Россия-США: партнёрское противостояние

Глобальное противостояние между странами советского блока и капиталистическим миром под названием «Холодная война» закончилось более 20 лет назад.

Слово «война» в этом термине было довольно условным. До открытых боестолкновений между НАТО и Варшавским договором дело, к счастью, не дошло. Зато холода в отношениях СССР и США было хоть отбавляй на протяжении всей второй половины XX века. Сейчас любое российско-американское противоречие интерпретируется как верный признак новой «холодной войны» между двумя державами. В качестве «интерпретаторов» выступают журналисты, политические аналитики, общественные деятели и политики различных рангов весомости. Между тем в XXI столетии жесткий клинч между Россией и США по сценариям сорокалетней давности малореален. Он не отвечает интересам обеих стран и находится вне пределов объективных возможностей обеих государств.

Если что и осталось общего от времен открытой геополитической вражды, так это военно-стратегический паритет между США и Россией. На практике он выражается в гарантированном взаимном уничтожении наших стран (и заодно большей части остального мира) в ядерном апокалипсисе. В обозримом будущем ни одна держава или блок государств не сможет обзавестись таким количеством ядерных боеприпасов и средств их доставки. Сомнительно, что другие члены «ядерного клуба» рассматривают возможность личной гонки вооружений даже теоретически. Пока в распоряжении России и США остаются такие мощные арсеналы, двусторонние отношения вынуждены пребывать в рамках стратегической стабильности. Ни резкая риторика по отдельным внешнеполитическим вопросам, ни региональные конфликты, ни торговые противоречия, ни шпионские скандалы, ни прочие скандальные всплески не влияют на неотвратимость ответного удара и глобального уничтожения. Обладая самыми могучими армиями в мире, Россия и США не имеют права воевать друг с другом или даже провоцировать оппонента на конфликт. Слишком высока ответственность и ужасающи последствия серьезных провокаций.

Отсюда непосредственно следует, что главным противоречием российско-американских взаимоотношений является и будет являться вопрос ПРО. Не ядерная программа Ирана и Северной Кореи, не гражданская война в Сирии или «умиротворение» Ливии, не соблюдение прав человека или клубок афганских проблем – именно ПРО остается краеугольным камнем в фундаменте российско-американского стратегического паритета. Любая попытка расшатать этот «камешек», разместить его элементы в Европе, прикрыться противоракетным зонтиком воспринимается как агрессивный шаг еще на стадии проектирования. Создание сколь-нибудь эффективной ПРО уменьшает абсурд ядерной войны, становится главным козырем в давлении на оппонента. Все шаги американской стороны к технологическому преимуществу в области противоракетной обороны будут пресекаться Россией энергично и незамедлительно. В принципе, эта энергичная незамедлительность была продемонстрирована еще во время президентства Д.А.Медведева. Когда на первые публикации о планах установить американские радары в Чехии и противоракеты в Польше к 2016 году был дан ответ на самом высоком уровне российской власти. Это выразилось в довольно резком обещании президента Д.А.Медведева разместить тактические ракеты «Искандер» на территории Калининградской области задолго до 2016 года. Пока что такого размещения не потребовалось. Но выполнить его можно гораздо быстрее и многократно дешевле, чем возвести новый позиционный район ПРО на землях матушки-Европы.

К важнейшему кругу вопросов американо-российских отношений относится проблема нераспространения ядерного оружия и опасность международного терроризма. Глобальных противоречий между Россией и США здесь не наблюдается. Напротив, по отношению к иранской и северокорейской ядерным программам имеется значительное сближение позиций именно за последние годы. Фанатиков с поясом шахида тоже все чаще не делят на «хороших повстанцев» и «плохих террористов».

До совместных американо-российских антитеррористических операций еще далеко, да они могут и не понадобится. Достаточно понимания того уровня, как по внутрисирийскому конфликту, когда оппозиционная группировка исламистов «Фронт аль-Нусра» официально признается ГосДепом террористической. А ведь этот самозваный «фронт» - весьма активный и боеспособный противник легитимных властей Сирии. Далее, вся антиасадовская риторика не помешала странам НАТО в очередной раз продлить эмбарго на поставки оружия в Сирию. Естественно, ведь современное оружие и с эмбарго оказывается в руках радикальных террористов, неконтролируемых никакими оппозиционными советами.

Что же касается всех остальных противоречий нынешнего глобального мира, то многие из них не вращаются вокруг оси Москва-Вашингтон. В этом плане показателен сирийский конфликт. Во-первых, при всем ужасе происходящего для самих сирийцев эта гражданская война не имеет шансов перерасти в глобальное мировое противостояние. Во-вторых, роль самих «великих держав» далеко не та, что в эпоху холодной войны. Договоренность между Россией и США по урегулированию сирийского конфликта вполне возможна, но вряд ли такая гипотетическая договоренность положит конец насилию и терактам. Уж слишком много задействовано в сирийской войне группировок, сил и стран, уж слишком он ожесточен и кровав – джина гражданской войны куда проще выпустить из бутылки, чем загнать назад…

Современные региональные конфликты демонстрируют удивительное качество – в них нет очевидного победителя. Кто может утверждать, что мощнейшие США победили в Ираке и Афганистане? Что Франция победила в Мали, а НАТО – в Ливии? По признакам смены политических элит и «отстрела» определенного количества вооруженных соперников – да, есть признаки триумфа. По хаосу в «освобождаемых» странах, отсутствию там элементарнейших прав личности и непредсказуемости развития целых регионов о победах говорить как минимум странно. Яростный антиамериканизм в Ливии, вероятный возврат талибов к власти в Афганистане, бесплодный поиск врага в малийских песках - какой же тут триумф «свободы и демократии»? Кстати, в случае вывода американского контингента из Афганистана и Ирака в официальных документах термин "victory" вообще не используется. Применяется выражение "exit strategy" - «стратегия ухода». Войска уходят, проблемы остаются, если не усугубляются.

В XXI веке сильно возросла роль эмоционального восприятия происходящих событий, будь то война в Африке или запрет гей-парада в Европе. Экономические, идеологические, информационные противоборства отодвигают на второй план грубую силу военных конфликтов (в которых победитель неочевиден, а проигравшими может быть большинство участников). Россия пытается предложить альтернативную модель развития «эталонной демократии» made in USA, с её насильственным насаждением свободы методом коврового бомбометания и последующей exit strategy в случае неудачи. Это предложение основано на традиционных ценностях и здравом консерватизме. На осознании того, что неравноправное партнерство с США пора оставить в прошлом, что развал 90-ых годов преодолен, что слухи о нашей слабости сильно преувеличены, как говорил М.Твен. Внутреннее развитие страны оказывает все больше влияния на внешнюю политику и в США, и в России. Для реинкарнации холодной войны нет объективных, материальных причин. По многим региональным вопросам американо-российское партнерство наверняка будет продолжено, дипломатическое и торговое взаимодействие вполне может быть успешным. Но в плане эмоционального, информационного, медийного противостояния позиции наших государств далеки от сближения. Надежды на дружбу с Америкой не оправдались, да и не могли оправдаться. Вражда России с США губительна для всей цивилизации. Как там пел Высоцкий? «И не друг, и не враг, а так…»