Стамбул для бедных

Так между собой называли Ташкент эвакуированные туда из Москвы и Ленинграда писатели, художники, режиссеры — с целыми киностудиями и театрами. Город, где в 1943-м вышел сборник стихов Ахматовой, где прикармливали цветаевского сироту Мура и где он, неприкаянный, писал свой гениальный дневник. Где Елена Сергеевна Булгакова тайком давала читать машинопись «Мастера и Маргариты». Можно ли такой город представить без русской топонимики?

Запросто.

На прошлой неделе городской совет Ташкента (хокимият) распорядился поменять в узбекской столице 300 названий. Двадцатью годами раньше перестройка уже смела всех этих Лениных, Урицких, улицу Правды Востока и Аппаратную.

Что перелицовываем нынче, господа ташкентцы?

А вот что. Долой Сергея Есенина, прочь изобретателя радио Александра Попова, на свалку композитора Рейнгольда Глиэра, ату этнографа и историка Чокана Валиханова, дружившего с Достоевским.

Все это «чуждые имена для узбекского менталитета». Хокимият предложил не просто вернуться к старым названиям, но к понятиям доурбанистической эпохи. Улица Кактуса, проезд Верблюда, Площадь Собачьей лапы, закоулок Печки для обжига кувшинов.

Красиво!

Смотрю по гуглу на ташкентскую карту. Тормозные колодки (улица Ахматовой, 7), Инфинбанк (Ахматовой, 3), таможенный склад (угол Ахматовой и Проектной), сельхозинвентарь (дом 22), производство лапши «Вкусняшка» (дом 7а), Центр пропаганды духовности (Ахматовой, 1). Она сама предчувствовала:

Эти рысьи глаза твои, Азия,
Что-то высмотрели во мне.

Высмотрели и переназвали. Отныне эта улица — Согдиана (плодородная долина).

Стамбул для бедных — или для нищих духом? Чтобы приблизить Царствие Небесное, что ли?