. Тем более что уже с конца 20-х годов руководители этого ведомства все более нервно относились к какому бы то ни было контролю над своей деятельностью:

Ежов был человек в «органах» новый, начал хорошо, но быстро попал под влияние своего заместителя Фриновского. Тот обучал нового наркома азам чекистской работы прямо «на производстве». Азы были крайне простые: чем больше врагов народа поймаем, тем лучше; бить можно и нужно, а бить и пить — еще веселее. Пьяный от водки, крови и безнаказанности, нарком вскоре откровенно «поплыл». Свои новые взгляды он не особенно скрывал от окружающих. «Чего вам бояться? — говорил он на одном из банкетов. — Ведь вся власть в наших руках. Кого хотим — казним, кого хотим — милуем: Ведь мы — это все. Нужно, чтобы все, начиная от секретаря обкома, под тобой ходили:» Если секретарь обкома должен был ходить под начальником областного управления НКВД, то кто, спрашивается, должен был ходить под Ежовым? С такими кадрами и такими взглядами НКВД стал смертельно опасен и для власти, и для страны.

Трудно сказать, когда в Кремле стали осознавать происходящее. Вероятно, где-то в первой половине 1938 года. Но осознать — осознали, а как обуздать монстра?

Выход — посадить своего человека, такого уровня лояльности, смелости и профессионализма, чтобы он смог, с одной стороны, справиться с управлением НКВД, а с другой — остановить чудовище. Едва ли у Сталина был большой выбор подобных людей. Хорошо, хоть один нашелся.

Обуздание НКВД

В 1938 году Берия в ранге заместителя наркома внутренних дел стал руководителем Главного управления госбезопасности, перехватив рычаги управления самой опасной структурой. Почти сразу же, аккурат под ноябрьские праздники, была смещена и большей частью арестована вся верхушка наркомата. Затем, расставив на ключевые посты надежных людей, Берия принялся разбираться с тем, что натворил его предшественник.

Зарвавшихся чекистов увольняли, арестовывали, а кое-кого и расстреливали. (Кстати, впоследствии, снова став в 1953 году министром внутренних дел, знаете какой приказ Берия издал самым первым? О запрещении пыток! Он знал, куда шел.

Органы почистили круто: из рядового состава были уволены 7372 человека (22,9%), из руководящего — 3830 человек (62%). Одновременно начали заниматься проверкой жалоб и пересмотром дел.

Опубликованные в последнее время данные позволили оценить масштабы этой работы. Например, за 1937-38 годы из армии по политическим мотивам было уволено около 30 тысяч человек. Возвращено в строй после смены руководства НКВД 12,5 тысячи. Получается около 40%.

По самым приблизительным прикидкам, поскольку полные сведения до сих пор не обнародованы, всего до 1941 года включительно были освобождены из лагерей и тюрем 150-180 тысяч человек из 630 тысяч осужденных в годы ежовщины. То есть около 30 процентов.

«Нормализовывать» НКВД пришлось долго и до конца так и не удалось, хотя работа велась вплоть до самого 1945 года. Иной раз приходится сталкиваться с совершенно невероятными фактами. Например, в 1941 году, особенно в тех местах, где наступали немцы, с заключенными не особо церемонились — война, мол, все спишет. Однако списать на войну не удалось. С 22 июня по 31 декабря 1941 года (самые тяжелые месяцы войны!) к уголовной ответственности за превышение власти было привлечено 227 работников НКВД. Из них 19 человек за бессудные расстрелы получили высшую меру.

Берии принадлежит и другое изобретение эпохи — «шарашки». Среди арестованных было немало людей, очень нужных стране. Конечно, это были не поэты и писатели, о которых кричат больше и громче всего, а ученые, инженеры, конструкторы, в первую очередь работавшие на оборону.

Репрессии в этой среде — тема особая. Кто и при каких обстоятельствах сажал разработчиков военной техники в условиях надвигающейся войны? Вопрос отнюдь не риторический. Во-первых, в НКВД существовали реальные агенты Германии, которые по реальным заданиям реальной немецкой разведки старались нейтрализовать полезных советскому оборонному комплексу людей. Во-вторых, и «диссидентов» в те времена было никак не меньше, чем в конце 80-х. К тому же среда это невероятно склочная, и донос в ней всегда был любимым средством сведения счетов и карьерного роста.

Как бы то ни было, приняв наркомат внутренних дел, Берия столкнулся с фактом: в его ведомстве находились сотни арестованных ученых и конструкторов, работа которых просто до зарезу нужна стране.

