Кто разочаровал Путина так же сильно, как Ходорковский

Скоро год, как Владимир Путин снова вернулся на пост президента. Хорошее время для необходимых реформ. Но ничего такого не проводится и не готовится. Зато Госдума и ведомства — взбесившиеся принтеры, сканеры и копиры — с нечеловеческой скоростью множат инициативы, ограничивающие права человека. Все больше знакомых не читают новости, чтобы не расстраиваться. Как будто мы незаметно попали в другую страну — смесь Китая, Узбекистана, Северной Кореи и СССР конца 1970-х, тоже перед Олимпиадой. Как это получилось?

Безумные инициативы власти — это не всерьез, их единственная функция — ежедневно менять повестку, «разваливая образовавшееся полтора года назад единство граждан против жуликов и воров во власти». Это коммуникативное объяснение предложил Александр Шмелев из Московской школы политических исследований. Общество занято попытками заблокировать очередную глупость, раскалывающую протестное единство, тогда как лучшая линия поведения — эти глупости не замечать. Похожая мысль и у Кирилла Рогова из Института Гайдара: повсеместная борьба за здоровый образ жизни и вся эта «реакционная экзальтация» — попытка отвлечь население от насущных проблем и создать иллюзию формирования консервативного путинского большинства.

Это объяснение было бы правдоподобным, если бы «послесурковскую» администрацию президента можно было подозревать в приверженности сложным стратегиям. Но она для таких подозрений не дает ни малейшего повода. Наоборот, применяет предельно топорные механизмы. Объяснение происходящего через стремление расколоть и отвлечь сложнее объясняемого объекта. Чтобы забить гвоздь в доску, двенадцатишаговая инструкция не нужна.

Есть другая, предельно простая и, мне кажется, непротиворечивая интерпретация: Путин обиделся. Так сильно, как не обижался с 2002-2003 годов.

Тогда его ожидания обманул Михаил Ходорковский. Он посмел указать на возможную коррупцию при продаже Андреем Вавиловым «Северной нефти» (покупатель — «Роснефть»). Еще он пытался провести «своих» депутатов в Госдуму и думал о парламентской республике. Арест положил этой активности конец. А «роковая черта» была перейдена на встрече Путина с РСПП 19 февраля 2003 года. Ровно 10 лет назад Алексей Мордашов политкорректно предлагал снизить административную нагрузку на бизнес, а Ходорковский неосторожно выбрал темой коррупцию, иллюстрировав ее «Роснефтью».

Тогда еще не было известно, что все, кто переходит «Роснефти» дорогу, заканчивают не очень хорошо.

Ни один другой олигарх ошибок Ходорковского повторить не рискнул. Попытка создать «альтернативный центр политического и идеологического влияния» провалилась, мудро объясняли «Ведомости» метаморфозу «из князи в грязь» в итоговом номере за 2003 год.

А вот образованные горожане сделали ровно то же, что 10 лет назад опальный олигарх. Митинги 2011/12 годов, недовольство президентско-премьерской перестановкой — аналог монолога про «Севернефть» («в королевстве не ладно»). Наблюдатели на парламентских и президентских выборах, попытки контроля за их честностью — аналог той попытки провести в Госдуму «своих».

Договор с олигархами до сезона 2002/03 в представлении кремлевских обитателей был таким: «Вы не суетесь в политику и в наши (госбизнеса) дела, мы не пересматриваем итоги приватизации». Договор неписаный, и другая сторона трактовала его иначе, но теперь это неважно. Нарушение договора Ходорковским повлекло за собой, кроме репрессий против него, его соратников и его бизнеса, ужесточение правил для остальных олигархов, массовые налоговые проверки и резкое усиление госкапитализма.

Договор с городским средним классом до сезона 2011/12 в представлении «хозяев жизни» строился по той же модели: «Вы не суетесь в политику и не пытаетесь пересмотреть правила игры — мы не трогаем ваши игрушки (интернет, культуру, частную жизнь, Стрелку, ЦПКИО им. Горького, добавить по вкусу)». Нарушение этого договора образованными и небедными горожанами влечет за собой репрессии в отношении прямых нарушителей, резкое усиление вмешательства государства в частную жизнь граждан и усиленные ограничения на занятие политикой (штрафы за митинги, закон об НКО как иностранных агентах). У горожан тоже было иное представление о сути договора (возможность избирать и т. д.), но это тоже никого не волнует.

Раздражение лидера можно понять. Не лезли же горожане в политику в течение всех 2000-х годов, с терпеливой аполитичностью проглатывая перманентное усиление единовластия, сворачивание демократии и медведевские игрища с модернизацией. И вдруг ни с того ни с сего... Поэтому ударить, как и Ходорковского, пришлось сразу наотмашь, туда, где больнее всего: по личным свободам и правам. Теперь они сворачиваются, как в первой половине 2000-х политические. Принтер и копир выполняют важную госзадачу.

Обе обиды привели к сильному «перетряхиванию» властных элит. В процессе наказания Ходорковского пришлось расстаться с Касьяновым и Волошиным. Сейчас разборка более серьезная и кровавая, есть несколько категорий потенциальных жертв.

Первая — «жулики и воры» (отставка Сердюкова, таких дел может быть еще бесчисленное количество). Вторая — бизнесмены, сделавшие ставку на Медведева и его команду (Билалов и, возможно, глава госкомпании «Русгидро» Дод). Он едва ли стал бы объектом путинского гнева, если бы двумя месяцами ранее не выступил в жестком споре Сечина и Дворковича на стороне последнего.

Путин явно готовит к отставке и само правительство Медведева. Так что третью категорию составят не успевшие вовремя переориентироваться сановники.

