Мы самые дешевые крысы для опытов?

В Петербурге зреет новый коррупционный скандал — на этот раз в сфере клинических исследований лекарств, которые по заказу крупных фармацевтических компаний проводятся в городских больницах. Каков финансовый масштаб злоупотреблений, должны выяснить следственные органы. Но речь идет о сотнях миллионов рублей.

В распоряжении "МК" в Питере" оказались сенсационные документы проверки нескольких городских больниц. В отчете Комитета финансового контроля Смольного раскрыт механизм распределения денежных потоков между врачами, отрабатывающими заказы частных фармкомпаний.

Ревизоры раскрыли финансовый сговор

Сфера клинических исследований лекарств всегда была закрытой. О том, как, кто и на ком испытывает лекарства в Петербурге, широкой общественности почти ничего не было известно. Что вполне всех устраивало — в первую очередь руководителей клиник и фармкомпаний, которые решали вопросы (главным образом денежные) между собой, не боясь лишнего внимания. Финансовые проверки если и проводились, то их результаты никогда не выходили наружу. По большому счету, как рассказали "МК" в Питере" эксперты, дело ограничивалось неким "внутренним аудитом", который, судя по всему, всех устраивал.

Но в прошлом году в Петербурге сразу в несколько ведущих городских клиник пришли с проверками контролеры Смольного. Вскоре были сняты с должностей главврач Елизаветинской больницы Борис Тайц и главврач больницы св. Георгия Анатолий Домашенко. Официальная причина увольнения звучала формально — "решение учредителей". Но истинный мотив был гораздо сложнее. Масштабная проверка финансово-хозяйственной деятельности больниц, так совпало, началась после публикаций "МК" в Питере" о питерском заводе "Электрон", производящем медтехнику, — в частности речь шла о нескольких главврачах, чьи фамилии были обнаружены в служебных документах завода, в которых расписывались многомиллионные суммы по госзакупкам рентгеновских установок (документы, судя по их содержанию, являлись своеобразными ведомостями откатов. — Ред.). В Комздраве не скрывали, что кадровая чистка продолжится и дальше.

Финансовая проверка больниц, попавших в скандальный список "Электрона", длилась все лето и осень. В итоге был составлен многостраничный отчет "О результатах проверки законности, эффективности и целевого использования средств бюджета Петербурга". Проверка была выборочной и касалась главным образом расходов больниц — на ремонт и поставку медоборудования. Вполне стандартная ревизия, нарушения были обнаружены тоже вполне традиционные, ничего сверхъестественного. А вот когда контролеры заинтересовались проведением клинических исследований лекарственных препаратов, началось самое интересное...

Ревизии подверглись городская многопрофильная больница № 2, онкологический диспансер и Александровская больница. Выводы, которые сделали контролеры, могут стать основой для возбуждения громких уголовных дел. Еще никогда ранее в России не раскрывалась истинная подоплека финансирования клинических исследований лекарств — а между тем экономическая выгода, которую получал (и получает до сих пор) узкий круг лиц, исчисляется сотнями миллионов рублей...

Пациент стоит 700 тысяч рублей

По официальным данным, больше всего клинических исследований проводится в онкологии. Исследователей лекарств также интересуют заболевания опорно-двигательного аппарата, пульмонология, эндокринология, гастроэнтерология и психиатрия.

Но онкобольные, как говорят источники "МК" в Питере", самые выгодные с точки зрения клинических исследований. Для них, как правило, выбираются безнадежно больные пациенты, 3-й и 4-й стадии рака. На этом контингенте можно тестировать какие угодно препараты.

На исследованиях лекарств зарабатывают только врачи. Больным за то, что их используют в качестве подопытных мышей, не платят ни копейки (исключение составляют только здоровые добровольцы, на которых исследуют дженерики — лекарства-дублеры. За участие в эксперименте им платят в среднем 10-15 тысяч рублей. — Ред.). Рассказывают, когда в Петербурге только начались массовые клинические исследования в больницах (это было в конце 90-х годов), некоторые врачи даже предлагали больным самим заплатить за то, чтобы на них испытали "чудо-таблетки". И безнадежные пациенты продавали машины и квартиры, надеясь на выздоровление.

