"Мягкая сила" Украины против Таможенного союза

В период усиления экономического кризиса на Украине и начала его перехода в системный тема участия Киева в Таможенном союзе ЕврАзЭС стала чуть ли не основной мишенью для подавляющего числа украинских СМИ и большей части экспертного сообщества страны.

Позицию объединенной оппозиции ее лидер Арсений Яценюк по поводу ТС высказал еще до парламентских выборов: «Имеем три «Нет»: «Нет» - Таможенному союзу, «Нет» - военному блоку и «Нет» - русскому как второму государственному в моей стране», - сказал он, выступая на 9-й Ялтинской ежегодной встрече. Дискредитация ТС моментами принимает и откровенно фарсовой оборот: фактической анафеме ТС подверг глава раскольнической и неканоничкеской УПЦ (Киевского патриархата) Филарет. «Мы не хотим идти в новую империю. Мы уже в империи пожили и знаем результаты, последствия этого. И потому мы против Таможенного союза, но не против России, не против торговли. А против таких взаимоотношений, которые бы повредили нашему украинскому государству», - заявил глава УПЦ КП.

Фактически для дискредитации идеи ТС (и евразийской интеграции в более широком плане) задействован весь инструментарий «мягкой силы». Украинскому обществу постоянно транслируется некие тезисы, «доказывающие» вредность для Киева членства в ТС-ЕЭП. Каковы же эти тезисы и насколько они сосуществуют действительности?
Базовый тезис: «Вступление в ТС навсегда закроет Украине дорогу в Европу» и страна окажется вне абстрактных «европейских ценностей»

Во-первых, налицо явное передергивание: вопрос экономической выгоды подменяется вопросом выбора неких, мало кому понятных на Украине, ценностей. Во-вторых, как бы это не было печально для апологетов «европейского пути Украины», страна сейчас даже не допущена в предбанник ЕС. Там весьма популярен такой анекдот: «когда Украина вступит в ЕС? сразу после Турции - а когда в ЕС вступит Турция? никогда!».

Упоминание Турции неслучайно: Анкара еще в 1963 году (то есть уже полвека назад!) подписала соглашение об ассоциации с тогда еще ЕЭС, но до сих пор ни один серьезный европейский политик не осмеливается назвать хотя бы приблизительную дату вступления Турции в ЕС. Брюссель никоим образом не облегчил доступ украинских товаров на европейские рынки и даже не обещает никаких радикальных послаблений и после подписания соглашения о создании Зоны свободной торговли между ЕС и Украиной, Киев же в свою очередь должен будет убрать последние ограничения на доступ на свой рынок европейских товаров.

Европейская бюрократия не почитала необходимым пойти даже на символические шаги навстречу Киеву: как пример - сейчас россиянину получить Шенгенскую визу значительно проще, чем украинцу и с российских граждан в отличие от граждан Украины не требует при оформлении виз справок об отсутствии венерических заболеваний.

Большинство социологических фондов Украины зависимы от финансирования USAID, американских и европейских фондов через гранты и другие инструменты, но и эти фонды уже не могут игнорировать очень важный тренд в настроениях украинского общества: происходит очень серьезное разочарование в «евроатлантических ценностях».

В декабре ушедшего года был отмечен крайне важный результат: на Украине стало примерно одинаковое количество сторонников присоединение к ЕС и ТС ЕврАзЭС. Рядовой украинец на своем опыте (часто горьком) начал понимать, что «золотые горы» от ЕС это не более чем миф. В то же время рядом Беларусь, которая покупает российский газ по 185 долларов за тысячу кубометров, может без каких-либо ограничений поставлять свою продукцию на рынки России и Казахстана (в первую очередь благодаря этому Минск и смог преодолеть последствия жесточайшего кризиса 2011 года), белорусские граждане имеют те же трудовые и социальные права, что и россияне.
Тезис второй: «В случае вступления в Таможенный союз платежи, поступающие в украинские таможни, будут перераспределяться в пользу России»

Для Украины это крайне болезненный вопрос, поскольку 40% доходов государственного бюджета приносит украинская таможня. Опять, мягко говоря, налицо явное передергивание. Распределением платежей внутри ТС занимались не российские органы власти, а комиссия ТС (сейчас Евразийская экономическая комиссия) в соответствие с размером экономики и товарооборота той или иной страны (методик расчета этих показателей проверялись ведущими консалтинговыми агентствами). ТС функционирует уже с лета 2011 года и ни разу ни Минск, ни Астана не ставили вопрос о несправедливости распределения таможенных платежей , так как суммы платежей увеличились по сравнению с 2010 годом.
Тезис третий: «В случае присоединения к ТС-ЕЭП Украина потеряет экономический суверенитет»

Вообще тезис об экономическом суверенитете страны, которая находится на пороге суверенного дефолта, звучит весьма странно. России в рамках Евразийской экономической комиссии (а именно она принимает все решения в рамках евразийских интеграционных проектов) уже не раз приходилось сталкиваться с консолидированной позицией Беларуси и Казахстана при принятии ряда крайне важных экономических решений (в частности, условия доступа казахстанских и белорусских хозяйствующих субъектов к системе российских трубопроводов).

