ИноСМИ: крушение финансового фундамента России

Шумиха вокруг отречения Бенедикта XVI заслонила от нас гораздо более важные для польской геополитики новости с востока: показатели Газпрома, обнародованные по случаю двадцатилетия компании. Мощное политическое оружие, перед которым еще шесть лет назад во время печально известного зимнего кризиса трепетала вся Европа, затупилось.

Для Польши это прекрасная новость, а в долгосрочной перспективе даже более оптимистичная, чем отвоеванные на саммите ЕС средства на политику сплочения. Чем слабее будет Газпром, тем меньше он будет экспортировать газа и тем меньше поступлений получит российский бюджет, следовательно, тем больше будут шансы, например, на приостановление амбициозной российской программы модернизации армии. С 1960-х годов Россия, тогда еще как СССР, держится на торговле углеводородами. Сезонные или временные колебания цен и объема экспорта были для нее неопасны, но сейчас все будет иначе. Меняется мировая модель снабжения энергоресурсами, а это удар по самой чувствительной точке Москвы.

1.

По данным Федеральной таможенной службы России, в 2012 году объем экспорта газа снизился на четыре процента, а добычи — на шесть. Потери, возможно, еще не столь огромные, однако тенденции к понижению начались еще в 90-х, а новые данные оказались самыми негативными за десять лет. В ближайшие годы лучше не станет. Газпром не инвестирует в добычу. В прошлом году он решил не начинать разработку Штокмановского месторождения в Арктике и не подписал договор на поставку голубого топлива с Китаем, потому что Пекин не согласился с предложенной ценой. Концерн пытается удержать нынешнюю позицию, однако перспективы его флагманских проектов — газопровода «Северный поток» и строящегося «Южного потока» — были переоценены. Их пропускная способность превосходит потребности потребителей. Мировые рынки завоевывает сжиженный газ, поставляемый по краткосрочным (спотовым) контрактам, а рынок США — газ сланцевый. Поэтому Газпром был вынужден снизить цены для европейских потребителей по долгосрочным контрактам. На этом выиграла и Польша. В ближайшей перспективе российскому концерну вообще придется отказаться от долгосрочных договоров и увязки цены газа и нефти, а если он этого не сделает — снизить ставки. Так или иначе, государственный бюджет пострадает.

Европе нужно все меньше газа из Сибири.

Не только потому, что она может купить его дешевле в другом месте. Причин несколько: во-первых, кризис; во-вторых, ориентированная на экономию энергетическая политика; в-третьих, климатический пакет, нацеленный на развитие зеленой энергии; и, наконец, в-четвертых, — возрождение угольных электростанций. Журнал The Economist писал, что в 2012 году импорт угля из США на Старый континент вырос на целых 30 процентов. Почему? В качестве источника энергии он дешевле российского газа. По тем же причинам, например, в Германии, сделавшей ставку на энергию из возобновляемых источников, энергетические компании в первую очередь отказываются от газа, но продолжают, пока это еще возможно, держаться за уголь.

2.

Перед масштабным энергетическим кризисом 70-х Россия продавала нефть за 50 процентов ее рыночной стоимости. Именно тогда она превратила сырье в политический инструмент, имевший не меньший вес, чем ядерные боеголовки и экспорт революции. Она действовала как наркодилер: давала товар за полцены, чтобы на него подсадить. Потом становилось дороже, но зависимость, например, в виде трубопроводов, осталась. Аналогичный финт двумя десятилетиями позже был проделан с газом. На наших глазах такая система уходит в прошлое. И это не колебания конъюнктуры, а мир новой энергетики. Польша вновь получила подарок судьбы. Как тогда, когда после падения коммунизма НАТО и ЕС принесли нам при помощи интеграционных процедур такие цивилизационные стандарты, к которым мы могли бы никогда не придти самостоятельно. Вновь достаточно развернуть паруса и плыть вперед: строить газовый терминал, газопроводы-перемычки, бурить скалы в поисках сланцевого газа и ни в коем случае не позволить навязать себе абсурдных (с нашей точки зрения) климатических целей ЕС. Уголь должен остаться королем польской энергетики. И тогда мы не только выстоим, но и сможем посмеяться над прежним страхом перед российским энергетическим доминированием.

3.

Кроме того в период путинского углеводородного процветания Россия не запустила механизмов переориентации экономики с сырьевой на промышленную или постиндустриальную модель. У нее было на это достаточно средств и времени. Расплатой за сделанную ошибку уже через один-два десятка лет станет ослабление страны. Еще одно очко в польскую пользу. И кто говорит, что удача от нас отвернулась?