Путин и учебник истории: приглашение на бой

На прошедшей неделе Владимир Путин перевёл в плоскость политической практики ещё одну свою установку, провозглашённую в прошлогодних «предвыборных» статьях – принцип единства истории. Единства, что важно, в разных плоскостях – и в плоскости подхода к логике истории, и в плоскости общности этой логики для всех народов исторического российского пространства.

Однако стоит обратит внимание, что президент не повелел «исполнить и доложить», а всего лишь предложил «подумать» над единым учебником истории.

Такая путинская сдержанность привычна. Это его фирменный стиль – осторожного политика-эволюционера, склонного к консенсусу. Мы не раз говорили об этой черте – то с разочарованием, то с иронией, то с пониманием. И вот сейчас мы имеем очень показательную возможность рассмотреть эту стилистику в приложении к очевидному, как представляется, «историческому вопросу».

Так или иначе – не указом, так рекомендацией, – президент Путин поставил перед научно-образовательным сообществом конкретную задачу. Сообщество степенно кивнуло и удалилось на раздумья, как и было сказано. И даже министр Дмитрий Ливанов дисциплинированно высказался в том духе, что «нам не нужно такого огромного количества учебников [как сейчас]». И тут же, правда, поспешил поправиться, чтобы свободолюбивые меньшинства не заподозрили его в ренегатстве и сотрудничестве с кровавым режимом: «…Хотя у учителя выбор должен быть» (!!!).

Таким образом, министр образования и науки указал президенту, что единый официальный взгляд на историю на самом деле существует. А стремительная разнузданная медийная реакция меньшинств («Путин переписывает историю!») подтвердила, что другого взгляда им не надо и никакому такому Путину с его «уралвагонколхозом» эту идиллию нарушить не дадут.
Почему?

Потому что сегодня отечественная история – это не наука. И даже не политика. Это, по определению Владимира Мединского, «смыслообразующий элемент образования каждого человека». А шире говоря, в конечном итоге, – базовый смыслообразующий элемент культурного кода, самоидентификации, целеполагания и деятельности гражданина, общества, государства.

Кто мы? зачем мы? куда и какой дорогой идём? – без ответа на эти вопросы нас нет как страны. А ответа на эти вопросы, в свою очередь, нет без понимания нашей истории.

Это условие – естественно для исторического государства, каковым является Россия.

Именно поэтому сбой исторических ориентиров, раздробление единого и преемственного исторического сюжета, дискредитация целых исторических эпох – первейшая задача в деле уничтожения российского государства. В одном только ХХ веке так поступали февральские демократы, коминтерновские энтузиасты мировой революции, пропагандисты Геббельса, прорабы перестройки, идеологи разрушения и разграбления страны и прочие болотные меньшинства.
История – это фронт.

В последние четверть века обстановка на этом фронте – явно не в нашу пользу. Да что уж там лукавить: в последние четверть века на этом фронте неприятель одержал победу над Россией.

Торжествует единый взгляд на историю России: он в том заключается, что у России нет никакой единой истории. В ней нет логики и правопреемства, в ней нет самоценности, в ней нет побед, из неё вычеркнуты ярчайшие личности и события, подменённые в лучшем случае дешёвыми лубками, грязненькими коммерчески-политиканскими комиксами «про Гагарина», «про шальную императрицу», «про Сталинград». Конкурирующие в легальном научно-образовательно-медийном пространстве «мнения» соревнуются лишь в трактовках степени ущербности истории России и, следовательно, её народа. Именно в этой парадигме уже воспитана пара поколений.

И вот в этой ситуации Путин предлагает неприятелю капитулировать.

Ага, щас.

Помните пятилетней давности скандальчик с попсовым шоу-конкурсом «Имя России»? Это когда народное голосование естественным образом выдвинуло в лауреаты понятно кого – и пришлось во имя политкорректности идти на подтасовки. Так то – забава. А прошлогоднюю травлю упомянутого уже Мединского после его заявления насчёт фильма «Служу Советскому Союзу» – помните? А визгливую сплочённость меньшинств совсем недавно – в дни Сталинградского юбилея?

Эти примеры приводятся для того, чтобы примерно себе представлять степень готовности меньшинств не то что к капитуляции – хотя бы к переговорам.
Значит, будет бой.

К какой тактике этого боя нам следует готовиться?

Ни в своей прошлогодней статье, ни в своём недавнем выступлении Владимир Путин ничего не сказал о том, каким именно образом предполагается создание «единого учебника». Но, поскольку «кровавый диктатор», как известно, склонен с демократическим и консенсусным механизмам принятия решений, несложно предположить пару вариантов.

Первый вариант – учреждение авторитетной и именитой учёно-общественной инстанции, где был бы демократично представлен широкий спектр трактовок и убеждений. И это благородное собрание за большие бюджетные деньги будет искать внутри себя консенсус. Вы себе как-то представляете консенсус Мединского с Пивоваровым, Кургиняна со Сванидзе? Содержательным плодом такого консенсуса не может быть ничего, кроме «двух метров колючей проволоки», – но такое детям давать нельзя.