Сейчас до вымогательства дело не доходит. Врачи-исследователи и без того получают немалое вознаграждение от компаний-спонсоров. Эти суммы огромны. Как выяснил "МК" в Питере", за проведение исследований над одним испытуемым (то есть больным) врачу платят от 60 до 700 тысяч рублей!

К примеру, по договору, который заключила городская больница № 2 с крупной международной компанией "Санофи-авентис групп", общая стоимость программы исследования в России составляет 1 817 806 евро. Из этой суммы почти 80 процентов (1 443 404 евро) причитается на выплаты врачам-исследователям. Гонорары перечисляются прямо на банковские счета врачей. Но в каком размере?

Комитет финансового контроля Петербурга отправил официальный запрос в горбольницу № 2 с просьбой предоставить информацию о суммах, которые были перечислены врачам за клинические исследования, но ответа на этот "интимный" вопрос так и не получил. Аналогичный запрос был отправлен и в Александровскую больницу, но и там финконтролерам дали отлуп. А заведующий отделением реанимации Бояркин, который провел 25 клинических исследований из 57 проводимых на пациентах Александровской больницы в 2011-2012 годах, вообще заявил, что это личная информация, и отказался рассказывать о своих гонорарах.

Наверное, стоило бы порадоваться за врачей, которые имеют возможность зарабатывать такие большие деньги. К тому же зарубежные фармкомпании оплачивают медикам заграничные стажировки. Отдельные компании предлагают докторам-исследователям бонусы в виде путевки на море... Врачи, мол, занимаются благородным делом — испытывают новые лекарства, спасают человечество от страшных болезней...

Но дьявол, как известно, кроется в деталях. Судя по тому, как заключаются договоры с фармкомпаниями и как потом распределяются средства за проведенные испытания, клинические исследования лекарств уже давно превратились в кормушку, доступ к которой имеют лишь избранные.

Главный исследователь — секретарша главврача

По федеральному закону "Об обращении лекарственных средств" для того, чтобы провести испытание над больным, фармкомпания обязана иметь на это разрешение Минздрава. Больница в свою очередь заключает с компанией (в документах ее прямо обозначают как спонсора клинического исследования) договор, в котором прописывается вся схема работ, в том числе и оплата труда врачей.

Но оказалось, что в нескольких питерских больницах (онкодиспансере, горбольнице № 2 и Александровской больнице), помимо основного договора — больницы с компанией-спонсором, — существует еще один договор. Между врачом и спонсором! Причем существенную деталь, кто именно из врачей будет напрямую сотрудничать с фармкомпанией и получать на свой счет деньги, определяет только главный врач лечебного учреждения.

Все это противозаконно. И сам договор врача с фармкомпанией, и гонорары, которые спонсор платит ему напрямую — минуя бухгалтерию больницы. В приказе Минздрава РФ имеются прямые указания на запрет оплаты труда врачей "непосредственно разработчиком лекарственного средства, иными юридическими, а также физическими лицами, финансирующими лекарственные средства".

Более того, исследования может проводить больница как юридическое лицо, но никак не отдельный врач — ему как физическому лицу соответствующая лицензия не выдается. То есть компания-спонсор с таким же успехом может заключить договор на проведение клинических исследований лекарств с секретаршей главврача или электриком-сантехником. Никакой юридической силы этот документ не имеет. Но ирония в том, что, к примеру, в городском онкодиспансере гонорары за "клинические исследования" действительно расписывались и на секретарш, и на экономистов больницы — то есть людей, совершенно далеких от лечебной деятельности.

И еще одна говорящая деталь. Часть средств за клинические исследования должна поступать в бюджет Петербурга — и это справедливо, ведь исследования проводят госслужащие на государственном оборудовании. Но, как выяснили контролеры, только 10 процентов от общей суммы расходов на исследование шли в бюджет — остальные 90 процентов гонорара распределялись между врачами. При этом фактически за счет города оплачивалась материально-техническая база для проведения тестирования лекарств на больных — к примеру, в онкодиспансере для экспериментов регулярно предоставлялись дорогостоящая аппаратура и реагенты — только на компьютерную томографию за полтора года было потрачено более 3,5 миллионов рублей! Подчеркнем, речь идет о коммерческом исследовании, проплаченном частной фармацевтической компанией.

