Преодоление постмодерна (отрывок)

На модерации Отложенный Изначальной причиной всех исторических проблем христианская традиция, безусловно, видит грехопадение первых людей, Адама и Евы, смысл которого состоит не просто в “непослушании” перед Богом, не в предпочтении “свободы” и “познания”, а как раз в отказе от своей реальной свободы и реального познания. Демонический змей в Раю сказал Еве, что после вкушения плода познания добра и зла люди будут “как боги, знающие добро и зло” – это был выбор чисто магического пути познания, пути, не требующего личного духовного подвига. Вкусив этот плод, Адам и Ева отказались от свободы богоподобной личности, а на вопросы Господа об этом преступлении Адам переложил вину на Еву, а Ева на змея, что окончательно подтвердило их отказ быть свободными и ответственными людьми, не оправдывающими свои несовершенства чужой волей и внешними обстоятельствами. Вся дальнейшая история человека – это не только история греха, это еще история оправдания греха, которому посвящена большая часть мировой социальной философии. Язычество и магия – это не “самая архаическая” форма религиозного сознания, это результат полного вырождения этого сознания по всему миру, у всех “языков”. Но пришествие Христа, Воплощенного Слова и основание Его Святой Церкви вновь открывает всему миру Бога как Личность и утверждает новую этику, этику свободной богоподобной личности. Став человеком, Бог явился человечеству именно как Личность, и Его Церковь – это свободное собрание свободных личностей. Именно поэтому в Новом Завете еще больше раскрывается персонализм Ветхого Завета, а Христианство – еще более персоналистическое учение, чем религия древних иудеев. Те иудеи, которые не приняли Новый Завет, отказались от истинного Бога-Личности Ветхого Завета, поэтому они не продолжили свою религию, а фактически создали новую – иудаизм, который на отрицании Христианства стал скатываться в язычество, равно как “космополитическая версия” этого иудаизма – ислам. Иудаизм и ислам, называемые в конвенциональном религиоведении “авраамическими” религиями за счет своей апелляции к ветхозаветной истории, на самом деле могут быть рассмотрены как очередная версия язычества, со своей магией (каббала и суфизм), но, в отличие от других языческих религий, сохраняющие представление о трансцендентном Творце, который по своим качествам напоминает гностического демиурга, а не Бога-Троицу Нового Завета. В реакцию на окончательное “опаганивание” иудаизма и ислама в XVIII веке (то есть уже в эпоху зрелого Модерна) в этих религиях возникли “антиязыческие” движения, полусекулярная гаскала и фундаменталистский ваххабизм, которые заявляют о своей борьбе с элементами магии, но на самом деле отрицают любую мистику, в том числе мистику личных отношений Бога и человека. Попытка этих движений очистить свои религии от языческих привнесений возвращает их не к подлинному Богу-Личности Авраама, Исаака и Иакова, а к умозрительной, безличной абстракции того же гностического демиурга, из которой вырастает “деизм” эпохи Модерна. В этом смысле, не-христианский авраамизм является такой же инверсией язычества, как “деизм” является инверсией “пантеизма”. Обе крайности едины в одном – общем отрицании Бога как Личности и поэтому могут породить только те социально-философские теории, где отрицается определяющее значение личности человека. Освобождаясь от диктата христианской теологии, идеологи Модерна думали, что освобождают человека от поклонения метафизическому диктатору, но они забыли, что этот “диктатор” является Личностью и именно поэтому придает статус личности самому человеку. Поэтому преодоление “средневекового” христианского теоцентризма на путях антропологической “эмансипации” в эпоху Модерна привело вовсе не к освобождению, а к настоящему закабалению человека в бесчисленных детерминистских программах – геодетерминизме, этнодетерминизме, историцизме, органицизме, механицизме, гегельянстве, марксизме, дарвинизме, фрейдизме, ницшеанстве, позитивизме и т.д. Все эти учения, какими бы сложными и неоднозначными они не были, в любом случае служат концептуальному оправданию истории человеческого греха – истории войн, тираний, революций и т.п. Все эти учения претендуют на конечное выяснение причин человеческого несовершенства, на “познание добра и зла”, с помощью которого человек сможет сделать свою жизнь лучше и целесообразнее, освободившись от прежней “тьмы незнания”. Но все эти учения предлагают любые внешние причины человеческого несовершенства, кроме одной причины – его собственного, личного нежелания быть совершенной личностью, и поэтому все они предлагают любые внешние способы решить проблему человеческого несовершенства, кроме одного способа – личного духовного усилия самого человека. Тем самым, человек еще более утверждается в своем грехопадении и еще более отказывается от подлинной свободы – свободы богоподобной личности.