Как теперь модно говорить — почувствуйте себя наркомом!

Перед вами лежит дело. Человек этот может быть виноват, а может быть невиновен, но он необходим. Что делать? Писать: «Освободить», показывая подчиненным пример беззакония обратного свойства? Проверять дела? Да, конечно, но у вас шкаф, в котором 600 тысяч дел. Фактически по каждому из них надо проводить повторное следствие, а кадров нет. Если речь идет об уже осужденном, надо еще и добиться отмены приговора. С кого начинать? С ученых? С военных? А время идет, люди сидят, война все ближе...

Берия сориентировался быстро. Уже 10 января 1939 года он подписывает приказ об организации Особого технического бюро. Тематика исследований — чисто военная: самолетостроение, судостроение, снаряды, броневые стали. Из специалистов этих отраслей, сидящих в тюрьмах, формировали целые группы.

Когда подворачивалась возможность, Берия старался этих людей освободить. Например, конструктору самолетов Туполеву 25 мая 1940 года объявили приговор — 15 лет лагерей, а уже летом он вышел на свободу по амнистии. Конструктор Петляков был амнистирован 25 июля и уже в январе 1941 года удостоен Сталинской премии. Большая группа разработчиков военной техники вышла на свободу летом 1941 года, еще одна — в 1943 году, остальные получили свободу с 1944-го по 1948 годы.

Когда читаешь написанное о Берии, создается впечатление, что он так всю войну и ловил «врагов народа». Да конечно! Заняться ему было нечем!

21 марта 1941 года Берия становится заместителем председателя Совнаркома. Для начала он курирует наркоматы лесной, угольной и нефтяной промышленности, цветной металлургии, вскоре прибавив сюда и черную металлургию. И с самого начала войны на его плечи ложатся все новые и новые оборонные отрасли, поскольку в первую очередь он был не чекистом и не партийным деятелем, а великолепным организатором производства. Именно поэтому ему и поручили в 1945 году атомный проект, от которого зависело само существование Советского Союза.

Он хотел покарать убийц Сталина. И за это его самого убили

Два вождя

Уже через неделю после начала войны, 30 июня, был учрежден чрезвычайный орган власти — Государственный комитет обороны, в руках которого сосредотачивалась вся полнота власти в стране. Председателем ГКО, естественно, стал Сталин. А вот кто входил в кабинет помимо него? Этот вопрос в большинстве изданий аккуратно обходится. По одной очень простой причине: среди пяти членов ГКО есть одна неупоминаемая персона. В краткой истории Второй мировой войны (1985 год выпуска) в указателе имен, приведенном в конце книги, где присутствуют такие жизненно необходимые для победы персоны, как Овидий и Шандор Петефи, Берии нет. Не был, не воевал, не участвовал... Так вот: их было пять человек. Сталин, Молотов, Маленков, Берия, Ворошилов. И трое уполномоченных: Вознесенский, Микоян, Каганович. Но скоро война стала вносить свои коррективы. С февраля 1942 года Берия вместо Вознесенского стал курировать производство вооружений и боеприпасов. Официально. (А в реальности он занимался этим уже летом 1941-го.) Той же зимой в его руках оказывается и производство танков. Опять же, не из-за каких-то интриг, а потому, что у него лучше получалось. Результаты работы Берии лучше всего видны из цифр. Если 22 июня немцы имели 47 тысяч орудий и минометов против наших 36 тысяч, то уже к 1 ноября 1942 года эти показатели сравнялись, а к 1 января 1944 года у нас их было 89 тысяч против немецких 54,5 тысяч. С 1942 по 1944 годы СССР выпускал по 2 тысячи танков в месяц, намного опередив Германию.

11 мая 1944 года Берия становится председателем Оперативного бюро ГКО и заместителем председателя Комитета, фактически — вторым после Сталина человеком в стране. 20 августа 1945 года он берет на себя сложнейшую задачу того времени, которая была для СССР вопросом выживания — становится председателем Спецкомитета по созданию атомной бомбы (там он совершил еще одно чудо — первая советская атомная бомба, вопреки всем прогнозам, была испытана всего четыре года спустя, 20 августа 1949 года).

Ни один человек из Политбюро, да и вообще ни один человек в СССР даже близко не подходил к Берии по важности решаемых задач, по объему полномочий, да, очевидно, и просто по масштабу личности. По сути, послевоенный СССР был в то время системой двойной звезды: семидесятилетний Сталин и молодой — в 1949 году ему исполнилось всего-навсего пятьдесят — Берия. Глава государства и его естественный преемник.

