Идет охота наМедве

Никого В. Путин не унижал так открыто и немилосердно, как третьего президента Российской Федерации. Вот уже полтора года идет охота на Медведева. Если он вконец не лишился духа, то это уже чудо.

Вот неполный список мер, прямо нацеленных на то, чтобы сокрушить и растоптать репутацию Медведева:

1. На острове Хоккайдо, на первом своем саммите «большой восьмерки», Медведев подписывает общую декларацию о том, что «G8 не признает правительства, не отражающего волю народа Зимбабве». В этой африканской стране десятки лет диктаторствует Роберт Мугабе, личность прегнуснейшая. Некогда был советским клиентом, но это дело далекого прошлого. В Зимбабве у нас интересов никаких. Медведева возвращается в Москву, но уже на третий день наш представитель в Совете безопасности накладывает вето на то самое решение, которое Медведев только что одобрил в Японии. Мир в недоумении, от президента РФ разъяснений никаких.

2. Грузинская война. Д. Медведев – Верховный главнокомандующий. Срочно прилетев из олимпийского Пекина, В. Путин оттесняет президента от руководства боевыми действиями, недвусмысленно показывая всем, что командует парадом — он.

3. В послевоенном соглашении «Медведев-Саркози» В. Путин принимает некоторое участие, но все же роль Д. Медведева как основного переговорщика — ярче и весомее. В результате важнейшие положения соглашения остаются невыполненными.

4. Во время новогодней (январь 2009-го) газовой войны с Украиной Медведев предлагает созыв европейского саммита. Для обсуждения его повестки в Москву прибывает премьер Чехии — на тот момент глава Евросоюза. Путин саботирует призыв президента, и саммит забыт.

5. Совет безопасности РФ — важнейшее из конституционных учреждений РФ. Во время президентства В. Путина редкая неделя проходила без заседаний Совбеза. Главою Совбеза и, естественно, председателем на его заседаниях является президент. Не желая сидеть в кресле № 2, Путин просто перестает посещать Совбез, который собирается все реже. На деле важнейший орган государственного управления принесен в жертву реалиям нового режима.

6. Неэффективность госкорпораций, созданных В. Путиным, становится притчей во языцех. Каждый день их существования затягивает петлю на шее отечественной экономики. Голосом тонким и нежным президент просит правительство доложить ему, что дальше. Никто, понятно, не докладывает, но тут же создается еще одна госкорпорация: знай наших!

7. Оттесненный с телевидения в блогосферу, Д. Медведев из зыбкого Интернета начинает свой крестовый поход за третью модернизацию. Созывает Совет за модернизацию. Министры тупо кивают, но это ничего не значит. Они смотрят в другую сторону. И видят: в четырехчасовом телевизионном общении с народом В. Путин ни разу не произнес слова «модернизация». Им все ясно.

Во всех этих действиях Путина нет ни грана государственной целесообразности. Он просто не в силах себя сдержать. В 1996-м, когда он, безработный и обездоленный, приехал из Петербурга искать счастья в Москву, он сделал из себя Молчалина высшей пробы. Он был лучшим ценителем юмора Пал Палыча Бородина, лучшим собеседником ужасного Березовского и носил галстуки в тон шали младшей Ельциной. Но десять лет власти не прошли бесследно. Возбуждаясь гневом, он готов растерзать этого Медве… Этого доцента, который возомнил себя всенародным любимцем.

Тут уместно заметить, что Медведев знал, на что шел, на сколько шел и по чьему мановенью. Поэтому речь не о жалости к президенту. Речь о том, во что за эти годы превратилась Конституция РФ. И во что еще она скоро превратится.

Сейчас, когда последняя предвыборная пыльца облетела с плана Путина, все вещи видны в истинном свете. Поставив себе целью непременное возвращение в Кремль не позже, чем через четыре года, Путин выстроил объездную дорогу вокруг Конституции со всей мыслимой тщательностью. Дорога должна была исправно служить в промежутке между двумя Путиными, а затем, тихо и в одночасье, влиться в прежнюю магистраль, самоуничтожившись и не оставив по себе никаких следов.

Сколь ни профессионален В. Путин в своей скрытности, но колебания его были очевидны. Успех предприятия в большой мере зависел от того, чьей голове позволит он поносить корону. Вряд ли Путин высматривал в толпе своих приближенных носителя таких президентских достоинств, как решительность, проницательность, сила воли, организаторские таланты. Совсем наоборот. Верный выученик гэбистской школы, Путин искал вокруг себя сгусток тех пороков и недостатков, которые гарантировали бы безукоризненное послушание и всепогодную управляемость их носителя.

Как ему казалось, он нашел, что искал. В местоблюстители был поставлен интеллигентный человек без серьезного жизненного опыта, без своей команды, без собственных связей внутри правящей элиты и силовых структур. При всех своих немалых чинах, он всегда оставался денщиком. Вся его кремлевская служба была посвящена облуживанию самого Путина. Бархотками своих дипломов он начищал идеи босса до требуемого юридического лоска, усердно забегая чуть вперед, чтобы убедиться, что блестит красиво.