Второй вариант предлагает Виталий Третьяков в своём блоге: объявить не менее демократичный конкурс и по его итогам выбрать самый достойный продукт. То же самое, вид сбоку: по какому техзаданию пишутся конкурирующие концепции? кто и по каким критериям отбирает лучшую? Следовательно, мы опять возвращаемся к пресловутому консенсусу – и тем же «двум метрам колючей проволоки».

Ведь проблема нашего учёного исторического сообщества, да и общества вообще, – не в том, что какие-то факты из нашего прошлого не обнаружены или не исследованы. И даже не в многообразии академических методик изучения этих фактов. Это всё вопросы именно что академические, и для установления общеобразовательного канона камнем преткновения не являются.
Разруха – в головах.

Разруха – в том, что канон подменён недобросовестно политизированными шаблонами, набором лукавых трактовок под видом «объективного изложения фактов», вырванных из исторической логики и скомпилированных в угоду текущим задачам. Задачам – как правило, вредительским.

И в такой разрухе затруднительно прийти к консенсусу даже относительно фактов. Строго научные и тысячекратно подтверждённые данные о потерях СССР в Великой Отечественной и о жертвах «сталинских репрессий» объявляются «несуществующими», потому что не совпадают с фантазиями Солженицына, назначенного «совестью нации». А история Киевской Руси в публичном дискурсе из тех же соображений заменяется бессмысленной «патриотической» вознёй вокруг пресловутой «норманнской теории».

А поскольку весь этот балаган вместо канона в отечественной истории творится далеко не первое десятилетие – и начали его не прорабы перестройки и даже не большевики, – то дожидаться сколько-нибудь внятно артикулированного «общественного заказа» на такой канон тоже не приходится. Историческое сознание нашего общества, как мы с вами уже не раз говорили, стоит враскоряку, путается в опорных точках культурного кода, беспомощно ищет утешения в ярких символах или в фантомах – кто во что горазд.

По-хорошему, из этого дурдома есть только один выход.
Канон должен быть навязан. Сверху.

Именно поэтому когда-то очень давно тов. Сталин сам написал «Краткий курс». Именно поэтому сформулировал госзаказ на Александра Невского, Ивана Грозного, Петра Первого, Александра Суворова, Михаила Кутузова, Богдана Хмельницкого. Именно поэтому вернул армии-победительнице золотые погоны и Георгиевские ленточки.

Потому что история великого народа – не место для политических дискуссий и тренировок в марксизме или либерализме.

Но и тут у нас сегодня есть проблема. Выдвигая задачу единства истории, президент Путин не задаёт критериев её решения. То есть в целом – всё понятно и бесспорно: «…В рамках единой концепции, в рамках логики непрерывной российской истории, взаимосвязи всех её этапов, уважения ко всем страницам нашего прошлого», – гордость, патриотизм, воспитание, герои и всё такое. Но это – не техническое задание. Следовательно – подвержено «художественно-правдивому» осмыслению: уж сколько логики и взаимосвязи у Солженицына, Резуна и Сванидзе – обзавидуешься. И поди чего докажи – «к пуговичкам претензии есть?»

Допустим, в качестве критериев «своего» ТЗ Путин мог бы выдвинуть концепцию, разработанную Центром проблемного анализа под руководством Степана Сулакшина, – «История России. Учебник для учителей». Осмелюсь со всей необъективностью и пристрастностью заметить, что лично мне эта работа представляется убедительной, логичной, объективной и пр. И – соответствующей духу президентской задачи. Ну, может быть, учёные меня поправят – так на то они и учёные.

Но мы ведь не знаем, находится ли склонный к консенсусу Путин в консенсусе с таким подходом к единству истории. И в каких отношениях находится его консенсус с консенсусом внутри его же политической команды.

Вот ведь не нужно иметь вообще никакого секретного инсайда, чтобы догадаться, что совсем недавно по вопросу Сталинграда никакого такого консенсуса там не обнаружилось. И даже гадать не нужно, из каких соображений: «образ Сталина», «не провоцировать раскол в обществе», «мнение Европы», «есть задачи более важные», «мы и так чтим память героев Сталинграда». Потому что это и есть имеющийся в реальности канон – состоящий из шаблонов, пристрастий, текущей политтехнологии. В то время как, мы по-прежнему убеждены, речь идёт о вещах куда более важных, а именно – об одной из главных опорных точек национального культурного кода, об одной из главных опорных точек единства и преемственности отечественной истории.

…И тем не менее – задачу Путин объявил.
И этот бой мы должны выиграть.

Ради того юношества, которому нужна единая и гордая история своей страны и которому писать её продолжение.

Как минимум – мы вместе с вами на «Однако» и на других площадках будем следить за работой над концепцией «единого учебника», формулировать свои соображения и доводить их «до сведения».