Именно этот факт хрущевские и постхрущевские историки и прятали так старательно в воронках умолчаний и под грудами лжи. Потому что если 23 июня 1953 года убили министра внутренних дел — это еще тянет на борьбу с путчем, а если убили главу государства — то это он самый, путч, и есть...

Сценарий Сталина

Если проследить информацию о Берии, кочующую из издания в издание, до ее первоисточника, то почти вся она вытекает из мемуаров Хрущева. Человека, которому и вообще-то верить нельзя, поскольку сличение его воспоминаний с другими источниками выдает в них запредельное количество недостоверных сведений.

Кто только не делал «политологических» анализов ситуации зимы 1952-1953 годов. Какие комбинации не придумывали, какие варианты не просчитывали. Что Берия блокировался с Маленковым, с Хрущевым, что он был сам по себе... Одним только грешат эти анализы — в них, как правило, напрочь исключается фигура Сталина. Молчаливо считается, что вождь к тому времени отошел от дел, был чуть ли не в маразме... Источник один — воспоминания Никиты Сергеевича.

Но почему, собственно, мы должны им верить? А сын Берии Серго, например, в течение 1952 года раз пятнадцать видевший Сталина на заседаниях, посвященных ракетным вооружениям, вспоминал, что вождь отнюдь не казался ослабевшим умом... Послевоенный период нашей истории темен не менее, чем дорюриковская Россия. Что тогда происходило в стране, не знает толком, наверное, никто. Известно, что после 1949 года Сталин несколько отстранился от дел, оставив всю «текучку» на самотек и на Маленкова. Но ясно одно: что-то готовилось. По косвенным данным можно предполагать, что Сталин задумал какую-то очень большую реформу, в первую очередь экономическую, и уж потом, может быть, политическую. Ясно и другое: вождь был стар и болен, прекрасно это знал, дефицитом мужества не страдал и не мог не думать, что будет с государством после его смерти, и не искать преемника. Если бы Берия был любой другой национальности, проблем бы не было никаких. Но один грузин после другого на троне империи! На такое не пошел бы даже Сталин. Известно, что в послевоенные годы Сталин медленно, но неуклонно выдавливал партаппарат из капитанской рубки. Конечно, функционеры этим не могли быть довольны. В октябре 1952 года, на съезде КПСС, Сталин дал партии решающий бой, попросив освободить его от обязанностей генерального секретаря. Не вышло, не отпустили. Тогда Сталин придумал комбинацию, которая легко прочитывается: главой государства становится заведомо слабая фигура, а реальный глава, «серый кардинал», формально находится на вторых ролях. Так и вышло: после смерти Сталина первым стал безынициативный Маленков, а реально политикой руководил Берия. Он не только амнистию провел. За ним числится, например, постановление, осуждающее насильственную русификацию Литвы и Западной Украины, он предложил и красивое решение «германского» вопроса: если бы Берия остался у власти, Берлинской стены попросту не было бы. Ну, и попутно он снова занялся «нормализацией» НКВД, запустив процесс реабилитации, так что Хрущеву и компании потом оставалось только вскочить на уже идущий паровоз, сделав вид, что они там были с самого начала.

Это потом они все говорили, что были «не согласны» с Берией, что он на них «давил». Потом они много чего говорили. А на самом деле вполне соглашались с бериевскими инициативами.

Но потом что-то случилось.

Спокойно! Это переворот!

На 26 июня в Кремле было назначено заседание то ли Президиума ЦК, то ли Президиума Совмина. По официальной версии, на него пришли военные во главе с маршалом Жуковым, члены Президиума вызвали их в кабинет, и те арестовали Берию. Потом его отвезли в специальный бункер во дворе штаба войск МВО, провели следствие и расстреляли. Версия эта не выдерживает никакой критики. Почему — об этом рассказывать долго, но в ней множество откровенных натяжек и неувязок... Скажем только одно: никто из посторонних, незаинтересованных людей после 26 июня 1953 года живым Берию не видел. Последним его видел сын Серго — утром, на даче. По его воспоминаниям, отец собирался заехать на городскую квартиру, потом отправиться в Кремль, на заседание Президиума. Около полудня Серго позвонил его друг, летчик Амет-Хан, и сообщил, что у дома Берии была перестрелка и отца, по всей видимости, уже нет в живых. Серго, вместе с членом Спецкомитета Ванниковым, примчался по адресу и успел увидеть разбитые окна, выбитые двери, стену, испещренную следами пуль от крупнокалиберного пулемета.

