Сухой закон, Делон, одеколон

На модерации Отложенный

Мне повезло: я отлично помню 80-е годы. Собственно, мои связные воспоминания начинаются с Олимпиады-80.

Поэтому бытовую сторону антиалкогольной кампании Горбачева вспоминаю отчетливо: груды пустых флаконов от «Тройного» и «Шипра» стоят перед глазами до сих пор, 25 лет спустя. И лежали эти груды не где-нибудь в Сургуте, а в нашем кишиневском дворе. В столице винодельческой республики.

Ничего, кроме расцвета самогоноварения, массовых отравлений суррогатами алкоголя, анекдотов про «Дайте мне «Тройной» с целой этикеткой, мне на стол ставить!» — эта кампания не принесла. Зато унесла виноградники и угробила культуру потребления алкоголя даже там, где она еще была.

И вот я с тоской читаю новости о грядущей антиалкогольной кампании.

«До 2012 года потребление алкоголя на душу населения должно снизиться на 15%. На втором этапе (2013-2020 годы) — на 55%, нелегальный алкогольный рынок должен быть ликвидирован полностью», — сообщают мне новостные источники. Ну что я могу сказать по поводу этих цифр: добиться их конечно же реально. Если через 10 лет более половины пьющих людей куда-то денутся. К примеру, растворятся в спирту. Будут сосланы на 101-й километр. Каким-либо образом исчезнут из статистики (к примеру, статистику можно рассчитывать из легальных продаж на душу населения, а можно — по фактическому употреблению алкоголя). Другими способами получить такие лучезарные результаты за 10 лет нереально.

Возьмем два примера: социально благополучный человек, который выпивает по субботам (и формально соответствует довольно размытым критериям алкоголизма), и спившийся, социально деградировавший дворовый алкаш Вася.

И кого из них остановит «минимальная цена за бутылку водки объемом 0,5 литра — 89 рублей»? Я, к примеру, водку за 89 рублей не стану пить из соображений безопасности, то, чем я готов травиться, начинается от 400 рублей за указанный объем. И даже минимальная цена на поллитровку в тысячу рублей не снизит потребление алкоголя у «субботних пьяниц». Боюсь, они просто не заметят повышения цен.

А теперь я вспомню знакомых алкашей, у которых часто не было денег на бутылку. Деньги эти выклянчивались, воровались, получались под залог (о, сколько невыкупленных золотых цепочек оставалось в конце ночной смены в аптеке! Одна цепочка — 4 флакона боярышника. Не забрал до утра — прощайся с цацкой). Они пили настойку овса, осаждали йод аскорбинкой, жрали технические жидкости, умирали от «красных шапочек» и антифриза, употребляли даже шампунь и зубную пасту. Все, что давало эффект алкоголизации, шло в ход.

Ни в первом, ни во втором, ни в каком-либо еще случае человек не бросит пить, потому что это дорого. Он либо найдет деньги (возьмет из тумбочки или отберет у прохожего), либо будет пить суррогаты алкоголя.

Поэтому в ликвидацию нелегального рынка алкоголя я не верю. Наоборот, «сухой закон» везде и всегда приводил к буйному цветению этого самого рынка. И к таким милым явлениям, как «алкогольный туризм», когда финны приезжали на выходные в Питер с единственной целью — нажраться до состояния сосновой доски.

Чем же предлагают заменить алкоголику сбутылку? А вот чем: программой по формированию традиций здорового образа жизни, развитию спорта и физической культуры. Не надо быть наркологом, чтобы осознать беспомощность этой идеи. Достаточно посмотреть на дворовых пьяниц и представить себе, что они меняют флакон на пробежку. Вот просто потому что правительство велело. Но алкоголизм не исчезает по приказу правительства. Это, знаете ли, трудноизлечимая болезнь.

Традиции здорового или нездорового образа жизни формируются внутри семьи, а не извне. Если родители пьют, то социальная реклама для их детей — пустой звук. Дети либо повторят семейный сценарий, либо отвергнут его. Сами. Но, к сожалению, тех, кто, глядя на пьющих родителей, скажут себе «я никогда не буду пить», неизмеримо меньше, чем тех, для кого стакан на ночь — норма.

Корень зла лежит не в доступности алкоголя (кстати, при мне в нескольких российских городах отказались продавать пиво здоровым лбам, не взявшим с собой паспорта), а в бедности регионов. Как в финансовой бедности, так и в скудных возможностях социальной реализации. Чем беднее живет человек, тем больше он пьет — это было замечено еще Вересаевым, и за минувший век почти ничего не изменилось. Если единственное доступное развлечение — посиделки с пивом в парке, то подростки будут сидеть с пивом в парке.

Недавно я был в одном провинциальном городе. Что-то в общей картине меня насторожило. Вскоре я понял, что именно: местные тинейджеры. У всех в руках было пиво. Такая вот пастораль: мальчик, девочка и пиво. Трогательно опухшие подростки.

В маршрутке беременная девица, сопя, усаживается, достает пиво, разноцветную полиграфию, и личико ее приобретает благостность. Кого она вынашивает на пивных дрожжах? Угадайте.

Единственное, что представляется мне эффективным, так это идея «создать сеть реабилитационных и психологических центров по профилактике алкоголизма». Но работать эта структура будет лишь при одном условии: у алкоголика будет мотивация для лечения. К примеру, существенные социальные льготы. Но почему-то я не верю в эти радужные перспективы. Да и наркологи не верят.

Автор благодарит за помощь в подготовке этого текста кандидата медицинских наук, научного сотрудника отделения терапии больных наркоманией и алкоголизмом ГМЦ ССП имени В.П. Сербского Ольгу Вячеславовну Баранову.