Сирия закрыта — все отцы ушли на фронт

Спецкоры "Комсомолки" Александр Коц и Дмитрий Стешин отправились в самую горячую точку планеты — древнюю Сирию, чтобы попробовать понять, долго ли еще здесь будет идти гражданская война. И кто в ней одержит верх.

СБЕЖАВШИЕ ИЗ ОГНЯ

От нашей гостиницы до линии фронта езды 30 минут, с учетом пробок. Голубой силуэт истребителя-бомбардировщика МиГ-23, разрывая сизую дымку над юго-восточным пригородом Дамаска, не торопясь выписывает круг над чадящими кварталами, стремительно пикирует, затем свечой уходит в небо. Рев боевой машины доносится с небольшим опозданием.

Спустя еще пару секунд гулко ухают разрывы сброшенных бомб, поднимая грибом в воздух взвесь каменной пыли с терпким запахом взрывчатки. 5-летний Сафир провожает скучающим взглядом исчезающий в дымном небе самолет и, почесав пластмассовым пистолетом за грязным ухом, бежит на футбольную площадку в школьном дворике. На асфальте потертый мяч гоняют его сверстники и пацанва постарше. Вот уже более полугода, как эта школа стала для них и их матерей вторым домом. Здесь, как и во многих других учебных заведениях Дамаска, разместился лагерь беженцев, успевших вырваться из пылающих северных районов страны.

Поразительно, но друзья Сафира даже не прервались, чтобы понаблюдать за увлекательным для любого мальчишки зрелищем – настоящей бомбежкой. За несколько месяцев, проведенных всего в десяти километрах от района боевых действий, они давно привыкли и к запаху гари, и к летающим штурмовикам, и к канонаде артиллерии. Визит русских журналистов внес неожиданное разнообразие в их невеселую жизнь. И ребятня охотно позирует перед объективами, кривя рожицы и высовывая языки. Мы выдаем самому старшему конфеты, и он честно делит их на всех.

Их матери выстроились в очередь в школьном коридоре с кастрюлями и мисками. Время обеда, повар в белом халате щедро раздает рис, сваренный с вермишелью, и бананы. Женщины с нехитрой, но горячей едой, расходятся по "квартирам". Бывшие школьные классы поделили на "комнатки" фанерными щитами. На полу — матрасы и маты, посередине — журнальный столик, а на стене – школьная доска. Вот и весь спартанский интерьер беженцев из Хомса, Алеппо, Хамы, Идлиба..

Мы успели вылететь из Алеппо на военном вертолете семь месяцев назад, - укладывает в люльку свою новорожденную дочку укутанная в хиджаб Кифа. - Почти неделю сидели на аэродроме, но вертолеты летали не часто, а по дороге ездить уже тогда опасно было. Мы жили в квартале Шейх Саид. Боевики его заняли практически полностью, выгнав оттуда всех мирных жителей. Мы бежали практически с пустыми руками. Не думаю, что от этого квартала сейчас что-то осталось.

Здесь немало беженцев, которые покинули свои дома по политическим мотивам. Кто-то состоял в партии "Баас", служил в полиции, работал чиновником. Не случайно в этом огромном лагере почти нет мужчин. Мы даже не стали спрашивать – почему? Все воюют… Хотя этим беженцам, можно сказать, еще повезло. Они уехали из родных мест еще до нового тренда вооруженной оппозиции. Боевики теперь не гнушаются брать в заложники мирных граждан с целью обмена на своих плененных соратников.

Как правило, похищенные — алавиты или шииты (мусульманские течения, отличные от суннитов — которые сотавляют основную массу мятежников). И практически всегда — это родственники работавших на правящий в Сирии режим Башара Асада. И если раньше это были единичные случаи, то в минувший четверг мятежники захватили целый автобус с женщинами и детьми, с севера страны в Дамаск. 45 человек пропали где-то между Идлибом и Алеппо.

"ДОРОГА ЖИЗНИ"

Алеппо сегодня, пожалуй, самая трагическая точка на карте Сирии. Четырехмиллионный город на севере страны в конце января фактически оказался отрезанным от всего государства.

- Вооруженная оппозиция закрыла доступ в Алеппо, - признает вице-премьер правительства Сирии Кадри Джамиль. – Мы не можем снабдить город ни продуктами, ни газом, они даже линии электроснабжения останавливают, подрывая ЛЭП. Население живет в трудных условиях блокады. До войны килограмм хлеба стоил 15 фунтов, сейчас – 400. Жизнь в Алеппо напоминает мне чем-то блокадный Ленинград.

Как и в годы Великой Отечественной, в Сирии власти все-таки проложили к осажденному городу "дорогу жизни".