А в это время в Кремле собрались члены Президиума. Что там произошло? Продираясь сквозь завалы лжи, по крупицам воссоздавая происходившее, удалось примерно реконструировать события. После того как с Берией было покончено, исполнители этой операции — предположительно это были военные из старой, еще украинской команды Хрущева, которых он вытащил в Москву, во главе с Москаленко, — отправились в Кремль. Одновременно туда приехала еще одна группа военных. Возглавлял ее маршал Жуков, а среди ее членов был полковник Брежнев. Любопытно, правда? Дальше, предположительно, все разворачивалось так. Среди путчистов были как минимум два члена Президиума — Хрущев и министр обороны Булганин (на них все время ссылаются в своих воспоминаниях Москаленко и прочие). Они и поставили остальных членов правительства перед фактом: Берия убит, с этим надо что-то делать. Вся команда поневоле оказалась в одной лодке и стала прятать концы. Куда интересней другое: за что убили Берию?

Накануне он вернулся из десятидневной поездки в Германию, встретился с Маленковым, обговорил с ним повестку дня заседания 26 июня. Все было прекрасно. Если что-то и случилось, то в последние сутки. И, скорее всего, было как-то связано с предстоящим заседанием. Правда, существует повестка дня, сохранившаяся в архиве Маленкова. Но, скорее всего, это липа. Никаких сведений о том, чему реально должно было быть посвящено заседание, не сохранилось. Казалось бы... Но был один человек, который мог об этом знать. Серго Берия рассказал в одном из интервью, что отец сообщил ему утром на даче о том, что на предстоящем заседании он собирается потребовать у Президиума санкции на арест бывшего министра госбезопасности Игнатьева.

А вот теперь все ясно! Так, что яснее не бывает. Дело в том, что Игнатьев ведал охраной Сталина в последний год его жизни. Именно он был человеком, который знал, что произошло на даче Сталина в ночь на 1 марта 1953 года, когда у вождя случился инсульт. А произошло там нечто такое, по поводу чего и много лет спустя оставшиеся в живых охранники продолжали бездарно и слишком очевидно врать. И уж Берия-то, который целовал руку умирающему Сталину, вырвал бы из Игнатьева все его секреты. А потом устроил политический процесс на весь мир над ним и его подельниками, какие бы посты те ни занимали. Это как раз в его стиле... Нет, этим самым подельникам ни в коем случае нельзя было позволить Берии арестовать Игнатьева. Но как его удержишь? Оставалось только убить — что и было выполнено... Ну, а потом уже прятали концы. По приказу министра обороны Булганина было устроено грандиозное «Танки-шоу» (столь же бездарно повторенное в 1991 году). Хрущевские юристы под руководством нового генпрокурора Руденко, тоже выходца с Украины, инсценировали судебный процесс (инсценировки — и по сей день любимое занятие прокуратуры). Потом память обо всем хорошем, что сделал Берия, была тщательно вымарана, и запущены в обиход пошлые сказки о кровавом палаче и сексуальном маньяке. По части «черного пиара» Хрущев был талантлив. Похоже, что это был единственный его талант...

И секс-маньяком он тоже не был!

Идея представить Берию сексуальным маньяком была впервые озвучена на Пленуме ЦК в июле 1953 года. Секретарь ЦК Шаталин, который, как он утверждал, делал обыск в служебном кабинете Берии, нашел в сейфе «большое количество предметов мужчины-развратника». Потом выступил охранник Берии Саркисов, поведавший о многочисленных его связях с женщинами. Естественно, никто всего этого не проверял, однако сплетня была пущена и пошла гулять по стране. «Будучи морально разложившимся человеком, Берия сожительствовал с многочисленными женщинами...» — записали следователи в «приговор».

Есть в деле и список этих женщин. Вот только незадача: он практически полностью совпадает со списком женщин, в сожительстве с которыми был обвинен арестованный за год до того начальник охраны Сталина генерал Власик. Надо же, как не везло Лаврентию Павловичу. Такие возможности были, а бабы доставались исключительно из-под Власика! А если без смеха, то проще простого: взяли из дела Власика список и присобачили к «делу Берии». Проверять-то кто будет? Нина Берия уже много лет спустя в одном из своих интервью сказала очень простую фразу: «Удивительное дело: Лаврентий день и ночь был занят работой, когда ему было иметь дело с легионом этих женщин!» Ездить по улицам, возить их на загородные виллы, а то еще и к себе домой, где была жена-грузинка и жил сын с семьей. Впрочем, когда речь идет о том, чтобы очернить опасного врага, кого интересует, что было на самом деле?