В случае присоединения Киева к ТС-ЕЭП и как следствие перераспределения голосов в руководящих органах ТС-ЕЭП (в первую очередь за счет снижения квоты России) Украина сможет в блоке с Беларусью и Казахстаном заблокировать любое невыгодное для себя решение (вряд ли Киеву предоставят такую возможность в отношениях с ЕС).


Тезис четвертый: «ТС-ЕЭП - это путь в технологический тупик для Украины»

Парадокс в том, что именно на рынок ТС, прежде всего на рынок России, и идет подавляющая часть остатков украинского высокотехнологичного экспорта (АН 148/158, двигатели для вертолетов, электроника, газовые компрессоры). Причем в том же АН 148-158 около 70 процентов комплектующих российского производства. Ради интереса можно задать вопрос апологетам ЕС на Украине: сколько украинских самолетов было продано на рынки ЕС за годы независимости?

Ответ будет - ни одного.

Надежды украинских властей на то, что европейские компании-лидеры в сфере высоких технологий (например, Airbus) будут использовать украинские предприятия хотя в качестве небольших субподрядчиков оказались очередным мифом.

ЕС не хочет экспортировать свои высокие технологии на Украину, поскольку Брюсселю это неинтересно ни в тактическом плане (снижение себестоимости производства ), ни в стратегическом плане (появление потенциального конкурента на давно и прочно поделенных рынках). Чугунная чушка и семена подсолнечника -символ украинского экспорта в ЕС.

Кооперируясь и поставляя продукцию на рынок, который её принимает в силу еще во многом общих технологических стандартов и наличия предприятий-партнеров , Украина получает возможность повышать конкурентоспособность своей высокотехнологичной продукции в перспективе. Хотя на первом этапе вопрос будет стоять скорее о сохранении за счет российских заказов остатков украинского высокотехнологичного производства
Тезис пятый: «Вступление Украины в ТС приведет к росту внутренних цен»

Действительно усредненный таможенный тариф ТС значительно выше украинского уровня ввозных пошлин: в 2008 году Киев, стараясь любой ценой вступить в ВТО, пошел на фактическое открытие внутреннего рынка для импорта. Практически сразу после вступления в ВТО украинские производители (прежде всего сельхозпродукции и автомобилей) стали требовать поднять ввозные пошлины и тем самым защитить их интересы.

В ноябре 2012 года Верховная Рада Украины приняла во втором чтении как закон законопроект 9241-д «О внесении изменений в закон Украины «О Таможенном тарифе Украины» (относительно приведения ставок ввозной пошлины к критериям ВТО). «За» соответствующий законопроект проголосовали 364 народных депутатов при минимально необходимых 226.

Фактически ввозные ставки были повышены по 700 товарным позициям и усредненный таможенный тариф Украины стал близок к таможенному тарифу ТС. Кроме того, Россия не раз заявляла, что готова инициировать через своих представителей в Евразийской экономической комиссии процесс сближения тарифов ТС с украинскими за счет их частичного снижения (в первую очередь на ввоз высокотехнологичного оборудования). Киев пытается инициировать обсуждение в структурах СНГ и ЕврАзЭС выгодных ему предложений. И в этом случае происходит классическая подмена понятий: став членом Зоны свободной торговли СНГ, Украина претендует на преференции и льготы со стороны России, которые Москва предоставляет своим партнерам по ТС-ЕЭП.

Речь идет о допуске Украины к системе российских трубопроводов для прямого импорта углеводородов из Центральной Азии, прежде всего из Туркмении (такого допуска буквально на днях потребовал от России новый глава МИД Украины Леонид Кожара), отмены вывозных пошлин на российскую нефть и нефтепродукты и, конечно, снижение цен на российский газ.

Совершенно справедливый отказ Москвы удовлетворить эти требования подается Киевом как нежелание России заниматься реальной экономической интеграцией на постсоветском пространстве.

Как уже не раз указывалось, у России нет никакой целостной программы продвижения ТС (и других евразийских проектов) на Украине. Отдельные попытки изобразить активность на этом направлении можно скорее объяснить необходимостью отчитаться о потраченных бюджетных средствах. О системной и главное продуманной кампании речь не шла и не идет. К тому же в России сложилось неправильное мнение, что основные сторонники ТС-ЕЭП на Украине - это представители старшего и частично среднего поколения, родившегося и выросшего при СССР и видящих в евразийских проектах некий Союз-2.

Однако именно молодежь прежде всего выигрывает от создания ЕЭП. Все ниши в ЕС давно заняты как выходцами из Турции, арабских стран и Латинской Америки, так выходцами из стран-новичков ЕС (поляками, словаками, венграми). Гражданину Украины, даже получив образование в Европе, весьма проблематично буде найти высокооплачиваемую работу, особенно в условиях экономического кризиса. На Украине существует явный запрос общества на проект, который сможет вернуть самоуважение рядовому украинскому гражданину.

В этой связи отдельные экспертные группы начинают активно продвигать идею о том, что Киеву стоит перехватить инициативу и предложить Москве свои условия присоединения Украины к ТС и другим евразийским проектам, при этом украинским элитам должно быть гарантировано особое место среди руководящих органов евразийских проектов (по примеру того, как при Брежневе «днепропетровский клан» управлял всем огромным СССР).

Однако российской стороной не ведется практически никакого социологического мониторинга настроений украинского общества, что серьезно снижает эффективность использования инструментария «мягкой силы» для продвижения евразийских проектов (ТС-ЕЭП) на Украине.