"Средства, полученные в рамках программы обязательного медицинского страхования и программы "Онкология", расходовались на оказание услуг пациентам, принимающим участие в клинических исследованиях, чем причинен ущерб бюджету Санкт-Петербурга в сумме 7 миллионов 702 тысячи рублей", — делают вывод специалисты Комитета финансового контроля.

"Дело врачей" прячут от петербуржцев?

Таким образом, судя по отчету Комитета финансового контроля Смольного, вырисовывается вполне себе мошенническая группа лиц, незаконно получающая сотни миллионов рублей за неправовую медицинскую деятельность. Сфера клинических исследований лекарств и так деликатная — и с точки зрения закона, и с этической позиции. Врач-исследователь, сидящий фактически на зарплате фармацевтической компании-спонсора, чей коммерческий интерес очевиден (это быстрее зарегистрировать новое лекарство и вывести его на рынок, чтобы получить прибыль), вряд ли будет руководствоваться в своей деятельности только интересами своих пациентов, думать о рисках и безопасности препарата. А система, при которой главврач выбирает тех, кто будет сотрудничать с фармкомпанией и получать от нее вознаграждение по отдельным договорам, наводит на определенные подозрения — например, в прямой финансовой заинтересованности главврача, в подкупе спонсорами лояльных и послушных врачей, в их дальнейшей предвзятости при проведении исследований лекарств...

В медицинской среде, как выяснил "МК" в Питере", об этом бизнесе знают давно. Одни действуют по закону (например, НИИ онкологии в Песочном), другие играют по своим правилам, руководствуясь в первую очередь личной выгодой. Правовую оценку этому должны дать следственные органы. Но пока хода делу не дают...

По данным "МК" в Питере", с выводами финансовых контролеров Георгий Полтавченко ознакомился еще перед Новым годом. Но тогда гремело "трубное дело". Губернатор, как инициатор скандального расследования, пожинал плоды в виде растущих рейтингов. "Дело врачей" положили под сукно. Навсегда или на время, неизвестно. Видимо, политический момент пока не тот...

Справка

Клинические исследования лекарственных средств длятся 5-10 лет и включают в себя несколько фаз.

1 фаза — препараты тестируются на животных.

2 фаза — лекарство проверяют на здоровых добровольцах, анализируется переносимость дозы при однократном или многократном приеме.

3 фаза — препарат дают больным, сначала ограниченному числу. Исследователи смотрят, каков эффект и побочные действия.

4 фаза — заключительная, лекарство проверяют на большом числе пациентов (от 100 до 1000 человек), время исследования может длиться 2-4 года. Анализируется не только эффект, но и безопасность препарата, его взаимодействие с другими лекарствами.

Цифра

Рынок клинических испытаний оценивается в России в 200 миллионов долларов в год.

Сколько перечислили в бюджет

Сколько средств поступило от клинических исследований в бюджет Петербурга, показано в таблице. По оценкам экспертов, это не больше 10 процентов от общей суммы расходов на исследования. Остальные 90 процентов уходят на гонорары — врачам, секретарям, бухгалтерам. Но, как показывает эта таблица, в отдельных случаях в бюджет не поступает вообще ничего — все 100 процентов доходов получают сотрудники больницы.

2011 год

2012 год (1 полугодие)

Городской клинический онкологический диспансер

8 млн 130 тысяч рублей

3 млн 817 тысяч рублей

Городская многопрофильная больница № 2

1 млн 478 тысяч рублей

—

Александровская больница

939 тысяч рублей

43 тысячи рублей

Кстати

Минздрав неоднократно получал от пациентов и пациентских организаций жалобы на низкое качество препаратов, поступающих в Россию для исследований. Россия до сих пор не вступила в PIC/S (это международная система взаимного контроля качества производимых лекарств). Соответственно, Россия не может инспектировать фармацевтические производства в других странах с целью их соответствия международным стандартам. Поэтому сейчас предлагается внести поправки в Федеральный закон "Об обращении лекарственных средств", которые предусматривают введение дополнительной экспертизы для образцов лекарств, поступающих в Россию для проведения клинических испытаний.