Гефтер о ситуации с правами человека в России

Директор Института прав человека, правозащитник Валентин Гефтер прокомментировал доклад правозащитной организации Human Rights Watch и подвел итоги 2012 года в области прав человека для россиян.

Он оценил прошедший год как очень тяжелый: был принят целый ряд репрессивных законов, которые к тому же были плохо прописаны в правовом отношении. У правозащитников это вызывает тревогу. Также очень показательной стала сама практика применения законов.

[Валентин Гефтер, директор Института прав человека]:
«Год был, конечно, тяжелый в разных направлениях. В первую очередь, конечно, со всплеском оппозиционности уличных протестных акций, может, не гигантских, конечно, не сравнить с Арабской весной по масштабу, в России, но все-таки заметных на фоне нуля предшествующих лет. На этом фоне общедемократических контрнаступлений властей на гражданско-политические права: свобода мнений, свобода собраний, свобода ассоциаций, то без чего не может жить и дышать гражданское общество. Причем неважно, будь это политические партии, неправительственные организации, которые пользуются зарубежной финансовой поддержкой, или это будут низовые организации, у которых, может, вообще денег нет. Все это контрнаступление, так или иначе, чувствуют. В чем оно конкретно выразилось? Ну конечно на слуху многочисленные законы, я бы сказал, реактивные законы, не только реакционные, они конечно большей частью реакционные по содержанию, но о ни еще и реактивные по тому, откуда они появились. Это была такая быстрая, политически понятная, с точки логики властей, реакция.

Но реакция может быть двоякой, можно чувствовать не только мнение большинства, которое часто формирует та же пресса, СМИ, сама власть, но можно чувствовать и потребности, запросы меньшинств, отдельных групп. И необязательно их выполнять автоматически.

Можно просто, верно определяя пульс общественной жизни, находить какие-то компромиссы.

Уж прямо мы не ждем от нашей власти защиты всех меньшинств. Пусть будет хотя бы не дискриминация этих групп, этих меньшинств, не ужесточение - репрессивная реакция. А что мы видели? Последовательно принятые законопроекты, уже около десятка, и направленные против НКО, направленных против участников протестных акций, и против ЛГБД-сообщества, и тех, кто, типа Pussy Riot, посягает на чувства верующих. Вот так можно перечислить. Все это, правда, небольшие группы, но везде присутствует практически одна и та же компонента - реакция властей, репрессия. Под репрессией, я понимаю, некоторые сравнивают с 37 годом, конечно, это невозможно сравнить.

Под репрессией понимается нейтральный в таком случае термин. Мы иногда говорим уголовная, административная репрессия, т.е. репрессия в законе. Но законы принимаются ситуативно. В виду сиюминутной потребности властей, или большинства традиций или консервативных ценностей. К тому же эти законы очень плохо в правовом отношении написаны. Они очень резиновые, как у нас говорят, часто просто сырые, брошенные, как говорится, вчера, сегодня уже протащенные через парламент, и уже завтра чуть не вступают в действие.

Не то, чтобы не учитывается мнение этих групп, сообществ. Это все вызывает большую очень тревогу. На этом фоне очень показательна правоприменительная практика. Она часто даже не следует прямо из этих принятых в последние годы законов, она как бы чувствует дух времени, тенденцию, она очень часто репрессивна даже независимо от того, приняли вчера закон против этого меньшинства или нет, все равно тенденция направлена на то, чтобы по-старинному, по-русски, задержать и не пущать».