Отставка Медведева сейчас была бы очень логичной. Нелояльные горожане разорвали договор с Путиным, нанесли ему публичную обиду и теперь должны постоять в углу, даже если признают ошибки. А Медведев — неудачливый местоблюститель (принял спокойное царство, оставил мятежное) и невольный пособник восставших горожан. Слишком он им потворствовал, подыгрывал, заигрывал, модернизацией прельщал и вырастил из послушного ребенка вихрастого своенравного подростка.

Обида (в том смысле, в каком «Путин обиделся») — это не личное оскорбление, уязвленность и последующая месть. Это обида, которая в русском переводе «Слове о полку Игореве» «встала в силах Даждьбожьего внука, вступила девою на землю Троянову, взмахнула лебедиными крылами на синем море у Дона: прогнала времена счастливые». Такая обида, замечал Дмитрий Лихачев, — это несправедливость, оскорбительное нарушение прав: князя, монастыря, города. А «мстить друг другу обиды» и «стоять за обиду» свою и господина — не прихоть, а дело чести. «Если был убит кто-либо мстителем «за обиду», то убийце не мстили», говорилось в «Краткой правде».

Сейчас время не то, чтобы обидевшись, поступать как княгиня Ольга с древлянами или Иван Грозный с Новгородом. Но архетип многое объясняет. Особенно то, почему даже косвенных обидчиков-горожан наказывают лишением прав, свобод и привилегий. Сейчас Путин ревизует не ельцинское наследство, не «лихие 1990-е». С ними уже покончено. Теперь он рассчитывается с «дурными 1980-ми», отбирая права и свободы, подобранные жителями позднего СССР из рук ослабевшей власти в ходе «перестройки и гласности».

Антитабачный закон — современный аналог «антиалкогольной кампании» Лигачева — Соломенцева (1985-87). Борьба за права детей, мерещаяся повсюду пропаганда гомосексуализма, — еще более ранние советские рефлексы. Борьба с инакомыслием и, как говорил Андропов, с «инакодействием» должна маргинализировать протест, свести его к уровню 1970-х. Для этого и необходима «советизация» общественной жизни: одни уедут, другие затаятся, третьих — ну что же, придется для острастки наказать. Все как в 2003-м, только масштабнее.

Для ликвидации угроз, отразившихся в первой обиде, нужно было отстроить аппарат налоговой службы и всевозможные «надзоры». Они пригодились в 2008-м, когда репрессии стали забываться, и нужно было послать доктора в «Мечел», повлиять на несговорчивую Грузию и Украину (жаль, нельзя клонировать Онищенко). Еще пришлось отстроить систему контроля за выборами.

Теперь врагов больше, они многочисленнее и коварнее, могут таиться где угодно. Хоть в правительстве, хоть в любой региональной администрации или силовом ведомстве. Психологически ситуация постепенно возгоняется до поиска и нейтрализации вредителей-заговорщиков. Они могут готовить диверсии на производстве («жулики и воры» мешают выполнять план, сдавать трамплины и электростанции в срок), а то и готовить захват власти.

Поэтому слоган Навального — это универсальная отмычка, позволяющая старательностью спецслужб отправить в отставку любого сановника.

В 1930-е то, что сейчас происходит с Сердюковым, Билаловым, Додом (скоро список пополнят близкие медведевские соратники), называлось «чисткой партийных рядов». Тогда искали оппозиционеров, уклонистов, двурушников, перерожденцев, шкурников, а сейчас — коррупционеров. «Морально разложившиеся элементы».

Сложнее с широкими городскими массами. Они должны усвоить, что больше нет ни частных свобод, ни права читать, смотреть и публиковать в интернете то, что вздумается. Переезжаешь — будь добр сделать временную прописку. Покупаешь билет на поезд или межгородской автобус — по паспорту. Надо же знать, кто куда едет. Куришь — не кури, даже электронные. Пьешь — покупай до 23 часов. Никаких киосков и ларьков, только организованные формы торговли. Порочны не только педофилы и гомосексуалисты, но и педофобы — группу Childfree прокуратура Петербурга закрыла за нарушение прав детей. Преподаешь в госуниверситете — добудь справку об отсутствии судимости. Продаешь квартиру, где прописаны дети, получи согласие органов опеки.

«Белые списки» безопасных сайтов от «Лиги безопасного интернета». Роскомнадзор, запрещающий к просмотру перепечатанное lj-юзером drugoi сообщение Reuters о попытке самосожжения тибетского активиста в Индии. Снова Роскомнадзор, запрещающий социальную рекламу (!) мельбурнской железнодорожной компании. Она креативно призвала клиентов не прыгать под поезд и не лишать себя жизни иными дурацкими способами (Dumb Ways to Die). Роскомнадзору они показались привлекательными! Что австралийцу хорошо, то нашему смерть... Страна, где запрещены LJ, Facebook, Twitter и порнография, называется Ираном, напомнил дизайнер Артемий Лебедев, тоже немножко запрещенный из-за этого ролика. Зато на деньги администрации Петербурга издаются книги, где говорится, что за 4000 лет до рождества Христова славяне говорили по-русски и имели культуру выше вавилонской и египетской.

Ревизия коснулась и свобод, дарованных гражданам самим Путиным (валютная либерализация). Для зачисления денег на счета в иностранных банках надо провести их через счет в российском банке. А Минфин хочет дополнить часами и ювелиркой список стратегических товаров, незадекларированный провоз которых через границу карается 3-7 годами тюрьмы. Почти как за убийство. Ну а дальше — самораскручивающаяся спираль. Чем жестче правила — тем больше недовольных. Чем больше недовольных — тем проще искать врагов.