- Схема очень сложная, - рассказал нам политолог, генеральный секретарь промышленной палаты Хомса Али Абдалла Аль Ахмад. - Сирия снабжает Ирак, Ирак снабжает Алеппо и прилегающие города. С Турцией, как вы понимаете, мы договориться не можем. В итоге, из Ирака из 10 машин с продуктами доходит в лучшем случае 5. Правительство снабжает даже те районы, где есть боевики! Это очень сильный шаг.

Почему боевикам удалось окружить город?

Он не окружен, просто отрезаны дороги. Бои идут может быть на трети территории Алеппо. Но он очень близок к Турции, снабжать боевиков проще. И там очень много иностранных наемников. Ситуация там похожа на столичную. Дамаск для боевиков – поле последней решающей битвы, поэтому они сконцентрировали под городом небывалые силы, и за последние месяцы много раз пытались ворваться в столицу. Но безрезультатно.

И вряд ли боевикам удастся взять город без кровопролитных боев. Концентрация войск в столице колоссальная, превосходство в вооружении – абсолютное. У боевиков есть вариант штурма города – "пятая колонна", но власти его предусмотрели еще в начальной стадии конфликта.

ПАМЯТНИКИ ТОЖЕ ПЛАЧУТ

Дамаск окончательно погряз в пробках. Парадокс. Из-за терактов закрылось множество заправок в центре, как правило те, что зажаты жилыми домами — чтобы не пострадали при возможном подрыве. С бензином перебои, дизтопливо, почти все что есть, забирает армия, а город все равно стоит, забитый машинами. Причина проста – передвижные блок посты, которые возникают внезапно на оживленных перекрестках. Несколько парней с автоматами перекрывают движение, и медленно пропускают машины, вглядываясь в лица пассажиров и водителей. Смотрят прямо в глаза – не отрываясь, секунд по тридцать. Эффект скорее психологический, чем правоохранительный.

Ориентировок на преступников у патрулей нет. Просто, боевикам дают понять, что свободно шастать по городу у них не получится. Главное политуправление армии сработало гибко – выпустили листовки для стоящих в пробках: "Брат! Давай вместе позаботимся о нашей безопасности! Этот блок-пост защищает тебя!". Народ не ропщет, не сигналит – терпит и стойко выносит многое. Веерные отключения света, перебои с водой, спекулянтов с газовыми баллонами, три курса доллара – официальный, банковский и "черный". Люди привыкли жить в состоянии постоянного стресса. На хор артиллерийских орудий уже никто не обращает внимания. Как и на дымящие время от времени пригороды.

Пролетающие над столицей штурмовики с восторгом провожают камерами мобильных телефонов.

Если бы не окружающий милитаристский пейзаж, находясь в центре Дамаска было бы сложно поверить, что совсем рядом идет война, на которой гибнуть люди. Вязкое ощущение тревоги появляется лишь в сумерках. Пустой, темный город, по которому еще летом мы спокойно гуляли до двух часов ночи и ели в уличных кафешках. Случилось небывалое – Дамаск сменил ритм жизни! Уже в девять вечера трудно найти открытую лавку, и патрульные на блоках выставляют для ночных прохожих лотки с сигаретами. Неистребимы торговые традиции Востока, древние, как эта земля.

Двор Национального музея Дамаска, по-прежнему, место встречи влюбленных парочек, которые из последних сил делают вид, что изучают античные и восточные древности. С хранителем архитектурных объектов Сирии мы встречаемся во дворике, который уставлен каменными дверями от древних гробниц. Чиновник Минкултуры Назир Иса успокаивает нас – не так уж и много архитектурных объектов пострадало от боевых действий. Подчеркивает – пока, на сегодняшний день:

- Сожжен старинный рынок в Алеппо — памятник архитектуры, занесенный в список Юнеско. В этом же списке пострадавшая в ходе боев крепость крестоносцев Салахаддин. Но этой крепости больше тысячи лет, она и не такое видала, - через силу смеется наш собеседник.

По его словам, есть специальная комиссия, которая оценивает ущерб объектам культуры. Правда, беда пришла с неожиданной стороны. В тех районах, где исчезла государственная власть, сразу же начались незаконные раскопки. Варварские. То есть – с помощью экскаваторов. В этом случае, ущерб даже невозможно предположить, хотя найденные во время незаконных раскопок вещи уже всплыли на антикварном рынке в Ливане. А античные статуи украденные из городского музея города Хама, пропали бесследно.

Мы просим нашего собеседника показать нам экспозицию музея. Он мнется, но мы настойчивы. Национальный музей Дамаска зияет пустыми витринами. Еще недавно здесь была представлена одна из крупнейших коллекций древних ценностей на Ближнем Востоке — редкие статуи, мраморные саркофаги, артефакты римской, греческой и византийской эпох. И даже первый в мире алфавит.