Но Путин не был бы Путиным, если бы он доверился такой зыбкой человеческой добродетели, как благодарность.

Ныне знаменитое «Парламент — не место для дискуссий» вырвалось у спикера Грызлова не по дури и не сгоряча. Так он транслировал поставленную перед ним задачу — превратить парламент в эхо Путина. Сделав «Единую Россию» монополистом в Думе, Путин позаботился о новом уставе, который закрепил между ним и странной мазохистской партией отношения всадника и лошади. При том, однако, условии, что лошадь сама покупает себе и седло, и стремена, и арапник.

Это не значит, понятно, что у Путина нет денег на сбрую для «Единой России». Тут я не имею в виду личное состояние премьера, о котором ходят легенды. По закону, деньгами России надлежит распоряжаться в первую очередь Государственной думе, в очередь вторую — правительству. Сведя голос Думы до одобрительного ржания, Путин стал, по сути, полным хозяином государственного бюджета. Но и это не все. Непрозрачный Газпром, непрозрачный госбанк ВТБ, непрозрачные госкорпорации выплескивают мощные денежные потоки, о каждом из которых перед Путиным отчитываются доверенные порученцы. Но обо всех потоках вместе знает только он, а он не отчитывается ни перед кем. В любую минуту у Путина под рукою несметные денежные рати, которые создадут (или сметут!) любую политическую структуру в России.

Деньги и Дума создавали надежный заслон он внезапного увольнения. Но осталась едва ли не самая сложная часть задачи: обеспечить личную безопасность. За восемь лет своего президентства Путин не раз, и вполне успешно, подвергал вивисекциям основной закон страны. На пробу создал семь округов и назначил наместников. Ничего подобного в Конституции не было, но — сошло. Войдя в охотку, упразднил разные выборы, запретил референдумы, развалил муниципальную реформу. Но все это делалось без перелицовки основных положений. Теперь предстояло вывернуть наизнанку основу основ государственного устройства, отобрав у президента главные его полномочия, а именно: внешнюю политику и силовиков. Даже Федеральную службу охраны, которой положено слушать только указания президента страны, надо было плавно переключить на себя. И при этом не переписывать текст, который позарез понадобится ему самому. Ибо пролетят короткие четыре года, и ту же Конституцию придется выворачивать уже лицом вверх, чтобы вынырнуть из премьерской подсобки во всем блеске ничем не ограниченной власти.

Где-то у них что-то не сошлось. То ли Медведев забыл, что обещал, то ли Путин вспомнил больше, чем он услышал. Они, конечно, уверяли всех вокруг, что все между ними ладком — но все реже, все натужнее, все менее достоверно. Очевидно, пресловутый тандем заскрипел во время встречи «большой восьмерки» на Хоккайдо. Что-то не так сделал на своем первом саммите младший из партнеров. Не то сказал, не тому улыбнулся, не так стоял на фото. Приказ постпреду в ООН наложить вето был не в защиту сраного африканского фюрера — кому он нужен? Это было прямое указание аппарату на то, чем именно надлежит впредь считать президента Российской Федерации. Ничем.

После Японии тандем явно развалился, и дальше каждый покатил на своем колесе. Путин — на большом и устойчивом, Медведев — на маленьком и хлипком. Если бы они могли разъехаться в разные стороны, это стало бы благом для обоих. Но дорожки разойдутся только после выборов 2012 года — и навсегда. Проигравший сгинет, и имя его будет вымарано из истории, как какого-нибудь Бориса Владимировича Штюрмера, тоже, между прочим, премьер-министра России во время оно.

Отдаленное будущее ясно обоим, а вот ближайшее — никому. Мир откровенно потешается и над нашим президентом, и над нашей президентской республикой. Журнал «Форбс» поставил Путина на третье место среди влиятельных мировых особ. Медведева — на сорок третье, но не в том главный яд. Всего одним номером, а все же выше президента России осведомленное мировое издание поставило И.И. Сечина — Путинского порученца по деликатным делам. Унижение жуткое, но далеко не единственное из перенесенных и снесенных Первым лицом.

Ясно, что предположение В. Путина о мирной предвыборной встрече ребят одной крови, о братском распитии властной пол-литры под курантами Спасской башни («Плесни себе» — «Нет, ты себе») — только благостная бредь. Жестокие битвы сотрясут кануны юбилейного 2012 года. Огненный Шевардинский редут покажется костерком в тумане. Чуть раньше или чуть позже борцы выползут из-под ковра. Несмотря на чудовищную мощь национального лидера, на его немеренные деньги и играющие желваки, Д.А. Медведев остается единственным человеком в мире, который может взять лист бумаги, написать на нем шариковой авторучкой: «Путина — в отставку!», — и эта шпаргалка получит статус закона, подлежащего незамедлительному исполнению.

Кто бы ни выиграл, нам с вами уготована роль зрителей с галерки. Оно и к лучшему. В этой схватке титанов отечественного размера не за кого болеть. Кто бы из них ни уехал к вечной славе на остаточном колесе, нам останется расплющенная конституция, немой парламент, евнухи во главе министерств и двенадцать унылых, беспросветных лет.