Сегодня в одном из залов – лишь забытая стопка пластиковых пищевых контейнеров, в которые укладывали экспонаты. В последнем зале музея полыхает сварка – рабочие вваривают стальной каркас для бронированной двери, за которой спрячут самые ценные скульптуры из уличной экспозиции. Мы, не задумываясь, снова находим для увиденного исторический пример – сентябрь 1941, Ленинград готовит свои сокровища к блокаде.

- У правительства на случаи чрезвычайных ситуаций есть план в том числе и по музейным ценностям, - объясняет звенящую пустоту зала Назир Иса. - Все ценности вывозятся на хранение в специальные секретные места. И здесь, в Дамаске, и за его пределами.

В этой маленькой детали еще один парадокс затянувшегося конфликта в Сирии. Несмотря на кажущийся хаос в целом, страна продолжает сохранять признаки государственности. На улицах не растут горы мусора и пищевых отходов, как это было в ливийском Бенгази. Взорванные террористами здания начинают ремонтировать едва ли не на следующий день. В августе, возле нашего отеля взорвали с помощью заминированного бензовоза военную часть. В феврале следов того теракта нет ни на самой гостинице, ни на соседних зданиях.

Поврежденные боевиками линии электропередач с риском для жизни тянут по новой — энергетики здесь теперь такая же уважаемая профессия, как пожарные в Америке. Режим пытается делать все, чтобы народ видел, что о нем не забыли. И даже в условиях политического кризиса Башар Асад умудряется менять скопом семерых министров, опровергая аналитиков, которые считают, что президента "играет его окружение":

- Раньше власть сильно ошибалась, не реагируя на промахи премьеров и министров, - считает Али Абдалла Аль Ахмад. - Это сильно тормозило страну, никто не отвечал за свои просчеты, десятками лет руководители сидели на своих должностях. Сегодня нужен другой стиль управления, быстрая реакция на происходящее.

Как пример – то же восстановление ЛЭП. Это нужно делать очень быстро. Боевики мешают ремонту, а отсутствие электричества только ухудшает непростую ситуацию в обществе. Поэтому министр энергетики, например, остался на своем посту. Сейчас снабжать Дамаск электроэнергией и горючим – настоящий подвиг. При этом понятна стратегия боевиков – отрезать столицу от всей страны.

КОСА НА КАМЕНЬ

Еще выезжая из Москвы, мы созвонились со знакомыми, живущими всего в 10 километрах от Дамаска. Однако по прилету их телефон уже был недоступен. А водитель, возивший нас в прошлые командировки и в Хомс, и в Тартус, и в Сиднай в пригороды столицы ехать отказался наотрез.

- Ситуация изменилась, - развел он руками.

- А куда можно съездить? - спросили мы.

Шофер в задумчивости развернул карту: "По этой дороге нельзя, здесь тоже опасно, тут не выедем, тут – нужно разрешение от военных". Получается, что несмотря на всю столичную идиллию, Дамаск сейчас в очень сложном положении. Единственная дорога, которую водитель назвал относительно безопасной — трасса на Бейрут. Но и на ней 14 февраля были расстреляны двое иранских высокопоставленных чиновника. Впрочем, у военных свое объяснение. Как рассказал нам один из высокопоставленных силовиков, говорить об осаде столицы (а именно такая картина и вырисовывается из новостных сообщений) нельзя: "Боевики стянули сюда свои основные силы. Они накапливаются в определенных районах, зачастую мы позволяем им это сделать. После чего район блокируется и происходит планомерная зачистка. А все сообщения о наступлении на Дамаск — не больше, чем элементы информационной войны. Как и новости об Алеппо. Международный аэродром сейчас контролируется армией. Что до военной базы ВВС, которую захватили боевики, то это вовсе и не база. В районах вокруг Алеппо есть много небольших учебных и тренировочных аэродромов, на которых нет ни арсеналов, ни самолетов. Разве что списанная техника. На один из таких они и зашли, поснимав на телефоны и выложив в Интернет. Охрана этого аэродрома заблаговременно отошла, после чего по силам террористов был нанесен удар. Они понесли большие потери".

У нас не было причин не верить офицеру. Косвенно он подтвердил нашу мысль, достаточно зловещую. В Сирии вызрел самый кровавый вариант гражданской войны, когда противостоящие силы примерно равны и просто перемалывают друг друга. День за днем, каждый час, днем и ночью, по окраинам Дамаска бьет тяжелая артиллерия.

По логике, пригороды столицы уже должны были превратиться в мертвые лунные кратеры. Но, с "той" стороны, запас бойцов, кажется не иссякаем. И сирийская армия сдаваться не собирается. Она собирается наступать. Нашла коса на камень.